Людмила Ардова - Путь бесчестья

С "посланником герцога", жадный до женских ласк Кистобиус немедленно распрощался, настойчиво вытолкав его за пределы дома.

Я не стал осуждать моего друга, ибо сам едва ли мог устоять против мощного давления магистра Кистобиуса.

Решив, что мы легко отделались, я напомнил об оставшемся в запасе господине Петрокосе, магистре гильдии ювелиров.

Представив на миг, сверкание драгоценных камней, я проникся особым вдохновением и энтузиазмом. Алмазы, сапфиры, изумруды — в их обороте крутятся приличные суммы. Благородный аромат старинных ларцов и шкатулок приятно щекотал ноздри. Уж, здесь то мы поживимся! Я помечтал о красивой пряжке с бриллиантом размером с голубиное яйцо, а Задира — о драгоценном поясе под оружие.

Увы! Надежды на легкую победу рассеялись, как дым. Если хэлл Кистобиус просто застрял в зубах, словно непрожаренное мясо пятилетнего "цыпленка", то хэллом Петрокосом вполне можно было подавиться.

Он подобострастно покивал, внимательно выслушав нас, а потом завел долгий и утомительный монолог о превратностях ювелирной судьбы, о том, что драгоценности нынче не в моде! — о том, что в монетах, которые чеканит герцог Скатолла, меди больше, чем золота и все ювелиры теряют большие деньги при обмене их на королевские дукаты, что сами камни уже не те, и все не то, и все не так!

Логичные и последовательные объяснения, почти убедили нас в никчемности этой затеи. Но, все же, не такие уж мы наивные дети, чтобы клевать на всякую чепуху.

Сложность состояла в том, что по-доброму этот тип не желал расстаться с деньгами, и вел себя с непробиваемой уверенностью в нашей неспособности их получить. Он уже торжествовал в душе, воображая, как мы уходим — разочарованные и ничтожные!

"Что ж, мы поможем тебе поменять твое настроение, добрый человек. Нам частенько приходилось оказывать людям подобные услуги", — кисло подумал я.

— Послушайте-ка, меня милейший, — многозначительно прокашлялся Задира, — герцог на то и герцог, чтобы знать обо всем лучше, чем кто бы то ни был. И, поверьте: он отлично понимает: что к чему, иначе не стал бы посылать нас сюда. Скажу вам прямо: герцогу наплевать, как вы тут мучаетесь. Вы видите в небе ту галку — ей все равно на кого и куда угодит ее помет. Так вот, герцог Скатола — как та галка. Ему нужны от вас деньги! — Задира делал все больший упор на каждое новое слово и закончил фразу весьма увесисто.

Что и говорить: его доходчивый метод объяснять впечатляет. От такой грубой прямолинейности лицо хэлла Петрокоса слегка побледнело, но он все же вяло запротестовал:

— Видите ли, господин Флюгермон, на бедной гильдии ювелиров безбожно наживаются некоторые мгм…особы: магистр торговой палаты, например, казначей городской канцелярии при магистрате. Я ведь плачу не только в герцогскую казну. Вот если бы вы их, так сказать, прижали к ногтю. Нам приходится содержать еще и этих бездельников.

— Да хоть самого дьявола! — рявкнул Задира. — С этими гражданами Хенхена мы тоже потолкуем, можете не волноваться, от нашего внимания ни одна крыса в этом городишке не ускользнет. Я всем обещаю приличную порцию герцогского гнева, а уж в том, как вешать людей он толк знает.

— И вот что, если вы господин Петрокос — такой нерасторопный слуга его высочества, я считаю своим долгом доложить ему об этом. — Видите ли, — передразнил он Петрокоса, — герцогу нужны деньги, а не ваша болтовня.

Не хотите платить деньги от чистого сердца — я возьму их у вас сам. В первую очередь меня интересует вон тот кошелек у вас на поясе, он кажется мне слишком тяжелым для нищего ювелира, каким вы тут прикидываетесь. А ну-ка, давайте я его срежу

— Ключи на стол! — Задира издал мощный рык и вытащил из ножен узкий хорошо заточенный 30сантиметровый кинжал. Петрокос испуганно вздрогнул. Мнимый господин Флюгермон безусловно полностью вошел в свою роль: я начинал все больше беспокоиться о судьбе лучшего дворянина столетия. Что станет с беднягой — ему теперь маркизат подавай, не иначе или графство.

— Нет, нет, нет, не беспокойтесь — я сам сниму кошелек, — затараторил, ошеломленный проявлением высшей воли, Петрокос. Он уже отчетливо просматривал в облике Задиры черты герцога и, живо сняв кошелек, передал его дрожащими руками Задире.

— А вон тот секретер вы не хотите открыть? Наверное, там лежит то, что вы недоплачивали герцогу.

— Да, да, я все исправлю! Я готовил подарок к приезду герцога поэтому и не хотел так сказать, хотел лично…Как вы думаете, он оценит мою преданность должным образом?

— Это, смотря, сколько она будет весить, — рассудительно произнес Задира.

— Да, и хотелось бы увидеть ее поистине королевское достоинство, — уточнил я, чтобы шельма Петрокос не вздумал подсунуть нам герцогские деньги.

Петрокос распахнул дверцы заветного шкафчика и, вытащив оттуда два увесистых мешка, всунул их нам в пуки с пылкостью девственницы, решившей, наконец, расстаться со своим сокровищем.

Пошумев еще немного для острастки на взволнованного хозяина, мы покинули его дом, опьяненные свои успехом в Хенхенторпе. Нашему веселью не было предела — еще бы: нам везло.

Мы сразу решили, что надо скорее сматывать удочки — задерживаться в городе уже опасно: никому неизвестно когда в город может нагрянуть герцог и его люди.

Но везение изменило нам в тот же день: отъезд пришлось отложить из-за внезапного урагана, обычного для этих мест. Едва мы вышли из дома магистра Петрокоса, как забарабанили первые капли дождя и порывом ветра с головы Задиры сорвало красивую шляпу, а с моей — слетел разноцветный парик и было забавно наблюдать, как эти предметы направляются к конной статуе рыцаря — основателя Хенхенторпа. Шляпа осела на конусообразном шлеме всадника, а парик прилип к яйцеобразной голове оруженосца.

— Ну и злодей этот рыцарь, — проворчал Задира, — шляпа ему моя приглянулась. — И он показал рыцарю кулак.

— Поехали, Задира, на наши деньги ты купишь себе столько шляп, что хватит на всю королевскую гвардию и всех ее лошадей в придачу.

Надо было где-то остановиться: порывы ветра становились все яростнее, а мы еще не определились с ночлегом: не возвращаться же к трактирщице, да и кабачок, где отсыпался Задира — не самое подходящее место. И мы остановили свой выбор на лучшей гостинице города, надеясь отправиться в путь с утра пораньше.

Мы сняли лучшие комнаты, заказали ужин с отличным вином и пригласили к себе милых девушек, призванных заботиться о плотских потребностях постояльцев. Вечер протекал в теплой дружественной обстановке.

Тяжелая барабанная дробь прервала наши мирные забавы, подаренные куртизанкой судьбой. Солдаты городской стражи, во главе с каким-то одноглазым ублюдком, злорадно глазевшим на наши невинные лица, ухмыляясь, вытолкали наших девиц, обыскали нашу комнату, присвоили все, что в ней было ценного, включая деньги, костюмы, оружие и перстень, вывели нас на улицу почти раздетых.