Хаген Альварсон - Девятый Замок

Я сегодня добрый.

Тидрек сжал кулаки до хруста. Никто не смел… никто!.. Но Гельмир был прав. Дело стоит, а это недопустимо. Гельмир не угрожал, он объяснял. Очень доходчиво.

— Я успею в срок, — Тидрек не поклонился, просто кивнул.

— Постой, — Гельмир встал, выколотил трубку. — Ты умелец каких поискать, так что будь осторожен: вчера тут был Свенди Белый, он требует от нас доли. Я пока не хочу выносить это дело на тинг, потом не отмоемся. Твой клевец наготове?

— Я умею убивать, Гельмир. Коли понадобится — то и голыми руками. И я приду тебе на помощь, хоть ты и тяжко оскорбил меня сегодня.

На это Гельмир ничего не сказал.

А Тидрек вспомнил, что сегодня рождается новый месяц.

— Что это за пугало? — спросила как-то Тиримо, когда заметила в хвэрне Тидрека бочку с руками, ногами и головой.

— Это Гельмир Гульденбард, — гордо ответил тот.

— Твой начальник?

— Не просто начальник, — Тидрек увлёкся, не замечая насмешки во взоре любимой, — это великий мастер, один из лучших в нашем народе. Большая честь знать его. Еще большая — работать у него, для него. Он мудр и прозорлив, как мало кто. Коль и есть кто-то, на кого следует походить умельцу, так это Гельмир сын Глойна. Этот идол изготовил Сульд Сефнарсон, и не серебром ему заплачено, а золотом. Каждое новолуние я приношу ему жертву.

— Глупый язычник, — засмеялась Тиримо. — Это всё дурацкие суеверия! Ты поклоняешься ясеневой бочке, изображающей твоего старшего? Боги, какая нелепость. Лучше поклонись мне. Сейчас!

О, Тидрек поклонился. Низко, сладко, безумно. На глазах у идола, что давно уже жаждал крови. Мастер не сумел объяснить, да и не хотел. Он сам плохо понимал, что толкнуло его пойти тогда к Сульду и сделать странный заказ. От матушки он слыхал, что в старые времена ученики так почитали наставников. Теперь не то, теперь главное найти двадцать гульденов вступительного…

Семь мастеров было у Гельмира Глойнасона. И у каждого была прекрасная мастерская, правильно освещаемая, проветриваемая, с набором редких инструментов. И небольшим числом учеников и подмастерьев. Когда мастер хотел сосредоточиться на работе, он мог выгнать всех (кроме, при нужде, помощников), закрыть двери на замок, — и разразись снаружи хоть камнепад, хоть землетрясение, хоть Рагнарёк — искусный умелец мог спокойно продолжать работу.

"Как жаль, — думал временами Тидрек, — что нельзя так же закрыть своё сердце от всех невзгод, от яда и ржавчины…" Но, конечно, никому о том не говорил. Даже Тиримо…

…В тот день работы не было, заказ Кельхайра вчера был завершён и отослан, и Тидрек слонялся по мастерским, зевая. Заглянул к Фрору на вахту, от нечего делать задымили трубками. Вообще-то устав братства это запрещал, но…

Раздался стук.

У Тидрека упало сердце. Отчего? Подумаешь, очередной заказчик. Но мастер испугался, до дрожи в холодеющих пальцах, и лишь дым скрыл бледность лица.

Опасения подтвердились, когда вышел Гельмир с топориком, обвитым золотой сеточкой.

— Если это Свенди Белый — снеси ему череп! — прорычал он.

Фрор молча перехватил недлинную двойную секиру. Ни панциря, ни шлема не одел. Когда-то Фрор сын Фаина скитался по Кругу Земному в поисках воинской удачи, а потом осел в Хрингхольме, и не снились ему ивы родного Эмблагарда. Что ему снилось — не ведомо никому, но Гельмир не смел учить ратному делу сурового рекке. Тем более, что Фрор не зря получал серебро.

