Александр Важин - Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом

Кому было относительно хорошо, так это нам с Фиганом. Растянув на жердях плащ над головами, мы получили своего рода кибитку.

Вверив управление гному, я развалился на сидении и боролся с подступающей дремой. Песни жаворонков, парящих в безоблачном небе, убаюкивали почище колыбельной.

Я вспоминал, с чего все начиналось…

… * Канцлер Гроган зябко потер руки и пододвинулся поближе к огню. Хотелось залезть прямо в камин, чтобы старые кости хорошенько прогрелись от жаркого пламени и перестали ныть в унисон этой мерзкой погоде.

* События первой части трилогии "Черный меч Империи"

В дверь настойчиво постучали. Не дождавшись немедленного ответа, с той стороны затарабанили снова, на сей раз более требовательно.

— Войдите, — наконец разрешил канцлер, отъезжая на кресле от камина.

По стуку Гроган уже знал, что к нему прибыл Керк Бастард, прозванный при дворе Многоносым. Правда, сам глава Незримой Канцелярии предпочитал другую кличку — Росомаха.

Стремительно вошедший Керк принес с собой сквозняк и наверняка недобрые вести.

— Вечер добрый, — легко кивнул Керк.

— И вам того же, господин Советник. Присаживайтесь, — Гроган указал рукой на плетеное кресло возле себя. — Расскажите старику последние сплетни. О чем люди в городе толкуют, какие вести с войны, когда повесят габорского шпиона, которого вы изловили во время последнего бала?

— Канцлер, не время для задушевных бесед, — Бастрад остался стоять, скрестив руки на груди. — Вы и так небось уже все знаете.

— Ну, батенька, все знает лишь ворон, который, как известно, живет целых триста лет. Мне гораздо меньше. Вы все же присаживайтесь, в ногах правды нет.

— В заднице ее тоже нету, — проворчал Керк, но присел. — Вам пора докладывать все Императору. Каждый день промедления может обернуться большой кровью.

— А вы все хотите отделаться малой кровью для изменений в огромной Империи?

Советник наморщил лоб. Ему не нравился пронзительный взгляд выцветших глаз Грогана.

Наконец канцлер отвернулся к огню.

— Что, даже ваши парни ничего не могут поделать? — спросил он, потирая вечно зябнущие руки.

— Поздно, — покачал головой Керк.

— Кто такой этот Профос?

— Он взлетел очень высоко, как для оркина. Был Хранителем библиотеки Изначальных Книг в Мелвингарде. Теперь же взял себе имя Профос, проповедует Империю для серых и для орков.

Канцлер не мигая смотрел на огонь.

— Все оттого, что нынешнее поколение плохо знает историю, — он сипло закашлялся в морщинистый кулак. — Мы наивно считали, что давным-давно канули в прошлое времена, когда орки и люди сражались за владычество на обширных просторах Ариканской равнины. Сейчас уже лишь бумажная моль в библиотеке помнит имена славных героев прошлого Герки Бешеного, Борина-Волка, Исмета Аксакала. Мы забыли прошлое, а зеленокожие — те не забыли. Вот скажи мне, Советник, помнит ли твой сын имя Эварда Миротворца, окончательно загнавшего орков в резервации Вересковых Пустошей?

Канцлер снова пристально посмотрел на начальника Незримой Канцелярии. И когда тот опустил глаза, опять повернулся к огню. Керк в который раз подумал, что канцлер похож на хищную птицу. На старого грифа с изогнутым клювом.

— Раньше надо было думать, батенька, раньше! — вдруг взорвался канцлер. В его голосе проступила непривычная твердость. — Теперь ты на меня всех собак списать хочешь. А кто прохлопал подготовку Мятежа? Кому заволокло туманом глаза и уши в то время, когда Профос проповедовал крамолу в кругу серых? Почему об этом не знали в твоей Канцелярии?

— Мы расследовали…

— Кое-кто наверняка знал! — отрезал канцлер. — Кто-то, примкнувший к заговорщикам. У тебя под самым носом, между прочим.

— А что, Стражи не замечали, что в резервациях орки точат ятаганы да поют Бранную Песнь? — вскочил Бастард. — А почему Белый Орден проворонил эманации пробудившегося Зла, а шаманы зеленокожих сразу учуяли? И никто из магов не унюхал, что шаманы начали Пляску Безумных Бесов?

— Вот и подавили их шаманы как волкодавы кроликов, — жестко произнес Канцлер. — Ты не суетись, не суетись, — голос канцлера снова приобрел обычное спокойствие. — Ты пока ищи сорняки среди наших. Кто открыл юго-восточную границу для вторжения кочевников? Кто продавал оружие оркам? Кому выгодна власть серых? Ищи, Росомаха, ищи да срезай под корень.

— Нужно отозвать часть войск с территории Габора. И быстро трясти казной для увеличения квоты наемников. Не то скоро ополчение поднимать придется.

— Ты свое дело главное сделай. Мы утопим в крови Серый Мятеж. Хорошо постараешься — и быть тебе Канцлером. После меня, конечно.

Керк молча склонил голову в знак признательности. Гроган сделал жест, показывая, что глава Незримой Канцелярии может идти.

— Я буду просить Императора выдвинуть в сторону Пустошей два корпуса латников…

Пролетка подпрыгнула на каком-то ухабе — и я проснулся.

Солнечный диск уже перевалил за полдень, жара вошла в полную силу. Даже под нашим пологом стояла невыносимая духота, несмотря на легкий сквозняк от быстрой езды.

Спросонья я не сразу понял, для чего Фиган притормаживает легкий бег пролетки. Пришлось высовывать голову из-под навеса на палящее солнце.

Конрад переговаривался с Наварро. До меня доносились лишь обрывки громкой речи шута.

Потом мы вообще остановились. Конрад спрыгнул с коня, стал на колени. Молиться собирается, что ли? Никогда не замечал за ним особой набожности, он редко поминал Кра и не посещал храмы других богов Адры.

Вместо того, чтобы бить поклоны, Конрад наклонил голову и припал ухом к земле. Когда он поднялся, его лицо было озабоченным.

— Быстрее! — крикнул он, запрыгивая в седло.

— Что на сей раз? — поинтересовался я.

Вместо ответа Конрад хлестанул мою лошадь по крупу и Фиган едва успел подхватить опущенные вожжи.

— Э-эй, что происходит? — выкрикнул я, но на меня никто не обращал внимания, все сразу перешли в галоп.

Зато я заметил, что гном на ходу повернулся и смотрит через плечо назад. Пришлось тоже оглянуться.

Из-за далекого горизонта на нас надвигалось громадное пыльное облако. Смерч? Вон и раскаты грома доносятся с той стороны. Да ведь это не гром, а топот сотен копыт!

Сбежавшие седары вернулись и привели за собой целую орду.

У нас оставался только один шанс — успеть добраться до леса. Благо зеленая кромка уже виднелась на далеком востоке. Несколько часов гонки на опережение с кочевниками — и мы укроемся под сенью деревьев!

Фиган подстегнул лошадей — и мы понеслись следом за всеми.

В отчаянной скачке нашу пролетку немилосердно подкидывало, но я не обращал внимания на такие мелочи. Жара, усталость, все отодвинулось на другой план. Сейчас только скорость была мерилом отпущенной нам жизни.