Людмила Ардова - Путь интриг

— Вот как? И какие же?

— Забота о людях, которым преданы мы. Ваш собеседник, вы не представите нас друг другу?

— Вряд ли в этом есть смысл. Мой собеседник — человек не светский, наставник из интерната Даксимуса.

— Но все же!

— Зачем ломать комедию, граф Улон, и разыгрывать кэлла Алонтия, добрейшего человека. Мы ведь с вами прекрасно знаем друг друга, — елейным голосом проговорил Френье.

— А вот позвольте спросить, что вас связывает с 'добрейшим' кэллом Алонтием?

— Пожертвования, которые вносит иногда этот благородный кэлл в фонд нашего заведения, где воспитываются мальчики-сироты.

— Послушайте, Орджанг, мне некогда тут с вами прохлаждаться, я очень спешу. Прощайте, магистр Френье.

— Всего вам наилучшего, кэлл Алонтий.

И, как ни в чем не бывало, он направился по своим, уже подозрительным для меня, делам.

— Собственно говоря, я тоже спешу, — сказал Френье, — и если у вас не ко мне никакого дела, то спешу откланяться.

— Куда же вы так спешите? Не терпится ознакомиться с содержимым пакета, который вам вручил 'добрейший' кэлл Алонтий, — я говорил в язвительной манере.

— Ваша наблюдательность вас когда-нибудь заведет в большую беду, — наиграно-ласково ответил Френье.

— Она обращена на пользу тех, кому я служу, а вот что касается нашего общего знакомого Алонтия Влару, то мне очень хочется узнать, что может связывать его с вами, и очень интересно, чьим интересам он предан!

— Бросьте вы! Не мучайте себя. Ваш принц все равно вас не стоит. Вот увидите еще — он вас подведет.

— Вы вторгаетесь в частную жизнь высокопоставленных людей! — возмущенно сказал я.

— Жаль, что вы не с нами, — наигранно вздохнул магистр Френье, — такой человек, как вы мог бы стать очень полезным нашему клану. Вы могли бы гордиться собой — завалить боевого мага! Первого уровня! Если бы вы знали — какой переполох наделали в клане черных! Хотя кое-кто там обрадовался — маг, которого вы уничтожили, очень настойчиво пытался захватить в клане власть — он готов был идти даже по головам своих учителей. Самоуверенный недоучка! Я, хоть и не перевариваю магистра Локмана, но мы — старики, все же, следуем кодексу чести внутри своего клана, а молодое поколение никакие кодексы не чтит, лезет напролом, как медведь шатун в буреломе.

— Откуда вам известно про боевого мага, о чем вы мне здесь говорите?

— Наивный юноша, вы забыли, наверное, что я маг? А как же ваши клятвы о том, что не будете пользоваться магией.

Вы не передумали насчет моего предложения?

— Нет, да и к чему мне идти к вам в ученики, если вы сами только что утверждали, что я легко одолел боевого мага без посторонней помощи.

— Ну, не совсем, а пояс Велеса, подаренный Гельендой, — он помог вам, от ударов боевого мага не так-то легко оправится.

— Ладно, я не вижу смысла в этом разговоре, отдайте мне то, что получили от Алонтия Влару и уходите!

— Попробуйте взять сами! — засмеялся он и обратился в столб пыли.

Я почувствовал себя идиотом. Размышляя о том, как мне следует поступить, я незаметно оказался у кабачка 'Корона и Перец'. Там сидела вся четверка.

— Очень хорошо, что вы пришли, — сказал Караэло, — мы ждем вас, чтобы вы разрешили пустяшный спор насчет этого напитка. Виноград, из которого он сделан, выращен в Сенбакидо, а вот наш Паркара утверждает, что в Памлоне. Но что, я не отличу виноград из Ухрии от винограда из Лации. Совершенно разный вкус. Паркара вас обманули. Это вино из Ухрии — богато солнечным светом, терпкое и игривое как местные девушки, в нем чувствуется вкус пряностей, а виноград из Памлона полон влаги и запахов сливы и черной смородины.

Спор разгорелся еще жарче, потму что Паркара, памлонец по происхождению, стал доказывать, что очень часто виноград, собранный на соседних участках сильно отличается по своим вкусовым качествам — все зависит от особенностей теруара, и, что в Памлоне, на земле его родителей, растут сорта, которые очень сильно напоминают вина из Анатолии и Ухрии.

Решено было в срочном порядке выписать из этого поместья указанные вина для дегустации, иначе это спор мог перейти в войну двух прониций Ухрии и Лации, в лице их лучших представителей: Караэло и Паркары, а это было нам ни к чему.

Тут Флег Влару заметил, что я мрачнее тучи.

— Вас что-то гложет, Льен?

— Да. Ваш брат весь день не дает мне покоя.

— Алонтий?!

— Вы хорошо знаете, чем он живет, Флег?

— Знаю. Он сейчас направляется в Римидин, служить помощником при ларотумском после.

— Что-о-о?!

Я вскочил и выпучил глаза на Флега.

— Флег, вы, вообще, поняли, о каком брате идет речь?

— Ну, разумеется. Он теперь у меня один. Об Алонтии, — спокойно подтвердил Флег.

Я почувствовал, что начинаю сходить с ума.

— Флег, я не шучу. Я только что видел, как Алонтий передавал что-то с печатями принца очень подозрительному человеку. И на мои вопросы не счел нужным отвечать.

— Ну да! — засмеялся Флег, — у вас был трудный день. Выпейте этого ухрийско-памлонскокго вина и забудьте все тревоги. Мой брат и, это совершенно точно, скачет по дороге в Римидин. Да, и товарищи наши вам напомнят, как мы вчера провожали Ала в дальнюю дорогу.

— Что вы несете, Флег!

— Друзья! Напомните нашему забывчивому Льену, что, недалее как вчера, мы пили за здоровье Алонтия у его высочества!

— Да, разумеется! — важно заявил Паркара, — ты еще тогда, Флег, бокал из дорогого миделийского стекла, на счастье, разбил.

— Что? Вы все заодно?

— Выпей, Льен, говорю тебе еще раз. Такое бывает. Называется: 'дежавю'.

Я сделался еще мрачней. Опустошив три бокала вина, (демон его раздери: какое оно — может, вообще из Анатолии), я так и не понял, что мне делать. Все мои товарищи как сговорились — они твердо стояли на своем.

Один человек мог опровергнуть их лживые утверждения, попахивающие розыгрышем — Орантон.

Я немедленно покинул шумное собрание, греша на странное воздействие странного вина, вызвавшее всеобщее помешательство и пошел к принцу. Он принял меня и сильно удивился, услышав мой вопрос о судьбе Алонтия, окночательно выбив почву у меня из-под ног.

— Но такое невозможно, — пробормотал я.

Мне показалось, что я услашал ехидный смех Френье.

— Но разве не сегодня мы с вами узнали о предложении кэлла Роэнса?

— Это было вчера, — серьезно сказал принц. — Вы случаем не заболели, Льен? Может, эта поездка в Визон так повляла на вас. Вы точно не были там ранены? Обычно жар так влияет на память!

— А письмо, ваше высочество, накануне поездки, вы никакое с ним не передавали?

— Да было письмо. Я внес некоторое пожертвование интернату Даксимуса. В конверте были золотые баали. Надо помогать несчастным детям, лишенным хороших отцов. А тебе откуда это известно?