Стук повторился.

— Это не Свенди, — Хальгерд подошёл неслышно, поигрывая резной тростью. — У него духу не хватит сюда заявиться. Прошли уже те времена…

— Отвори, Фрор, — взор Гельмира остекленел.

Засов отошёл, щёлкнул замок.

И понял Тидрек Хильдарсон, что лучше бы это оказался Свенди.

— Мастерская Гельмира Золотая Борода? — женский голос коверкал Скельде.

— Точно. Чем можем услужить? — Фрор невозмутимо поклонился.

— Есть готовые изделия на продажу?

— Кое-что сыщется, — ингмастер вышел к гостье. — Я — Гельмир Глойнасон, также прозванный Златобородым. С кем имею?..

— Аллиэ О'Кирелл. Рада знакомству. Много хорошего говорят о здешних мастерах.

Конечно, она и не глянула в сторону Тидрека. Прошла мимо. Но Тидреку не хватало воздуха от страха.

Она изменилась. На Боргосе Аллиэ была совсем не такой. Не стало страха и усталости в глазах, исчезла тревога, лицо исполнилось хищной, уверенной красоты. Тяжёлое закрытое платье сменили свободные одежды алого шёлка, и вились пламенем рыжие кудри, отброшенные со лба платиновым венцом. Ныне это была не опустошённая чаша, нет, — это была чаша молодого вина, живого огня, и мерцал в глазах зелёный лёд вызова и насмешки. На шее висел кулон — золотая веточка омелы. Омелы, погубившей бога весны и солнца.

— Хо! — крякнул Фрор. — Золотая Ветвь! Мы им крепко врезали под Тар Бранна, вот уж не думал, что снова кого из них увижу…

После тех слов Тидрек не смог отказать себе в болезненном удовольствии подслушать их разговор. Тем более, что Гельмир не запирался.

— Нечасто в наших краях бывают такие гости, — говорил ингмастер. — Что же привело госпожу в Круглую Гору?

— Что привело? — иней застыл на прекрасных устах. — Привела легенда. Легенда о Свартискёлле. Рассказать?..

Тидрек знал ту легенду. Когда б не знал — не просился бы в работники к Златобородому. Матушка рассказывала эту историю, что случилась в годы юности Гельмира.

В те времена произошла первая и последняя война между народами Двергар и Верольд. Короли из Южного Хвитасфьёлля возжелали сокровищ своих подгорных соседей. На помощь себе они позвали грэтхенов: тем сподручней было лазать по пещерам. Вышло так, что отряд сольфов-арбалетчиков, шедший на помощь своим, отрезали и вынудили укрыться в башне Манторд. Среди них был и Гельмир, и борода его была куда более скромной, чем ныне.

Гельмир тогда только сделал свой дроттегьёф: большую золотую чашу, изукрашенную выпуклыми образами. Горы, восход и огромные беркуты в вышине. Дверги, с плачем несущие тело короля к ладье. Бородатый герой, что сошёлся в бою с драконом, и секира рассекает пламя. Багровоглазые кобольды из глубин куют железо в огне бездны. Дёргается в путах связанный Фенрир, Великий Волк, и рушатся горы от тех содроганий. Пастухи пасут овец, и сыплет звёздами ночь. На дне же чаши лежал круглый бриллиант. Когда пьёшь из неё — кажется, хитрое око смотрит на тебя. По глупости своей Гельмир взял мешок с чашей вместо мешка с едой, а ошибку заметил поздно.

Манторд осадили грэтхены. Пару раз ходили на штурм, но им мало удачи выпало в этом деле: Лунную Башню сольфы защищали как волкодавы, Гельмир даже подстрелил одного желтого уродца. Но долгой осады могли и не выдержать, припасов было немного, а в башне оказались женщины и дети из долины. Вдобавок, грэтхены умудрились отравить колодец.