Людмила Ардова - Путь дипломатии

— Читай! — скомандовал Жоффре.

— Но здесь…все очень непонятно…Римидинский язык.

— Ну не настолько, чтобы такой образованный воин, как ты, не смог его прочесть, — съязвил дух.

Нет смысла приводить этот текст полностью. Эти непривычные тяжелые для меня обороты…Я неплохо говорил на римидинском языке, но вот чтение давалось мне с трудом. И все же, я понял главное. Суть текста сводилась к следующему. Камень, тот, что нашел я, был защищен полем, что делало его невидимым. Поэтому он спокойно пролежал в могиле. Есть второй такой камень в диадеме древних королей. (Каких королей? — бормотал я.) Она находится в некой шкатулке, оставленной наследникам древних королей и любимцам Саламандры. Всякий, кто будет причастен к правому делу, будет отмечен на крышках ее своим гербом. Путь ее из земель соболя приведет в земли Ларотумские. Диадема откроется истинному наследнику императоров Римидина.

— Земли соболя — это Римидин, — вслух размышлял я, — что-то я не понимаю, причем здесь я? Ведь речь идет о наследниках Римидина.

— А ты думаешь, что меч — это случайность и твой отец был таким болваном, чтобы оставить столь важный артефакт в какой-то лавке в Лавайе?

Только теперь до меня дошло, что я все время делал — я старался избавиться от меча! Проигрывал его, оставлял и даже хотел утопить, а ведь в нем камень силы, точно такой же, что украла у меня Кафирия. Не то, чтобы я почувствовал себя идиотом, но что-то близкое к этому чувству я ощутил!

— Что ты знаешь об этих камнях, Дух?

— Ничего. Они сами все расскажут тебе. Мой меч выбрал один человек для хранения камня. Он не спрашивал меня: хочу ли я этого. Камень оживил мои мощи, часть моей души все еще находилась в мече. И камень требовал, чтобы я говорил с тобой, чтобы вел тебя к этой могиле. Камень знал, что в ней есть. Это придумал не я, а те люди, что хотели найти тебя и вернуть, к твоему трону

— Моему трону?! — засмеялся я, — ты бредишь!

— Ты думаешь, что кто-то выбрал бы случайного человека? Неет, сдается мне, что ты имеешь прямое отношение к найденному тексту.

— Мне кажется это маловероятным. Отец явно выполнял какую-то миссию. А я, вероятно, могу ее закончить. Так что же делать?

— Следовать указаниям камня. Искать шкатулку.

— Постой… уж, не о той ли шкатулке идет речь, что я нашел в подземелье Брэдов? Все очень подходит. Всякий, кто будет причастен к правому делу, будет отмечен на крышках ее своим гербом. Там было много крышек с разными гербами.

— Я рад, что ты что-то вспомнил. А теперь дай мне спокойно отойти в мир иной. Положи мой меч в могилу — тебе он более не нужен. Ты найдешь себе свой меч. Верни надгробие на место, и…прощай! Голос духа стал слабеть и вскоре затих.

— Прощай, добрый воин, пусть земля тебе будет пухом. Ты прожил хорошую жизнь.

Отдав последние почести Жоффре де Артуа, я почувствовал себя совсем одиноким. Все-таки, мы долгое время разговаривали со старым ворчуном, испытали вместе много приключений. Высокое синее небо на секунду стало моим зеркалом. В воздухе повис вопрос.

"Ты прожил хорошую жизнь", — были мои слова. А какую жизнь прожил я? Открывшееся мне недавнее прошлое…сбивало меня с ног, обдавало краской стыда. Я был в ужасе, когда осознал, что мне приходилось делать в другой жизни, после того как я перестал быть графом Улоном. Две части меня, наделенные разным опытом, разной судьбой, ополчились друг на друга. Меня настигла целая буря размышлений о том, кто — я и на что вообще способен.

Мне не с кем было поделиться, не на кого было выплеснуть свою растерянность, боль и досаду. Я покинул равнины Тимэры и поехал пока в неизвестность. Чувство стыда обжигало меня, все правила, в которых был воспитан дворянин Жарра, были растоптаны бродягой Льеном — обманщиком и авантюристом. Компанию мне составлял простолюдин. Я попадал в тюрьму за мелкие аферы. Я дрался за деньги. Нанимался к торговцам. Обманывал князя и жрецов. Вел жизнь недостойную благородного человека. Чувствуя потребность с кем-нибудь поделиться, я стыдился своей тайны — судьба подстроила мне неприятную ловушку.

В любом случае, я находился в безлюдном месте, и понимал, что на дружескую беседу рассчитывать нечего. Но, как ни странно, я ошибался. Я держал путь к людям, к их поселениям, пока еще не четко осознавая свою цель, я решил получить доказательства, которые, судя по письменам в свитке, могут находиться в моей шкатулке, обнаруженной в замке у Брэдов. До Мэриэга путь неблизкий, еще не скоро я доберусь до секретного ларца. Одиночество располагает к размышлениям и не всегда приятным, самокопание порой ни к чему хорошему не приводит.

Не надеясь на помощь людей, вскоре я неожиданно нашел понимающего собеседника, не стесненного моральными нормами общества, из которого меня изгнали. Мне повстречался учитель из замка духа. Когда я добрался до обжитых мест, вблизи Розовой реки, он очутился со мной в одном трактире, и приветствовал меня так, как будто мы с ним только вчера расстались.

— Ба! Льен Жарра! Рад вас видеть, дружище!

— Вот так встреча, — пробормотал я, уже догадавшись, что она вовсе не случайна.

— У вас такой удивленный вид, словно вы чудо увидели. Предлагаю вам пропустить бокал-другой местного вина, хотя я и сомневаюсь в его качестве, но жажду утолить необходимо. Я вижу, что вы устали после долгой дороги, ваша одежда в пыли, и вы явно отощали.

— Еда и вино — это все, о чем я сейчас мечтаю, — равнодушно сказал я.

Он пробежал по моему лицу проницательным взглядом, но ничего не ответил.

Мы уселись за стол, я положил на скамью рядом с собой потрепанную шляпу и расстегнул плащ. Ни слова не говоря, я осушил бокал и жадно набросился на окорок. Голод дал о себе знать.

Мой знакомый с любопытством наблюдал за мной. Он терпеливо дождался, пока я наемся, и только после этого завел разговор.

— Все мучаетесь? Не хотите принять все то, что произошло с вами, пока вы были лишены памяти?

— Я вижу, вам все обо мне известно, — усмехнулся я, — мне кажется, что вы могли уже давно помочь мне восстановить ее. Почему вы не сделали это? Какую цель вы преследовали, скрывая от меня правду?

— Для всего есть свое время. Вы думаете, что если существует такой человек, как я, то он во всем должен помогать вам? Я могу помочь вам лишь до известных пределов. Вы должны сами прожить свою жизнь, какой бы она ни была! Ваша прежняя личность, сформированная рыцарским воспитанием, правилами чести, моралью бунтует против всего, что вы делали потом, когда лишились всех искусственных стопоров, ради обыкновенного выживания. Вы обманывали, мошенничали, убивали за деньги, шпионили. Я бы на вашем месте благодарил Кафирию, лишившую вас памяти, — не важно, что ее поступок был продиктован стремлением таким образом погубить вас, — хотя бы за то, что отсутствие прошлого в вашей голове стало для вас спасением. А я помог вам избежать позора и осуждения людей, отправив в другой мир.