Юлия Игнатова - Хранитель

Лаер сорвал с ближайшего мертвого караульного черный плащ, надел его сапоги. Рукава плаща завернул до локтей, поочередно обращая руки в клинки.

Неван радостно ворочался внутри хозяина и позволял делать со своими безграничными возможностями все, что Хранителю заблагорассудиться. Лезвия становились серповидными, строенными, похожими на кол, на молот, на штык…

Лаер почти не обращал внимания, куда при этом идет, очнулся лишь на самом верху деревянной лестницы, на выходе из подвала. Воровато выглянул в пустынный коридор. Впереди был лишь один поворот направо. Лаер, заметив согнутый локоть выглядывающий из-за угла, неслышно приблизился к повороту. Выждав несколько секунд и утвердившись, что коридор за поворотом тоже пуст, ухватился за локоть караульного, и резко дернув его на себя, прижал левой рукой к стене.

Караульный был из Воинов Алдора, о чем не двусмысленно свидетельствовала вышивка на плаще — овал с перекрещенными мечами в центре. Символ заточения Хаоса за Врата. Знак Алдора это круг с одним мечом в центре, а двойные мечи знаки Воинов Алдора.

С которыми у Лаера были личные счеты, поэтому он сжав горло караульного с усилием приподнял его в полулокте над землей (не без магии конечно, туша была еще та), и почти ласково глядя в непонимающие испуганные голубые глаза, обратил свою руку лезвие. Кровь из перерубленной шеи окатила лицо и обнаженную грудь Хранителя. Он усмехнулся, выпустив мертвое тело, сползающее по стене и с восторгом глядя на свою руку.

Сума сойти… Лаер, чувствующий всесилие, не скрываясь брел по синим ковровым дорожкам (других и не было) и прорубал, именно прорубал своим новообретением себе проход прочь. Чаще его принимали за Лаиса, изумленно вопрошали малопонятное: "Наследник?!" и сгибались в глубоком поклоне, подставляя беззащитные шеи. Лаер не снисходил до разъяснений, что он — Хранитель, их ужасный враг, а просто, без лишних слов сметал головы с плеч.

Он не искал выхода, он искал Уну. Но отчаивался все больше, не понимая, где он находится. Бесконечный лабиринт коридоров просто сводил сума. Лаер зло вытер рукавом окровавленное лицо, и остановился. Ему кажется, или он здесь уже проходил?

Ну, вот здесь за поворотом, должны валяться два трупа. Один с пронзенным сердцем, другой без головы… Ах Феса! Так и есть. Нужно вернуться в коридор, кажется, там дальше был другой поворот.

Лаер неторопливо пошел назад. Да, вроде бы, в четырех скачках от него в этом скудно освещаемом проходе имеется поворот.

— Папа! — радостно позвал звонкий детский голос, столь неуместный в этой мрачной обстановке что Лаер не раздумывая в удивлении обернулся.

К нему улыбаясь, бежал белокурый малыш лет трех. Лаер быстро проверил ореол. Человек. Ребенок. Тут? И бежит он, судя по всему именно к Лаеру. Хранитель безотчетно отступил на шаг назад. Ангельское детское личико нахмурилось.

— Папа, подожди! — попросил мальчик и побежал быстрее. Вдали, в скачках трех от него медленно шла тонкая женская фигура, облаченная в шелковое небесно-голубое платье. Молодая женщина мягко улыбнулась, поймав недоуменный взгляд окончательно растерявшегося Хранителя, и остановилась.

— Лови меня! — залился звонким смехом малыш, прыгнув к Лаеру. Тот обескуражено поймал маленькое тельце, крепко обнявшее его за шею, — пап, я так скучал, а ты все не шел и не шел!

Ребенок говорил огорченным голосом, изо всех своих маленьких сил обнимая Лаера. Хранитель начал кое-что понимать и, желая проверить свои догадки, мягко отстранил малыша, осматривая прелестное личико.

Большие зеленые глаза. На по-детски пухлом личике все же обозначены узнаваемые скулы, та же знакомая линия губ…

— Папа? — ребенок озадаченно уставился в лицо Хранителя.

Лаер с трудом вспомнив улыбку Лаиса, попытался ее скопировать. Малыш залился счастливым смехом и снова зарылся в плечо Лаера. Хранитель усмехнулся, поймав взгляд рыжеволосой женщины, и она обомлела. Прижала руки ко рту, а голубые глаза наполнились слезами.

— А ты мне что-нибудь привез? — пытливо поинтересовался ребенок, отстраняясь и заглядывая в глаза Лаеру.

Хранитель опустил малыша на землю, взглядом пригвоздив к месту тронувшуюся было к ним женщину. Лаер стянул золотую цепочку со знаком Алдора и медальоном рассеивающим магию и отдал ребенку. Малыш зачарованно разглядывал узоры медальона, не отходя от Лаера и придерживая его одной рукой за штанину.

Хранитель повернулся к женщине и тихо, настолько тихо, что ей приходилось читать по губам, произнес:

— Мне нужна девушка. — По изменившемуся взгляду женщины он понял, что она осознает ход его мыслей. — Хоть одно слово, один неверный взгляд и я заставлю мальчика страдать. Так сильно, что он сможет мечтать лишь о смерти. Мы поняли друг друга?

Женщина, утерев слезы, поспешно закивала, не отпуская взглядом сына.

— Веди.

Она повернулась и пошла по коридору. Лаер подхватил малыша, прижавшегося к нему всем телом, и заворожено вертящегося в пальцах переливающийся медальон, обделив знак Алдора вниманием (чем сразу покорил Лаера).

— А он волшебный, пап? — заинтригованно глядя на множественные вязи, спросил мальчик.

— Волшебный. — Кивнул Лаер, снова скопировав улыбку Лаиса.

Женщина, идущая рядом, вздрогнула, но не посмела повернуть к нему головы.

— Он охраняет от чудовищ?

— Чудовищ не бывает. — Лаер примерно предполагал, что Лаис говорит своему сыну.

— А Мирко говорит что бывает. — Возразил малыш. — Он говорит, что если его еще раз укусит Стрелка, то он превратит ее в чудовище.

— Стрелка это его собака, — тихо пояснила женщина.

— Папа знает! — с недоумением посмотрел на нее мальчик, и с непередаваемым обожанием в голосе добавил, — папа знает все на свете!

Лаер хмыкнул и прижал к себе малыша, вырвав у женщины панический вдох. Шли недолго. Пару раз блестяще пройдя неожиданную проверку — дежурный караул, почтительно склонившийся в поклоне. Женщина вела себя вполне пристойно, малыш взахлеб рассказывал о Стрелке, и на удивление Лаера, вслушивающегося в детский голосок с неожиданным для себя интересом — мальчик ему понравился невероятно.

Лаис долго отсутствовал и его сын не отпускал плечи Хранителя, в безотчетном страхе что "папа" снова куда-нибудь уйдет. Неприкрытое обожание, которое малыш питал к Лаису, и по ошибке дарил Лаеру, несколько обескуражило Хранителя. Так жадно, искренне и безоглядно способны любить только дети…

"Это сын Лаиса! Это лишь маленькая ступенька на лестнице, ведущей на свободу. Соберись!" — всякий раз напоминал себе Лаер, слишком увлекаясь малышом.

Женщина откровенно облегченно вздохнула, остановившись около неприметной двери, которую Лаер мог бы даже не заметить, если бы искал сам. Он неожиданно для себя неохотно опустил малыша на пол, от удивления прервавшегося на середине слова, и толкнул дверь.