Ирина Тарасова - Хранящая

После слез почувствовала себя еще более больной. Ярослав с виноватым видом принес мне письмо от Катарины. Там же оказалось несколько строк от Целесты. Все шло хорошо, никаких проблем и волнений. Князь усилил охрану, так что и моя невестка и будущий племянник (или племянница) были в безопасности. Хоть одна хорошая новость. Молчаливая Фритта принесла поздний ужин, взглянула на меня и принесла какие-то лекарства в темных пузырьках. Я отказалась, велев принести мой рюкзак. К счастью, там у меня нашелся и аспирин, и капли в нос. Хотя наутро мне все равно будет плохо.

Проклятая война. Она будет, хочу я этого или нет. И глядя на усталые мрачные лица мужчин, можно сказать, что она уже идет. Завтрак прошел в гробовом молчании. Мне разговаривать не хотелось, брат и Ветер погрузились целиком в свои мысли. Так что я без зазрения совести водрузилась в отвратное женское седло и навестила Учителя.

— Доброго дня, — я без спросу плюхнулась в кресло напротив магистерского стола.

— Чего печалимся? — не поднимая головы от бумаг поинтересовался Валлин.

— Личная жизнь не ладится, — пожаловалась я. — А как у вас?

— А у меня ее вообще нет, если ты это имела в виду, — отшутился магистр.

— Не это. Но повод для размышлений дали. Спасибо.

— Только не надо так мрачно, Алисия! Все образуется. Ветер занят, но он одумается.

— И об этом знаете? — удивилась я.

— А что такого? В большинстве случаев Хранящая и Защитник составляют пару.

— Нормально! А раньше предупредить нельзя было? Я бы и на пушечный выстрел…

— Не зарекайся, — отмахнулся Учитель.

— Так я чего пришла? Вспомнила! Одолжите магистра Сервуса на пару часов!

Валлин удивленно воззрился на меня.

— Зачем?

— Для визита…

— Алисия, у него и так дел по горло!

— … в городскую тюрьму. — Закончила я. — Надо бы посмотреть, вдруг есть что подходящее. Герцог же нам бумагу выдал на висельника.

— А-а, ну это пожалуйста. Давно пора доделать.

Просидев в ожидании магистра магии минут пять, отправилась его искать и столкнулась на выходе из кабинета. Поняв, куда и зачем я собиралась его потащить, рассмеялся, натянув мне капюшон плаща до подбородка.

— Знаешь, я еще ни разу не видел, как это происходит. Обычно с практикой работают Валлин или Жива, так что ты выбрала не лучшего спутника.

— Зато вы сможете вовремя среагировать, если объект поведет себя неправильно, — возразила я, взбираясь на личную дыбу, замаскированную под лошадь с дамским седлом. — К тому же его нужно будет доставить в Дом тихо и незаметно.

— Это всегда пожалуйста, — усмехнулся Сервус. — Кстати, магистерский Совет решил по окончании обучения оставить тебя в Вассете.

— Это что за новости? С какой радости Совет решает, что мне делать?

— Ну, твои результаты неоднозначны, но уже придуманные наработки произвели впечатление, и на должности магистра ты сможешь сделать больше.

Тут меня осенило нехорошее подозрение.

— Магистр, а кто у нас в Совет входит?

— Наконец-то правильный вопрос! — его хохот эхом прокатился по улице. — Твой Учитель, Я, магистр Жива и герцог. Это, что касается Хранящих.

Понятно. Трое из четверых явно мне симпатизируют.

— К тому же, — заметил магистр, — ты — невеста наследника герцога.

— Вот еще! — фыркнула я. — Не дождутся!

Действительно. Вот верну Дженнара, и перестанет Ветер быть наследником. Может, поумнеет. Или я, наконец, решусь вернуться домой. Ненадолго.

— Как это? — удивился магистр. — На весь город объявили, что вы помолвлены!

— Ага, а еще свиньи летают! — отрезала я.

К счастью, впереди показались стены тюрьмы — высоченная каменная крепость внутри крепости города. Узкие ворота, толпа стражи в коридорах. И у каждого в глазах такая настороженность, что мне стало страшно. К начальнику нас проводили быстро — печать герцога произвела должное впечатление. Оставалось надеяться, что магистр все сделает правильно, и мы не окажемся среди постояльцев этой неуютной гостиницы.

— Чем могу помочь, господа? — высокий могучий дядька с усами гусара поднялся нам навстречу из-за стола.

Какой-то медведеподобный, с неторопливыми движениями и удивительно неприятными тонкими длинными пальцами. В целом, нормальный такой страж порядка, но внутреннее ощущение оставляет не самое приятное.

— Нам нужен один из приговоренных к виселице. — Сервус усадил меня в кресло.

— Кто-то конкретно?

— Хотелось бы посмотреть и выбрать. Дело в том, что эта леди — будущая Хранящая. И ей требуется пройти испытание…

— Ну что же, — грустно усмехнулся начальник, выпрямляя плечи, — я могу вас проводить. Если не трудно, может, глянете одного человека — а то мы понять не можем, лжет он или правду говорит?

Я кивнула, не снимая капюшона. Это — сколько угодно. Лишь бы наша собственная цель была достигнута.

Коридоры, коридоры… Серый холодный камень, едва мерцающие отблески факелов. Темные от времени тяжелые даже на вид двери с обеих сторон. Мрачность, отчаянье и безысходность. Меня аж дрожь пробрала. Страшненькое заведение.

— Сюда, прошу вас, — медведеподобный начальник отпер окованную железом дверь.

За ней был длинный ряд просто зарешеченных ниш. В каждой — койка, стул, ведро. И в каждой — подобие человека, хотя я видела обезумевшее разъяренное вторжением зверье. И запах. Ужасный, бьющий по глазам запах. Несмотря на высокое зарешеченное, но открытое окно в конце вереницы ниш. Державший меня под руку Сервус дрогнул, но сохранял хладнокровие, стараясь не смотреть по сторонам. И о чем я думала, когда сюда отправилась? Переоценила себя и свою выдержку.

— Госпожа, сюда пожалуйста, вот тот о ком я говорил.

Всмотревшись в полумрак, увидела скрючившееся на полу худое тело юноши со спутанными длинными волосами, исцарапанные грязные руки с обломанными ногтями и пылающая отчаяньем аура. Повинуясь моей сжатой руке, Сервус наклонился ко мне.

— Мне нужно увидеть его глаза.

— Госпожа просит поднять его, — "перевел" Сервус.

Да уж, за такой горящей аурой сложно что-то "увидеть". А вот "зеркало души" не солжет.

— Эй, кто там? Асвинд, подними этого дохляка!

Дюжий страж в маске отпер клетку, рывком поставил парня на колени, задрав ему голову и едва не ломая шею. Бедный мальчик! Над ним издевались, скорее всего, избивали, заставляя признать вину — все лицо синюшное, в кровоподтеках. Ясные голубые глаза смотрели на меня с ужасом и болью. Решительно шагнув внутрь и не слушая окрика начальника, я осторожно погружалась в звенящий водоворот его памяти, отыскивая нужную картину. Заодно сгладила воспоминания о проведенном здесь времени. Всю память я смотреть не стала — и так тяжело, а мне еще надо выбрать тут самую большую во всех смыслах мразь. Насмотрюсь еще.