Роман Канушкин - Последний варяг

— Мама?! Почему? Зачем ты так? — проговорила принцесса голосом её детства.

Это медленное круговое движение продолжалось, и конский топот всё нарастал.

— Мама! — потребовала принцесса голосом её младенчества.

Тупой предмет с изнанки простыни приостановился.

— Тебе больше не понадобится гребень принцессы Корум, — печально ответила её мать. Принцесса Атех потянулась к своим волосам: действительно, гребня в них не было. Но ведь это всего лишь сон!

— Ты влюблена, — сказала дочери принцесса Корум. — Роковая любовь…

Это не было правдой. Принцесса Атех знала это. И хоть в её жизни уже были мужчины, никого из них она не любила. Это было неправдой или ошибкой. Принцесса Атех даже начала успокаиваться, полагая, что из этого сна она не извлечёт крупицы своей судьбы.

— Ты влюблена, — подтвердила ей мать. — Просто ещё не знаешь об этом. Но будь осторожна: соль любви и соль ненависти составляют соль смерти.

И эти слова ещё не оборвались, когда на простыне в том месте, где нечто двигалось с изнанки, стало проступать кровавое пятно.

— Скорее! Возьми его! — попросила дочь принцесса Корум.

Ткань простыни начала расходиться, словно обнажая рану в живой плоти. В следующее мгновение, подчиняясь неведомой воле (но вовсе не услышанной просьбе), принцесса погрузила руку в тело своей матери. А конский топот теперь звучал оглушительно и совсем рядом, как удары собственного сердца.

— Возьми скорее! — теперь уже взмолилась мать принцессы Атех. — Он поможет узнать твоего суженого.

Принцесса, ощущая, как каждую её клеточку пропитал кошмар, погрузила руку в живую плоть и, наткнувшись на что-то твёрдое, потянула на себя.

— Надевай! — Теперь голос матери звучал победно, но принцесса не поняла, чего в нём было больше, успокоенности или злорадства. — Он поможет отвести топот коня, вестника любви и вестника смерти.

Принцесса Атех поняла, что за предмет у неё в руках и почему она должна его надеть. Она так и поступила. И стала оборачиваться, чтобы различить чёрного всадника. И… проснулась.

Но этот предмет не пропал. Это был гребень, украшенный девятью золотыми змейками. Точно такими, какие остались на поле, когда принцесса бросила в них соль ненависти. Именно его вместо утерянного гребня своей матери вынесла из сна принцесса Атех. Именно этот гребень был сейчас в её волосах, когда она лежала внутри звезды, начертанной посреди каменных мегалитов.

Принцесса снова скосила глаза. Воздух пришёл в движение. Струйки пламени, словно перебитые пополам, согнулись в одну строну. Оракул (или демон) появился.

Принцесса Атех возвращалась от места, где появлялся оракул сна. Она не позвала сюда жрецов. Она никому ничего не расскажет. Ей надо будет подумать. И принять очень важные решения. И она должна будет сделать это сама.

Принцесса говорила с оракулом долго, рассказала ему обо всех снах, что приходят к ней в последнее время. Там, в сокровенном её снов, она почувствовала на вкус какую-то удивительную ускользающую тайну и почти поняла её. Тогда она спросила оракула о словах своей матери о соли любви и соли ненависти. И в чём меж ними разница. Принцесса ждала — тайна вот-вот откроется ей, потому что она всегда лежала на поверхности, была перед ней, но оракул лишь ответил:

— Разница? Ни в чём и во всём. Они проходят один и тот же путь, только с разных концов.

— Но… ведь это неправда, что я влюблена, — забыв о смущении, возразила принцесса. — Я бы знала об этом.

И снова лёгкий ветерок прошелестел по каменным мегалитам.

— Из вещества снов наши сердца выносят сны о любви, — сказал ей оракул голосом её матери. — Осталось лишь дождаться встречи.

— Но как? — теперь уже воскликнула принцесса.

— Твой гнев не остановит вестника, — сказал оракул. — Он уже близок — чёрный всадник, выходец из ночи. Но будь осторожна, принцесса Атех. Твой выбор будет очень страшен. Не ошибись.

Принцесса вернулась в свой шатёр, объявив, что до появления первой звезды не желает никого видеть. А ближе к полуночи её внимание привлёк знакомый звук. Это был топот коня, о котором говорил оракул.

В секретный проём принцесса Атех посмотрела, кто прибыл. Она знала этого человека в чёрной накидке и в чёрном капюшоне, скрывающем лицо. Знала очень хорошо. В седле своего скакуна он мог привезти любые новости, касающиеся хазарского каганата. Но только он не мог быть вестником любви.

Двор принцессы встал полевым лагерем недалеко от того места, где появлялся оракул, и напротив шатра принцессы Атех, украшенного теми же замысловатыми рисунками, что и её одежды, разбил свой шатёр Рас-Тархан, командующий гвардией всадников, знаменитой и, быть может, лучшей в мире арабской конницей. Помимо дел, связанных с толкователями снов, у славного Рас-Тархана были здесь и свои интересы: стоило разобраться в хитроумной интриге, что сплелась между базилевсом, жителями прекрасной Каффы и степняками, которых греки почитали за варваров. Впрочем, греки почитали за таковых каждого, кто не молился их распятому богу.

Человек в чёрной накидке спрыгнул с коня, поручив его заботам десятника, и быстро прошёл мимо грозного вида молчаливых воинов в чёрных чалмах, охраняющих вход в шатёр принцессы Атех. Гвардейцы отдали ему честь, — впрочем, он не обратил на них никакого внимания. Оказавшись в пространстве шатра, человек в чёрной накидке вовсе не склонился смиренно. Напротив, он, горделиво расправив плечи, быстро направился к принцессе, не тратя времени на учтивые приветствия. Дерзость вошедшего уже давно раздражала двор, но не принцессу — никто лучше этого человека не мог справиться с тайными делами.

Передавая свиток, он, конечно, быстро, учтиво и грациозно поклонился принцессе, да так и замер в ожидании. Принцесса принялась читать послание. И хоть большая часть лица принцессы, прозванной за красоту «вечерней зарёй хазарского народа», была укрыта вуалью, того, что осталось открытым, оказалось достаточно, чтобы увидеть, как она побледнела.

Уже через несколько минут принцесса Атех вошла в шатёр славного Рас-Тархана. Человек в чёрной накидке почтительно следовал за ней.

— Беда, — проговорила принцесса, протягивая свиток Рас-Тархану. — Надо срочно возвращаться.

Глава конной гвардии быстро ознакомился с содержанием послания. Лицо Рас-Тархана застыло.

— Мы можем не успеть, — с тревогой ответил он.

— Пошла ещё одна весть. — Принцесса указала на пришедшего с ней человека в чёрной накидке, и тот вежливо поклонился. — До нашего возвращения о кагане позаботятся.

Шад никогда не нравился Рас-Тархану, и не стоило оставлять с ним молодого кагана. Но в этот приближающийся праздник… Была проблема: в том, что собирался сделать шад, не было ничего противозаконного. Светский правитель хазар оставался в своём праве, своём древнем праве. И вот принцесса говорит, что до их возвращения о кагане позаботятся.