Джоэл Розенберг - Серебряная корона

– Капитан. Ты просто боишься взглянуть в лицо тому простому факту, что холты использовали Энкиар как… неумышленного партнера в своем договоре с Гильдией. Ты что – всерьез думаешь, что этой ночью совершился первый и последний обмен рабов на порох? – Карл усмехнулся. – Скажи, капитан, как, по-твоему, это отразится на предполагаемом нейтралитете Энкиара?

– Плохо – и весьма. – Валеран медленно покачал головой. – Но чего ты от меня ждешь?

– Все зависит от того, простая ли ты марионетка правителя Гирена, или можешь думать самостоятельно. Ты и твои люди клялись поддерживать нейтралитет Энкиара?

– Я присягал Энкиару. Мои люди приносили присягу мне. – Валеран ударил кулаком по открытой ладони. – Но я не могу сохранять верность клятве – и бросить вызов барону Керанахану. Это разрушит нейтралитет – так же верно, как если Энкиар будет уличен в поддержке холтов. Это дело принципа, Карл Куллинан: единожды нарушенный, нейтралитет не может быть восстановлен. Если только… – Он поиграл губами. – Если только никто никогда не узнает, что этот нейтралитет нарушался. Холтов можно втихую принудить перенести торговлю этим своим порохом куда-то еще…

– Слишком поздно, – проговорил Карл. – Мой друг Уолтер Словотский был здесь этим вечером – и уже уехал.

– Так говоришь ты. – Ударение на третьем слове было слышно отчетливо. Валеран смотрел ровно, словно говоря: «Может, я и не ровня тебе, Карл Куллинан, но это не помешает мне исполнить свой долг».

Карл понимающе кивнул:

– Если только я не велю ему говорить другого, история о том, как Энкиар стал местом, где холтам продавался порох и ружья, скоро разойдется весьма широко. А чтобы велеть ему изменить рассказ, я должен уехать.

– Твои слова требуют доказательств.

– Проверь крышу. У конька найдется нож. Словотский оставил его в знак того, что побывал здесь. Или ты предпочтешь поверить, что это я вышел на балкон и взобрался по отвесной стене на крышу – так, что меня не заметили? – Карл выпрямился в полный рост и потянулся. – Не думаю, что смог бы двигаться настолько тихо. А ты?

– Я тоже. Сейчас же пошлю проверить. – Валеран подозвал одного из стражей у дверей и что-то прошептал ему на ухо. Воин выбежал.

– Но я повторяю вопрос, – продолжал Валеран. – Если то, что ты рассказал, – правда, каких действий ты ждешь от меня?

– Это целиком зависит от тебя, капитан Валеран, – тебя и твоих двадцати воинов. И теперь повторю вопрос я: насколько верен ты правителю Гирену?

– Что ты имеешь в виду? – Валеран напрягся. – Ты сомневаешься…

– Нет, капитан, я не сомневаюсь в твоей чести. Вопрос в том, настолько ли ты верен Гирену, чтобы – если до того дойдет – сложить за него голову? Так как?

Какое-то время Валеран сидел молча.

– Я понял тебя. И ответ – да, Карл Куллинан. Но если ты солгал мне…

– Знаю. Но я не лгал.

Валеран вздохнул.

– Тогда я должен повидать правителя Гирена и… уволиться со службы. Он поймет, Карл Куллинан. Полагаю, ты хочешь нанять меня и моих людей для охоты за холтами?

– Разумеется. У тебя и твоих людей есть семьи?

– У меня – нет, но у большинства других есть.

– Чак, как там у нас с деньгами?

Маленький воин кивнул.

– Прилично. У меня с собой шесть пандатавейских золотых, пять сер…

– Отлично. Давай. – Карл поймал брошенный Чаком кошель и протянул его Валерану.

– Это вашим детям и женщинам – хватит продержаться, пока за ними не придут из Приюта. Оставь с ними одного воина: до тех пор они будут под его опекой.

Валеран покачал на ладони кожаный мешочек.

– Может, я и пожалею об этом, но… – Он кивнул, слабая улыбка пробежала по губам. – Черт, но как же здорово – оживать! Халвин!

Страж у дверей обернулся.

– Да, капитан?

– Думал, я никогда уже не скажу этого, но… мы выезжаем – сегодня.

Халвин расплылся в улыбке:

– Есть, капитан! Давно пора, командир.

– Спрячь улыбку, дурень. Память подводит тебя, – Валеран повернулся к Карлу. – Повторяю. Если узнаю, что ты солгал мне, Карл Куллинан, – один из нас умрет.

– Ясно. А до тех пор?

– До тех пор… – Валеран поднялся и вытянулся по стойке «смирно». – Какие будут приказания, командир?

Впереди в предрассветной дымке извивался и изгибался хорошо утоптанный тракт. По нему рысью шел Стэк. Карл нагнулся, похлопал жеребца по шее.

– Быстрей, Стэк, быстрей. – Он вдавил каблуки в конские бока и выпрямился, привычно проверив, по-прежнему ли надежно закреплено у седла ружье.

Валеран пришпорил крупного вороного мерина – тому было явственно тяжко держаться вровень со Стэком.

– Я хотел бы узнать, каков план действий, – громко проговорил он, стараясь перекричать дробь копыт. – У тебя ведь есть план?

– Приблизительный. Потерпи пока – и возвращайся, если не хочешь рисковать попасть под выстрел.

Пейлл ждал их за следующим поворотом. Карл натянул повод и, не успел жеребец остановиться, спрыгнул. Назвать эльфа довольным было трудно.

– Ч'акресаркандин сообщил мне, что ты намерен сделать – что ты намерен попытаться сделать. Мне это не нравится.

– Я не спрашивал твоего мнения.

Тот фыркнул:

– Тебе все равно придется услышать его.

– Заткнись! – Карл схватил эльфа за грудки. – Хочешь выйти из дела – давай. Оставь пистолеты и лук – и катись к чертям с моего пути.

– Та хават. – Пейлл поднял руки. – Та хават, Карл.

Из-за поворота показались остальные. Карл выпустил эльфа.

– Сколько у тебя ружей?

– Пять. И два пистолета – все, что осталось: один я дал Чаку. Ну и еще у меня лук и более двух дюжин стрел.

– Сможешь сделать несколько стрел зажигательными? – Карл знаком велел Валерану и его людям спешиться.

– Смогу. Ты собираешься поджечь фургоны?

Карл кивнул:

– Подумай, что выйдет, попробуй они потушить тот, где гильдейский порох.

– Понял, – улыбнулся эльф. – Думаешь, у нас получится вытащить от них Тэннети?

– У нас? Так ты в деле?

– Был и буду.

Карл снял с седла потайной фонарь, поднял шторки и повесил фонарь на сук. Потом повернулся к Валерану.

– Обычно обучение ружейному бою занимает от двух до десяти дней. У нас нет времени обучать перезарядке и технике безопасности, но стрелять тебя и четверых твоих людей я хочу научить прямо сейчас. – Он протянул руку. – Разряжено? – Он насыпал порох на полку.

– Да.

– Хорошо. Валеран, выбери четверых.

Валеран поманил к себе четверых солдат.

– Подойдите ко мне.

Карл обратился к остальным пятнадцати: