Мария Чернокрылая - Эта безумная, безумная семья

— Что, Леш, едем?.. — как-то неуверенно поинтересовалась я, глядя в сторону поезда. Почему-то мне на миг показалось, что стоит сесть в вагон, и что-то навсегда изменится. Но грусти от этого чувства не было. Ведь я возвращаюсь домой.

— Угу, — отозвался мальчик, оглянувшись назад, как будто кто-то мог за нами следить. А после улыбнулся и первым направился к поезду. — Прощай, Москва!

Негромко хмыкнув, я пошла следом.

Оказывается, наше купе уже было занято. Женщина, на вид лет двадцати-тридцати, хозяйственно раскладывала вещи по полкам, а девушка, лет тринадцати, лежала наверху справа и читала какой-то модный журнал, спрятав за ним свое лицо. Мне была видна только ее розово-черная макушка, вкупе с одеждой намекающая, что девочка относится к какой-то молодежной субкультуре. В этих течениях я так и не научилась разбираться, хотя материала для изучения в школе было предостаточно. Единственные, кого я знала досконально — это панки. Но благодарить за это надо далеко не мое горячо любимое место работы… Заняться изучением и других субкультур в третьей четверти, что ли? Хоть какое-то дело будет.

В отличие от девушки, женщина выглядела милой домохозяйкой, которая и слова поперек не скажет своему мужу. У нее были светлые волосы, которые она собрала в незатейливый хвостик, и светло-голубые глаза. Почти что серая мышка — незаметная, непримечательная, незапоминающаяся. Пройдешь мимо такой в толпе, а потом вспомнить не сможешь — была она или не было. А ее мягкий характер легко читался в чертах лица, в глазах, в осанке. Тихоня. В авантюры вряд ли полезет. И сейчас, скорее всего, ехала с дочерью к родственникам на праздники. Почему именно с дочерью? Было в них что-то общее — не то хрупкость сложения, не то что-то еще, неуловимое глазу. Да и стала бы кому-либо с подобной внешностью эта женщина так заботливо вручать теплую кофту в руки? На сестер они по возрасту упрямо не подходят. Впрочем, всякое бывает. Вот у нас, например, с Осей разница в возрасте почти в сто лет. Но внешне это заметить невозможно, разумеется.

Оценив все это и отметив про себя, что звук открывающейся двери никто почему-то не услышал, я неуверенно и максимально вежливо спросила:

— Извините, это третье купе?

Испуганно прижав кофту к себе, женщина оглянулась и удивленно посмотрела на меня. Девочка наше появление проигнорировала. Леша за моей спиной неуверенно потоптался, пытаясь и меня не втолкнуть в купе, и проходящего мимо человека пропустить. В итоге действий моего сыночка мы, разумеется, ввалились в купе, а наша будущая соседка едва успела отойти с нашей траектории и сесть на одну из полок.

Выбравшись из-под Леши, который почти что упал на меня, я сипло выдавила, потерев много страдальный лоб (и в кого я, convolvulus arvensis*, такая высокая уродилась?):

— Извините…

— Ничего, — неуверенно улыбнулась в ответ женщина, глядя на нас удивленно, но в то же время по-доброму. Мне от такого поведения даже немного стыдно стало — вот, напугали бедняжку, а она на нас даже и не сердится…

Виновато улыбнувшись и устроившись на полке, как положено, а не как мы с Лешей упали, вежливо повторила вопрос:

— Так это все-таки третье купе?

— Да.

— Значит, вместе поедим, — философски заключила я и еще раз огляделась. Ничего нового в купе, кроме нас, не появилось. Даже девушка со второй полки не соизволила взглянуть на нас. Леша внимательно смотрел на нее, словно пытался притянуть ее внимание. Или, что вернее, не доверял.

От созерцательного процесса отвлек меня голос соседки по купе:

— Меня Лидой зовут, — негромко и мягко представилась женщина, глядя на нас. Руку она протягивать не стала, только убрала кофту, которую до сих пор держала на коленях, себе за спину. — А это моя дочь, Галя.

С этими ловами женщина кивнула наверх. Мы, поддавшись чужому влиянию, тоже посмотрели. Нас встретил неизменный журнал. Ну да, игнорировать — это очень удобно.

Мысленно покивав этой мысли, я с улыбкой представила и представилась:

— А это Леша. Меня саму Эврикой зовут.

Вот не знаю, почему, но мои последние слова таки привлекли внимание девушка — на меня из-за журнала показались два голубых, как у матери, глаза, которые с интересом посмотрели на меня. Впрочем, ответ на вопрос "Почему?" последовал довольно быстро вместе с удивленными словами Лиды

— Ой, а случайно не Ворожбитова?

Я пригляделась получше сначала к девочке, затем к ее матери. Хоть убей, но этих двоих мне вспомнить никак не удавалось. Нет, стоп. Они едут на одном с нами поезде, в одну и ту же сторону. На свете бывают, конечно, совпадения, но вот в поезде тебя явно не каждый день узнают.

Сопоставив все это, поинтересовалась осторожно:

— А вы не из семьи случайно?

— Точно! — прямо таки просияла женщина, всплеснув руками. — Меня на самом деле Лидерия зовут. Моя ветка пошла от дочери двоюродной сестры Беатричи. А мою дочь зовут Герида, мы феи…

— То есть полукровки, — беззастенчиво перебила мать девочка. — Вернее, она полукровка, а я квартерон. На три четверти человек, ха…

На этих словах Герида напоказ поморщилась, для чего пришлось отложить журнал, который буквально за пару мгновений из какого-то модного среди людей превратился в обычный "Котелок". В этом журнале пишут всякое разное для юных ведьмочек и нелюдей. Кстати, судя по ее тону, девочка явно недовольна выбором матери, то есть отцом.

Ах, да, если кто не знает: Беатричи — это мать бабушки Регины. Так что Лида мне довольно таки дальняя родня… Но все равно — родня!

Фантастика! Как бы, наверно, радовалась тетушка Талицэ, если бы кто-нибудь ей рассказал об этой встречи в купе. Ведь, можно сказать, это еще одно подтверждение ее теории о том, что случайности возможно. Ну, в самом деле, вы ведь не думаете, что продавец в кассе был в курсе нашего родства и специально поселил в одном купе? Если вы так думаете, то у вас, как ни прискорбно, мания преследования.

Между тем Лидерия продолжила говорить, радушно улыбаясь. Это отличительная черта всех фей — разговаривать без остановки. Только кто-то говорит о хорошем, как Лида, а кто-то — сгущает краски, как ее дочь.

— …Мой муж не смог оторваться от работы…

— Папочка просто не признает традиций семьи, — лениво перебила Герида мать, занявшись весьма интересным делом — создавала маленькие смерчики и пускала их в потолок. По деду она была воздушным магом, так что этой магии я не удивлялась. — Он так и не взял мамину фамилию и не хочет приезжать на семейные праздники, потому что свою семью считает важнее нашей. Человек.

Лида только виновато улыбнулась, не желая перечить дочери.

Ну вот так мы и отправились в путь. А впереди нас ждало два с половиной дня пути, затем пересадка и еще несколько часов в поезде. Кстати, Новый год для нас наступил немного раньше, чем для москвичей — часовые пояса, что с ними сделаешь? Только мы его всем купе благополучно проспали.