Ирина Тарасова - Хранящая

Шум внизу набирал обороты, похоже, моя зеленая приятельница присоединилась к хору возмущенных моим поведением мужчин. И, судя по грохоту, она пока что выступает на моей стороне. Надоело! Используют втемную, а когда ткнули носом — меня же и обвинят во всех смертных грехах. Флаг в руки и трамвай навстречу! Пусть только хоть один пикнет — в таком состоянии я порву, как Тузик грелку. Угораздило же озарением, что мужчины, по своей видовой привычке попытаются сыграть по-своему, а значит, я уже пропустила самое интересное. К тому же неспроста Ярка взял меня с собой, мог ведь настоять, чтоб вернулась в дом Ветра. Мог, однозначно. Он меня как облупленную знает. И Дженнар, красавец — поймаю, убью нафиг! — сыграл как по нотам! Надо ж было дурехе поверить, что наемники способны просто так пробраться на самую закрытую территорию столицы — Дом Хранящих. Не тот менталитет! Да и традиции другие. Значит, их там не просто ждали, их туда ЗАМАНИЛИ!

Ух, как же я зла! Надо срочно что-то придумать, чтоб пар спустить, а то взорвусь, и всех забрызгает. Жалко, нету Ветра рядышком, я б ему устроила половецкие пляски! И по барабану на все доводы рассудка, что надо подождать, да и на его заскоки. Хороший секс еще никому не мешал в жизни. Убью. Точно, убью. Если раньше сама не рехнусь от такой радости, как эти невоспитанные средневековые женоненавистники.

Выразив всю свою ярость в беспокойной беготне по комнате, пришлось заставить себя думать трезво. Что оказалось для меня весьма трудной задачей. Оказывается, в стрессовой ситуации желание женщины устроить скандал (без оглядки на наличие повода для оного) гораздо сильнее любых доводов рассудка. И только притупив злостное желание немедленно отомстить или напакостить виновникам, я смогла услышать этот тихий голос разума. Который, впрочем, предлагал далеко не лучшие варианты. Либо свалить домой от греха подальше (что было затруднительно, к тому же нежелательно — Ветер и его привлекательность перевешивали доводы рассудка), либо отправиться в город и лично передушить все банды крупнее трех человек (дар — то тоже пока не развернулся в полную силу), остальные пути мне вообще казались мистикой на грани фантастики. Хоть и заканчивались одним и тем же — Ветром. Была бы чуть позлее, убила б. А так можно обойтись телесными средней тяжести. Ну, или, на крайний случай, первым в их истории изнасилованием мужчины.

Винные пары понемногу покидали больную (во всех смыслах) голову, однако некоторые из пьяных и бредовых мыслей мне пришлись по душе, если б не их явно уголовный подтекст. То ли действительно, дурной мой характер показал себя во всей красе, то ли меня так сильно Ветер зацепил, но как-то все больше тянуло на пакости.

Внизу уже более уверенно раздавались голоса, общая суматоха прошла, заседание подпольного клуба психопатов с обострением продолжилось. А меня только — только начало отпускать ощущение, что я среди них всех словно в зоопарке — не пойми кто в клетке сидит и не пойми как себя поведет, если дверцу откроешь. И раз уж даже у меня началась эта заразная болезнь под названием паранойя, будем лечиться коллективно.

Я рванула к двери, но наткнулась на приставленные к ней комод. Ндя… Похоже, лечиться поздно, требуется хирургическое вмешательство. Безуспешно попихав тяжеленную дубовую дуру, плюхнулась на кровать. Злость улетучилась, остался здравый (надеюсь) смысл.

В этом мире винить мужчин за игры в тихушников — бесполезное и нервное занятие. Вон, Катарина, сидит себе у отца в замке, с сынишкой возится. И не возмущается, что ее благоверный тут по лезвию ножа бегает. Хм, интересно — это природа так задумала — женщину детьми от фигни отвлекать, или мужчины вовремя подсуетились?

Придется мне, разнесчастной жертве эмансипации, учиться вести себя как воспитанная средневековая девушка. То есть сидеть и молчать. С другой стороны — Хранящая я или где? — имею право совать свой любопытный нос во все щели. Лишь бы не прищемить.

Солнце уже стояло в зените, когда до меня, наконец, дошло, что выбраться отсюда можно через окно. Но с ноющим боком это как-то проблематично (как только комод подвинуть умудрилась, не понимаю!). Орать во всю дурь тоже не хотелось — и так понятно, что собравшиеся обо мне невысокого мнения.

— Ну, как успехи? — зеленая чешуйчатая морда загородила бьющий из окна солнечный свет.

— Да вот, думаю — повеситься, или утопиться. Ты что посоветуешь?

Снаружи кто-то поперхнулся. Ага, значит, это парламентера ко мне подослали.

— Чего так? — поинтересовалась дракона.

— Да, понимаешь, обидно как-то — все самое интересное без меня прошло. А я даже не подозревала. Чувствую себя полной дурой.

— Бывает.

Снизу что-то пробурчали и, видимо, затеребили дракону, потому как она нервно передернула телом и шикнула вниз облаком дыма. Оттуда донеслись сдавленные ругательства и кашель. Мило.

— Я, собственно, зачем к тебе… Мужчины собрались немного прогуляться. А ты могла бы составить мне компанию…

— Да мне все равно как-то больше заняться нечем.

— То есть ты не против небольшой воздушной прогулки?

Задохнувшись, я круглыми глазами смотрела на эту хитрую рептилию, скалящуюся частоколом зубов. Знают же, что от такого я отказаться не в состоянии. Полет на драконе!

— Не против. Совсем. А этим вымогателям можешь передать, что я с ними все равно не разговариваю.

— Твое дело.

Мне подставили гибкую теплую шею, по которой я, как по горке, съехала вниз и поудобнее устроилась на спине. Крылатая крокодилица взвилась в воздух, взметнув тучи пыли и ввинтилась в высокое небо. Да, драконы абсолютно не предназначены для седоков — большую часть захватывающего полета я старалась не сверзиться со скользкой чешуи, цепляясь за низенький гребень, но все равно — это самое потрясающее чувство. Чувство бесконечной свободы, ветра и великолепной мощи драконьего тела. Я захлебывалась от восторга, даже той малости, что успела увидеть, — бескрайняя синева над головой, пьянящий бодрый воздух, равнина до самого горизонта за крылом…

Сползала я с драконы с ощущением похмелья. Словно бы после этого полета все, что было тут на земле, померкло, потеряло краски. Встречавший нас у домика дракон понимающе кивнул и посторонился, пропуская меня внутрь. Мужчины уже уехали, тишина и горка чисто вымытой посуды на столе навевали тоску.

— Эгей, крылатые! — я запоздало вспомнила про комод, припертый по ту сторону двери. — Отодвиньте там, если можете, а то я в комнату только через окно ходить буду.

— Всегда пожалуйста, леди, — отозвались с улицы.

Грохот и звук отодвигаемой мебели возвестил, что драконы таки могут. Да уж, с такой силищей и я бы мебель как спичечные коробки двигала.