Людмила Ардова - Путь бесчестья

Ободранные стволы деревьев. Ого! Да он верхолаз! Огромный ствол вековой мафлоры даже погнулся от гигантской туши, забиравшейся на нее.

Интересно, что он там делал, уж точно не мед собирал! А может, что-то высматривал? — вдруг подумал я…и на мою голову упал здоровенный камень, кажется. А следом упал я.

Некоторое время я провел бесчувственно, как бревно. Когда очнулся, то обнаружил себя привязанным к дереву своей же веревкой.

"Вот это охота! — подумал я, — интересно, кто же на кого охотится"?

— Чья это шутка!? — заорал я?

Но никто не ответил. Я увидел, что медвежьи следы направляются в ту сторону, из которой я пришел.

Я был связан так крепко, что не было никакой возможности отвязаться. Я рукой пошевелить не мог — пытался достать пальцами до кинжала, но не дотянулся, и все что мне оставалось делать, так это громко орать на вес лес, оглашая свой позор!

Мои крики привлекли внимание Задиры и его следопыта, они возвращались с задания и шли весьма удрученные — те тропинки были так же непроходимы, как и главная.

Мои вопли привлеки их внимание, и они бегом направились ко мне на помощь.

— Как ты попался? — обалдел Задира.

— Лучше не спрашивай, а отвяжи меня, — хмуро сказал я.

Когда меня освободили, я долго смачно ругался на всех известных мне языках. Когда пар из меня вышел я перевел дыханье, с минуту помолчал, а потом продолжил ругаться по новой.

И даже пнул с досады дерево, с которого на меня упал тяжелый предмет.

— Вот демон!

— А может он того!… И впрямь, демон? — предположил Задира.

— Ага! Только я ему бока палкой…наломаю!

— Когда поймаешь! — радостно поддел меня мой "добрый" друг Задира.

Мы вернулись к нашей тропе.

— А можно идти через чащу? — спросил я у проводника.

— Можно, но если на пути встретятся колючие заросли местного кустарника, то проще разобрать этот завал, хотя бы частично.

Мы решили присоединиться к остальным и разбирать бревна и колья.

Наш медведь так сильно загородил тропу что даже разбери мы часть ее пройти все равно было невозможно — колья и острые палки он воткнул таким образом, что перелезть через них было невозможно.

Мы стали расчищать тропу. К позднему вечеру она оказалась свободна. Но мы устали как собаки. И двигаться дальше не было смысла. Было решено здесь же устроить привал.

— Как он тебя связал? — проявил нездоровый интерес Задира.

— Задира, отстань! Он чем-то ударил меня по голове. И я упал.

— Если зверь такой коварный, наверное, надо на ночь поставить часового? — предположил Фальшивый.

— Обязательно, — сказал один местный.

— Дежурить будем по очереди.

Первым дежурство начал я, как самый пострадавший. Потом я растолкал Задиру и завалился спать.

Проснулись мы на рассвете. Совершенно разоруженные. Все оружие, что было при нас, куда-то исчезло! Но это еще полбеды — исчезли все запасы съестного, что мы взяли с собой.

— Собаки? Как они его пропустили? — возмущался Задира.

— А что собаки? Ты посмотри на них!

Собаки весело махали хвостами и просили еду.

— Но это невозможно! Кто "проворонил" медведя?

Последним дежурил фальшивый. Он виновато оправдывался:

— Наверное, я соснул немного, понадеялся на собак.

— Вот и результат! Эх вы, горе-охотнички, он перехитрил нас.

Но медведь кое-что не учел. В этот раз я оказался предусмотрительным — мое копье было спрятано в кустах возле лагеря, там же были веревка, меч и лук со стрелами.

— Я достану тебя, мерзкий ублюдок! — закричал я. — Итак, идем — путь свободен.

Мы пробирались к Медвежьей скале, там по словам очевидцев, облюбовал свое логово этот зверь.

И неудивительно, — путь туда был труден и опасен. Для нас, а не для этой ловкой твари, ползающей по деревьям.

Мы дошли до большой расселины в горе и, чтобы перебраться пришлось повалить дерево, по нему мы вышли на Медвежий берег.

Далее следовал резкий спуск на медвежью тропу, большие кучи дерьма и следы нашего мишки указывали верную дорогу.

— Нажрался наших харчей скотина и вот наделал тут кучи, — ворчал Заира.

Вообще, я был в затруднении, и не представлял себе, как мы будем ловить этого зверя.

Если бы дело было зимой — мы бы подняли его из берлоги, хотя коннетабль клялся, что этот зверь зимой исчезает куда-то на период спячки и все охоты на него ни имеют смысла.

Я знал про осеннюю охоту на овсах. Мне были известны: охота нас солнцепеках, охота на привадах… — это все в основном весенние виды охоты, но сейчас лето стояло в разгаре. Время, когда сознательные медведи не испытывают недостатка в пище. Но вот наш несознательный медведь не желал удовольствоваться рыбой, выловленной из ручьев и рек, он украл наши продовольственные запасы и, принимая в расчет его дьявольскую хитрость, я мог рассчитывать лишь на одну удачу.

Покряхтев и утолив голод одной земляникой, мы вышли в поход. Больше завалов нам разбирать не пришлось. Зато трех местах нас поджидали ловушки. Один из замковых попал в такую ловушку-петлю: он зацепился ногой за веревку, и его резко подняло в воздух. Он болтался на высоком дереве и громко кричал. Мы сняли его оттуда и решили больше не разделять наш отряд. Чтобы нас не переловили по одному.

— Интересно, сколько он таких ловушек тут наставил, — боязливо спросил Фальшивый.

— Думаю, что много, — проворчал Задира и, сказав "опа", провалился, в тщательно замаскированную яму.

— Е-к-л-м-не! Раздери меня дракон! Поцелуй меня в пупок! Расшиби мои таланты! — это были самые приличные из выражений, которыми сыпал наш Задира, потирая ушибленные места.

Мы помогли ему вылезти.

— Странно, если бы не видел одни медвежьи следы, то мог бы поклясться, что здесь поработал лопатой человек, — хмуро сказал я.

— Это демон! — испугано сказал один из замковых.

Далее мы шли гораздо осторожнее, но все же несколько деревьев свалились перед нашим носом.

Далее ландшафт принял более неровные формы. Мы спускались с одного крутого склона и поднимались на другой.

— Дальше будет ущелье и Медвежий перевал, где засела эта скотина, — объяснил мне один из охотников.

Спустившись с одной горки надо было забраться на другую, по Медвежьему перевалу, и вот, когда мы готовились к подъему, на нас с этой горы полетели булыжники и большие валуны. Медведь сидел в самой настоящей засаде. Мы бросились врассыпную.

А злосчастное Животное, пританцовывая, показывало нам свой зад! Две мои стрелы улетели мимо.

— Нет! Это я ему не прощу! — завелся Задира.

Я, уже пережив свой позор у дерева, теперь тихо истерически смеялся над своим товарищем, который бил себя по голове в праведном гневе!

Местные тоже усмехались. Хитрый и зловредный норов Медведя им был хорошо знаком.