Людмила Ардова - Путь бесчестья

Но видимо, ему так надоело затянувшееся отшельничество в лесной глуши, что он обрадовался неожиданным собеседникам, которые, затаив дыхание, внимали каждому его слову. И все же старикашка не признался в подделке письма, хотя это и так было ясно. Он раздраженно запротестовал:

— Чтобы я опустился до подобной низости! (Как будто интриги за спиной у соперников не низость). Нет, все сделают люди.

Нет, письмо самое, что ни на есть великокняжеское, его высочайшей рукой и подписанное. Я всего лишь обратился со смиреной просьбой к богам — они-то и внушили ему, писец письмо-то перепутал, и вместо одного — другое на подпись подсунул и отправили не тому кандидату. А я здесь не при чем? Ишь, вздумали старца в нечестной игре упрекать! — напустился жрец на меня.

— Ладно, ладно старче, — примиряюще сказал Задира, — мы не хотели вас обидеть. Сами понимаете, до наших грешных голов не добралась еще божественная милость.

— Сами, сами не заслужили, — проворчал старец. И весьма довольный своим положением, хмыкнул.

— Хорошо, старший отец, — не отставал от него я, — вы рассказали про одного зловредного конкурента, но ведь есть еще и другой. Как вы с ним-то намерены справиться?

— Женщина, женщина, коренье всех бед наших, там, где не помогают боги, все сделает она, нечистая. На дальней стороне княжества есть именьице, Зазинберг судится из-за наследства. Пока длится тяжба, дом пустует, оно по закону ничье, если кто в него въедет и проживет более трех дней — тот и будет законным наследником. Пока Зазинберг готовится к обряду, его сестрица, зная об этом, договаривается со стражей и въезжает в дом. Эти сведения доносит да нашего Зазинберга птица синица на хвосте, и он мчится туда охранять свое наследство.

— Великолепно придумано! Вы великий стратег, старче!

— А то! Мне лет-то сколько, батенька!

— Сколько?

— Оооо! Сам не помню.

— Что варится у тебя в котелке? Такой дивный аромат!

— О, это, — равнодушно махнул рукой жрец, — отвар забвения. Я иногда принимаю его, чтобы расслабиться и уйти от суетных забот противного мира.

— Зачем?

— Чтобы продлить себе годы жизни, зачем же еще! Надо иногда забывать о том, кто ты и что ты. Не навсегда — а так на время. Тяжело нести груз собственного бремени. Память о себе — худшая из зол в нашем мире.

— Как долго он действует?

— Может месяц, может неделю. Этой бутылки хватит на полгода. Хорошее дело. Настоятельно советую вам его попробовать.

— Часика на полтора согласен, а больше не стоит, — сказал я и попросил у старика этот полезный напиток.

Мысль о том, что нашел золотую жилу в виде этого ценного снадобья, жгла, как раскаленное железо.

Старик, на удивление легко, согласился поделиться своим достоянием. Он отлил мне половину бутылки. Сам же он тут же приложился к питью, и счастливо и блаженно смотрел на нас, словно видел впервые.

"Он забыл: кто мы такие!" — возбужденно думал я, радуясь своему открытию, и начал стремительно проворачивать в голове план авантюры. Какой-то бес заронил в нее мысль о том, как хорошо можно поживиться на этом празднике дураков.

В течение вечера я неоднократно подливал старцу напиток и, таким образом, он уговорил половину бутылки.

Едва старика сморил крепкий сон, как я обратился с созревшей у меня идеей к Задире.

— Не думаешь ли ты, брат Задира, что было бы неплохо нам с тобой заменить этого трухлявого старца в его нелегком деле проведения обряда, этого Эбурга, будь он неладен. И получить две тыщи золотых монет.

— Неплохая идея! — обрадовался Задира.

— И я так думаю, но, мой друг, есть препятствие.

— Какое же?

— Наша молодость. Иногда она оборачивается серьезным недостатком.

— Почему? — туповато спросил Задира.

— Ты что не слышал, что обряд этот проводится один раз в семнадцать лет. И если мы собираемся выдать себя за опытных жрецов, то должны были провести его хоть раз в жизни. Теперь посчитай. Сколько тебе лет? Мне кажется, мой возраст близок к тридцати пяти.

— А я про свой — ничего не знаю, — сокрушенно сказал Задира.

— На вид тебе не более тридцати.

— Так что из того?

— А то, что владетельному князю покажется весьма странным то обстоятельство, что мы семнадцать лет назад, в столь молодые годы, могли проводить важную церемонию.

— Да, — горько вздохнул Задира. — А жаль! Мы могли бы неплохо поживиться на этих глупцах.

— Погоди! — воскликнул я. — На этот счет я нашел достойное объяснение.

— Какое же?

— Мы — жрецы. Наш молодой вид — не более чем награда, полученная от богов. На самом деле мы с тобой — куда старше. Лет по сто нам — не меньше!

— Ну да! — удивился Задира.

— А ты сомневаешься? — строго спросил я, — и, вложив в свой голос весь запас уверенности, какой только можно представить, очень убедительно сказал:

— Тебе — девяносто девять, а мне — сто два.

— Ух, ты! — выдохнул Задира. Кажется, он проникся и начал приспосабливаться к легенде.

— Но как же…?

— Нас примут спокойно. Мы всем дадим напиток забвения, украденный у старца. Подмешаем в вино. У всех слегка отшибет память. Ты будешь отвлекать виночерпия, а я подмешаю отвар забвения в вино.

Итак, план созрел. Осталось — добраться до города и уточнить детали.

Мы уложили старца на сухую травяную подстилку в его шалаше, а сами выехали в ночь, чтобы под утро быть в стольном городе.

Город как город, наверное, оттого, что мы не выспались, он показался нам…чуточку…заурядным. Но, помня, что прелесть этого города во все не в его красотах, мы направились прямиком во дворец.

Князь был действительно молод. И у него было такое…наивное лицо. Почти такое же, как у его супруги, милой блондинки. Рядом стояли два отличных парня — соратники и верные друзья. Один советник был мужчиной зрелых лет. Но их компания внушала нам мысль, что мы попали по верному адресу. Молодые люди жаждали развлечений. Этот обряд был отличной возможностью повеселиться.

Итак, мы представились странствующими жрецами.

— Ничего не слышал о таких, — ответил князь.

— Мы дали обет странствия.

— А-а-а-а, а то мне сначала показалось, что вы смахиваете на мошенников.

— Ха-ха-ха, ваше сиятельство.

— Рожи у вас такие…замечательные. Но зачем вы к нам-то пожаловали?

— Прошел слух…

— Боги подсказали, — поправил я Задиру, — что в скором времени у вас появится в нас острая необходимость.

— Это что же, зарежу кого-то, что ли? — пошутил князь.

— Ооо! Нет, обряд единения!

— А что обряд? С ним все в порядке. Свои жрецы есть — доморощенные.

— Ну, понимаете, ваша светлость, с ними-то как раз и весь конфуз. Они помчались все по делам провидения. Один спасает древнюю рощу от засилья нечистой силы, другого вы направили на должность верховного жреца, а третий — устраняет лишних наследников.