Людмила Ардова - Путь интриг

Казалось бы, что из этой тупиковой ситуации нет выхода. Я довольно поздно вернулся домой.

— Вас хочет увидеть один человек, — сообщила сэлла Марча. — он уже два часа развлекает меня разговорами на кухне.

— Я подойду туда.

Когда я вошел в тесноватую, но очень уютную кухню сэллы Марчи, то опешил от изумления: передо мной сидел человек из замка Духа, так я назвал то место, где скрывалась Дизанна, где на меня нападали демоны и, где Учитель фехтования тренировал меня. Так вот, сейчас именно этот человек сидел за столом, нога на ногу и поглощал произведение кулинарного искусства, сотворенное добрыми руками моей гостеприимной хозяйки.

Кажется, он обрадовался моему удивлению — я-то считал, что это был дух замка, некий учитель, а это был вполне живой человек из плоти и крови, он рассказывал небылицы моей хозяйке, смеялся, пил вино и уплетал пирог.

— Мне пришлось прийти к вам, что противоречит моим правилам. Но ситуация требовала быстрых действий и под рукой у высших сил больше никого не оказалось. Я пришел поговорить о походе к берегам Анатолии. Мы с вами должны остановить безумие. Вам нельзя выиграть эту войну, но вам нельзя ее проиграть.

— Объясните.

— Не прикидывайтесь тупым. Неужели вы сами не понимаете, что прямой путь к победе это подставить весь флот Ларотума под обстрел вражескими ядрами. Мы не можем допустить этого. У Сенбакидо есть тайный расчет на магию Моволда, но это тупиковый путь — нельзя нарушать баланс — Тамелий приобретет такую невиданную доселе силу, что справиться с ним уже будет не так просто. Эта война — первый шаг в бездну. Помните ваше видение в замке духа?

— Что делать?

— Мы давно ее предугадали и кое-что сделали. Помните капли вашей крови, собранные неким менестрелем, якобы на алтарь богам. Так вот, алтарь и в самом деле существет, только никто не знает о его настоящей силе. Он находится во дворце Яперта, и даже сам король не подозревает о том, что может эта штука. Алтарь способен создавать силовое защитное поле древней магии огромной силы, но он заработает лишь от капли вашей крови. Не спрашивайте меня, как это возможно, сделано все, чтобы вы смогли пробраться во дворец и предупредить Яперта об алтаре.

— Но что если он, узнав от меня тайну алтаря, воспользуется ей в ущерб нашим интересам?

— Он не сможет разбить флот ларотумцев, точно так же как они не смогут овладеть городом.

— Все останутся при своих интересах?

— Вот именно.

— Но как мне убедить Яперта поверить мне. Даже если удастся беспрепятственно проникнуть во дворец — меня сразу назовут шпионом. И что я скажу в свое оправдание?

— Вот с этим как раз забот не будет — вам достаточно произнести древнюю клятву: 'Тарк Аим'.

Я бы советовал вам подумать про пути отступления. Когда вы вернетесь на корабль, вас обязательно спросят, где вы пропадали накануне военной операции.

— Но от чьего лица вы действуете? Почему хотите мира?

— Со временем вы все поймете. Я не могу вам объяснить всего. Даже мое появление здесь идет вразрез с правилами.

Ваша хозяйка отлично готовит. С возрастом начинаешь ценить простые вещи. То, что в молодости кажется банальным, обретает свою ценность лишь, когда пройдешь через боль, голод, лишения. Но что-то я засиделся здесь. Мне пора. Желаю вам успеха в вашей нелегкой миссии — выиграть войну, проиграв войну.

Но на войну еще надо было попасть.

В последний и решающий день накануне отъезда вдруг выясняется, что друзья мои вместе с нами не поедут. Тамелий Кробос нашел им другое применение. Он прямо высказал принцу настойчивое пожелание, чтобы 'четверо самых опытных', по его мнению, людей, а ими были Паркара, Брисот, Караэло и Влару, сопровождали Турмона в новом походе в Синегорье.

— Там у меня весьма важные интересы, брат.

— Но, ваше величество! Я сам нуждаюсь в бесценной помощи этих людей.

— Ничего! Один ваш этот новоиспеченный граф Улон, судя по его рекомендациям, десятерых стоит! Вы ведь сами однажды сказали мне, что я могу, по своей необходимости, располагать вашими людьми, когда сочту нужным. Ловлю вас на слове.

Синегорье это вообще отдельная история.

Может, горы делают характер человека чрезмерно гордым и заносчивым, только синегорские и белогорские князья уже в течение шести сотен лет ни себе, ни другим покоя не дают.

Вроде бы и есть у них все необходимое для жизни. Синегорье богато полезными ископаемыми, кожами животных, диким медом, целебным травами, козами, овцами, есть там вода — родники, горные озера, маленькие горные долины, в которых растет виноград и делается прекрасное вино. Много чего есть. Только что-то разума маловато.

Иначе, как объяснить вспыхнувшую на пустом месте вражду братьев Цхоль-катабин и Цхек-тау. На ларотумском языке их имена звучат по-другому: Тхоль-катабин и Тхек-тау.

Ларотумские воины усмиряли многих, усмирили и этих.

Тамелий заключил союз со старшим братом Тхоль-катабин. И Турмон со своим отрядом был однажды занят поисками в горах Тхек-тау.

Схватили главного помощника. Казнили. Тхек-тау скрылся в горах. Вернулись.

Не прошло и полгода, а Синегорье снова запылало — на родовое гнездо князей совершено нападение. Неслыханное дело! Тхек-тау объединился с белогорским князем Риххом и с его помощью развязал братоубийственную войну.

Этого объяснить себе никто не мог.

— Позор на мою голову! — прокричала мать князей и, вонзила себе в грудь кинжал и бросилась в пропасть.

Дворец в Мека-лихсе был захвачен, жена и дети Тхоль-катабина спасались бегством. Тау занял дворец.

Часть народа так была напугана, что принесла ему присягу. Остальные спасались в горах. И вот так не вовремя Тамелий решил исполнить свой союзный долг.

Таким образом, нас на время разделили. Был ли в этом решении какой-то умысел — не знаю. Но с большим сожалением я попрощался с моими товарищами, которые пожелали мне попутного ветра, а я им — поджаренного на углях Тхек-тау.

И я, примкнув к большому отряду принца, направился в Квитанию. Потому что было решено плыть в Сенбакидо по морю, и оттуда, объединив корабли, следовать в Анатолию.

Замок Орантона в Квитании был одним из самых старинных зданий в Ларотум. Он много раз перестраивался, к нему делались пристройки, расширяли внутренний двор, разбили парк вокруг него, но неумолимая печать времени придала ему неповторимое своеобразие: налет мистики и дух романтики древних веков.

Если в замке Брэд скрывались сырые и мглистые подземелья, то в замке Моря их было неизмеримо больше.

Башни его высились одна над другой, пронзая лазурное небо Квитании тонкими шпилями.

Тени облаков, отражаясь в блестящих скатах крыш, создавали странное подобие движения, словно в танце. Все эти шпили, башни и башенки, как будто запутались в беспорядке, арки, скульптуры, флюгер, золоченые решетки, придавали замку праздничный и изящный вид, противореча грубой каменной кладке, неуклюжему мосту, и широченным стенам, обвивающим замковый город. Обвивающим, — потому что ни круга, ни квадрата, ни плавного овала они не создавали, причиной чему являлись как раз те самые непродуманные перепланировки.