Людмила Ардова - Путь бесчестья

— Это ты возьмешь на себя. Ты у нас теперь лучший друг виночерпия.

— А как насчет жертвоприношения, там про какую-то кровь говорится.

— Ну не знаю. Предлагаю не рисковать и использовать кровь ягненка.

— Ягненка жалко. А что за чудовища?

— Сделаем чучела, расставим их на поляне.

— Кто будет делать?

— Наймем местных мальчишек.

— А что насчет жены?

— Это, Задира, очень деликатный вопрос. Предоставь его мне. Ключи от замковых ворот выкинем.

— Куда?

— Да хоть, в колодец, — убедительно сказал я и стал читать дальше.

"Князя молодого подведи к дракону.

Ударь по спине его.

Смиренно пускай поцелует".

— Зачем все это нужно? — удивлялся Задира.

— Я не знаток, Задира, но осмелюсь предположить, что если это сделать, то мощь и отвага дракона перейдет к тебе.

— А что нам делать с этим?

— Что! Что! Искать дракона. Или хотя бы дракозавра! Наш дракозавр сейчас очень бы пригодился.

— Да как его найдешь окаянного?

— Помнишь, он говорил, что его внимание всегда привлекают большие костры. Он любит кружить над ними.

— Ну-у-у, что если он находится в другой части света?

— У тебя есть другие варианты? Может, ты хочешь слетать к нему вон на той вороне и пригласить лично?

Задира смущенно замолчал.

— Итак, мы разведем большой костер на берегу реки. И оставим там караульного.

— Кого же?

— Любого мальчишку. Когда прилетит дракозавр, он нам сообщит.

— Зачем вам костер? — удивился советник, — и, вообще, кто вы?

Эгнополус с утра страдал тяжелой головной болью и отсутствием памяти, он даже забыл, что он советник и не узнал князя.

— Да-а-а, похоже, у парня из-за нас пострадает карьера, — сочувственно заметил Задира.

Следующий абзац несуразного текста почти не вызвал никаких сомнений, мы пришли к одному и тому же выводу.

"А сомневаться будут старцы в праве твоем на истину: бороды их белы, головы холодны, невозмутимы сердца в груди этих старцев — все страсти уснули. Разбуди страсти, позолоти сердце, головы им разогрей".

Мы не испытывали сомнения в том, что со старцами необходимо поделиться некоторой суммой из княжеской казны.

Сомнения вызвал только размер этой суммы.

Но мы решили предоставить это на волю сиятельного князя, посоветовав ему не скупиться — дабы старцы не ломались в борьбе со злыми духами.

По безмятежному лицу князя пробежала легкая тучка и вновь засияла улыбка.

Он счел, что на правое дело борьбы со злом не следует жалеть средств. Сговорчивый человек этот князь оказался — хорошее и редкое качество в наши дни.

Решив один вопрос, перешли к другому — как разгорячить головы старцам.

— Сунуть их в камин, — неосторожно пошутил Задира.

Я сурово на него посмотрел и предложил менее радикальное средство: к каждому из старцев направить мальчишку с нагретым покрывалом, если старцы не будут отбиваться, то накинуть покрывало им на головы, да и дело с концом.

— Но перед этим!…

— Что перед этим? — переспросил Задира.

— Перед этим поднести всем по чарке вина.

— Дело говоришь! — одобрительно кивнул Задира, и мы перешли к следующему пункту нашего плана.

"Белая птица искупит нечестивые помыслы!

Белую птицу любезную сердцу господина в жертву принеси!"

Стали гадать, что за птица. У князя любимой птицей был белый лебедь, а, кроме того, он любил полакомиться гусятиной.

Мы решили не рисковать чувствами князя и велели зарезать гуся, который был предпочтительней для него в виде жаркого.

"Сказал учитель мне:

Обряд сей проведи железной рукой, с твердым сердцем, поборов все сомнения в душах людей. А сомневающихся, если таковые найдутся, брось ниц, к подножию льва, стяни им ноги силою своей, пройди по нечестивцам прутьями лесными, на руки грязь незнания падет, а плечи их под камнем истины согнутся".

— Я еще понимаю ноги связать, чтоб не повадно бегать было, а зачем руки пачкать и камни на плечи поднимать, бедняг и так ко львам должны отправить.

Со львами вообще возникли непреодолимые сложности. Князья не жалели хищников и последний умер от старости и дистрофии несколько лет тому назад.

Поэтому мы сразу решили, что льва нам заменит его чучело из овального зала замка.

Но в свете нашей авантюры, сожаления Задиры об отсутствии дрессированного циркового зверя казались уместны.

— Что значит: "грязь незнания падет"? — недоумевал я.

Мы решили посыпать всем руки песком.

— А что ты думаешь насчет того, чтобы бить знатных людей прутьями?

— Я думаю, что это плохая затея.

Мы долго размышляли над этим абзацем, но так и не пришли к единодушному мнению.

В конце концов, решили: камни с прутьями на всякий случай приготовим. Пусть будут поблизости. Нам это не повредит, а может даже оказаться не лишним в нашем зыбком положении.

Никогда не думал, что старинные обряды — такое беспокойное занятие. Да, пришлось нам попотеть, чтобы произвести нужное впечатление.

Большое сомнение вызвал следующий абзац:

"Обойти трижды с цветком душистым в руках наследника короны вокруг презренного скопища мирских нечистот на камнях униженных толпою озверелой".

— Цветок душистый — это, конечно же, роза, а вот что такое: скопище нечистот?

— Уборная.

— Ты сошел с ума Задира. Этот текст метафоричен.

— Но у меня нет других вариантов.

— У меня, к сожалению, тоже.

— На торговой площади, почти у выхода есть отхожее место.

— Если мы больше ничего не придумаем до завтра, то придется воспользоваться твоей уборной.

"Возьми девиц молодых и жен, милых ликом, и веди их на берег к водам чистым. Чисты помыслы их будут-перейдут на берег другой. Утонут — нечестивые. Священная влага спасет дух их".

Этот отрывок растолковали следующим образом:

— Надо напоить девиц и отправить купаться к реке.

— Идем к реке, осмотрим место будущего действия, а заодно сделаем указания мальчишке, на счет костра.

Но пронзительный взгляд на реку не оставлял надежд.

— Посмотри! — с ужасом прошептал Задира.

Вышел просчет. Природные особенности мы не предусмотрели. Река слишком полноводная, слишком бурливая, если эти девицы утонут — нам несдобровать.

— Что же делать?

— Протянем веревки, и они будут держаться за них.

— Идея!

На берег уже подвезли большую кучу дров для будущего костра.

— Мало, — сказал я истопнику, сгружавшему дрова на землю.

— Что же вы собираетесь тут подпалить, великана что ли?

— Не твоего ума дело, возвращайся во дворец и скажи, что мы требуем еще две такие кучи.

— Эй, мальчик! — окликнул я одного шустрого паренька.

— Чего вам, господа?

— Ты я вижу бездельник?

— Что я? Упаси меня бог!

— А что же ты слоняешься и смотришь по сторонам.

— Так я же вас искал.