Альмира Илвайри - Дверь в Вечность

"Мерзавец, — подумала Лис. — Знает, что мне некуда деваться". Юрга бросал на нее злые взгляды. А она не могла решиться. То, что требовал от нее хозяин, было откровенной подлостью.

— Ну? — нетерпеливо проговорил хозяин. Юрга не выдержал и с ревом бросился на нее, словно она отнимала у него последний кусок хлеба. Возможно, так оно и было. Но теперь Лис не думала об этом — она блокировала удары и била в ответ. Во рту ощущался солоноватый привкус — кажется, Юрга разбил ей губу, но она не чувствовала боли. Когда драка переместилась в прихожую, хозяин кивнул, и Гарс помог вытолкать Юргу за дверь. Все это оставило в душе девушки очень неприятный осадок.

Хозяин сам вытер белоснежным платком ее разбитую губу. Гарс принес три банки "Спринта" — газированного прохладительного напитка, продававшегося в Дроме на каждом углу. Лис терпеть не могла "Спринт", но сейчас ее мучила жажда, и девушка сделала несколько глотков.

— Торго Ниглиций, — подал ей руку хозяин.

— Элизабет, — представилась она, не упоминая имени, данного по отцу.

— Прекрасно, Элизабет, — проговорил Торго. — В навигашке хорошо учат. Я сразу узнал в тебе легионера. За что тебя выгнали — другой вопрос, и мы не будем его обсуждать. Теперь — о работе. Дискотека начинает работу в восемь, но вам с Гарсом надо быть здесь в шесть. Вы приводите в порядок зал, если нужно — закупаете "Спринт" и дежурите всю ночь на дискотеке. В половину шестого утра вы выгоняете посетителей и закрываете клуб. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — по-военному четко ответила Лис. Ни заведение, ни его хозяин ей не нравились, но другого выбора у нее не было.

Работать она начала в тот же вечер.

Ее нарядили в блестящую майку и облегающие черные брюки. На руки надели толстые металлические браслеты. Ди-джей Рон по прозвищу Доктор Кул выкрасил ее челку зеленой краской. Увидев себя в зеркале, Лис испугалась, но Доктор Кул успокоил ее, сказав, что краска смывается. На его голове уже бушевала феерия малиновых, фиолетовых и синих тонов.

Народ постепенно собирался — подростки и молодежь, в пестрой синтетической одежде и нелепых ботинках на толстых подошвах. Лис и сама была обута в такие "копыта". Стараясь ступать осторожнее, она разносила напитки.

Мигали огни, по залу носились разноцветные лучи. Музыка была скучной — синтезированная на компьютере, бесконечно повторяющаяся под один и тот же ритм. Похоже, развлечение состояло не в музыке.

Рон махнул рукой из-за динамика, подзывая ее. С подносом, уставленным банками "Спринта", Лис залезла на эстраду. Рон прихватил с подноса две банки, подбросил их в воздухе, открыл обе одновременно и опрокинул содержимое в рот.

— Кайф, — изрек он, ставя пустые банки на стол, заваленный дисками. — Ну как тебе у нас?

— Никак, — честно ответила Лис. — Музыка скучная.

— А, ты еще не вошла в ритм. — Рон бросил взгляд в зал: — Народу мало. Вот часиков в десять, когда полный зал колбасится, начинаешь понимать, что такое ритм. Это философия высшего кайфа! Чувствуешь единение со всеми. Такого не даст ни семья, ни диктатор, ни религия — только клуб. Поэтому я и ушел из консерватории в ритм. Ты еще почувствуешь!

В десять народу и правда стало не протолкнуться, но никакого кайфа Лис не чувствовала. Майка на ее спине намокла, в брюках из искусственной кожи было жарко, а неудобные "копыта" она кляла последними словами. Разгоряченные посетители требовали "Спринта", и Лис едва успевала сновать с подносами к холодильной камере и обратно. Ей помогал Гарс — с непроницаемым выражением лица он аккуратно обходил танцующих, неся поднос на поднятой руке. Лис заметила, что помимо "Спринта" и шоколада "Март" в коричневых упаковках он раздавал какие-то таблетки. Среди посетителей повторялось слово "Экстатик". Про этот же "Экстатик" спрашивали и ее.

Кое-как выбравшись из толпы размалеванных девиц с немытыми волосами, Лис прислонилась к стене перевести дух. В это время Рон убрал весь свет, оставив одну белую лампу, которая начала часто-часто мигать, выхватывая из темноты фигуры танцующих, и у Лис голова пошла кругом.

В мигании искусственно-белого света ей виделось, будто танцующие соединились в одной бесконечной оргии, руководимой магом — ди-джеем по прозвищу Доктор Кул, за спиной которого в черном смокинге и белой сорочке стоял режиссер этого зрелища, глядя на толпу танцующих как на скот. Вот, значит, что такое ритм… Потом зал остался наверху, а Лис начала вдруг проваливаться в какую-то черную глубину, где мерцали сводящие с ума вспышки. Ряд одинаковых черных колонн уходил в темноту, и оттуда кто-то недобро усмехался ей. Спина ощущала ледяной холод черного камня. Ее колотил озноб, вкус "Спринта" на губах вызывал тошноту.

Вспышки прекратились и наваждение ушло. Лис сделала несколько глубоких вдохов. Хозяин в смокинге стоял на сцене, на лице его была почти отеческая улыбка. Кажется, он что-то говорил, но Лис не слушала. Она думала только о том, чтобы этот кошмар побыстрее закончился.

Кошмар, однако, закончился только к утру.

Как она поняла, "экстатик" был легким наркотиком, употребляемым здесь с регулярностью витаминов. У нее было подозрение, что дело не обходится легкими наркотиками — двоих молодых Друлов ей пришлось буквально тащить на себе до "комнаты отдыха", представлявшей собой темное помещение с полом, устланным матрасами, где играла спокойная ритм-музыка. А под самое утро ей с Гарсом пришлось выставить еще одну компанию накурившихся "травки" драчунов. К половине шестого она валилась с ног от усталости, и ее сил едва хватило, чтобы добрести до общаги.

Через пару недель Лис освоилась с новой работой. Теперь спать ей приходилось днем, а к шести вечера они с Гарсом приходили в ритм-клуб, надраивали пол в зале, проветривали комнаты, закупали в ближайшей забегаловке "Спринт" и "Март". Потом одевались в свои сверкающие наряды и дежурили на дискотеке до утра, после чего выставляли последних посетителей и закрывали двери на ключ.

Иногда, правда, ей перепадала работа другого рода — днем она в ритмеровском наряде ходила по городу и разносила пакетики с белым порошком по записанным на бумажке адресам. Она знала, что поступает нехорошо, распространяя наркотики, но деваться было некуда.

Лис поселили в бывшем студенческом общежитии — двенадцатиэтажке из красного кирпича. Но университет закрыли еще двадцать лет назад, и теперь в общежитии обитали случайные личности — в основном силайцы и харроги, не имевшие постоянного места жительства. Между силайцами и харрожским населением существовало что-то вроде бдительного мира. Соседями Лис по блоку было двое молодых харрогов, перебивавшихся случайными заработками, но их она практически не видела, потому что они уходили задолго до того, как она возвращалась с работы.