Picaro - Последний поход Морица фон Вернера

— Да вон, — бесцеремонно ткнула пальцем в раненого толстуха с волосами, прикрытыми вдовьим чепцом, — уже режут. Не жизнь, а страх один.

— И не говорите, фру Герта, — вздохнула принесшая материал для перевязки хозяйка. — Хорошо, что господин военный не испугался.

— А чего ему бояться, — хмыкнул молчавший до сих пор прохожий. — Он — человек бывалый! Видите герб у него на берете? — говоривший обвел собравшихся торжествующим взглядом. — Это герб самого Герцога, — заявил он таким тоном, будто сам служил в полку по меньшей мере лейтенантом. — Человек в Последнем походе участвовал. Ветеран! Ему наше ворье на одну ладонь положить, другой прихлопнуть.

Фон Вернер ощутил, что краснеет. Собравшиеся вокруг женщины удивленно заохали, а мужчины сразу стали, как будто ниже ростом. Даже мрачно ожидавший окончания перевязки толстяк как-то по новому посмотрел на своего спасителя.

— Такой молоденький, — вздохнула толстуха, — а столько в жизни натерпелся.

— Все, — закончив бинтовать, фон Вернер отступил от раненого. — Как вы себя чувствуете?

— Ничего, — толстяк тяжело поднялся и, взяв спасителя за руку, отвел в сторону. — Дорогой друг, не могли бы вы сопроводить меня домой? Я слишком слаб, чтобы идти одному… — он громко сглотнул. — Я заплачу вам, — понизив голос до шепота, закончил бюргер, — целый талер.

— Хорошо, — просто согласился стрелок. — Только показывайте дорогу, я города не знаю.

Не обращая больше внимания на людей, обсуждавших личность ветерана, раненый пошел прочь со своим спасителем. Шли они долго, так как время от времени толстяку становилось нехорошо, и фон Вернер терпеливо ждал, пока тот придет в себя. Когда проходили мимо цирюльни, стрелок предложил зайти, показать голову брадобрею.

— Может вам нужно кровь пустить? — сказал он озабоченно.

— Нет, — бюргер насупился. — Не верю я коновалам… — он замолчал и только в самом конце путешествия поинтересовался, действительно ли молодой человек служил у Герцога?

— Да, — кивнул фон Вернер и на всякий случай добавил:

— Могу контракт показать, если хотите.

Толстяк отрицательно покачал забинтованной головой. Похоже, что человек он был угрюмый, неразговорчивый и невежливый, а, может сказалось пережитое нападение? Мориц подумал не появись он в тупике, то скорее всего, воры перерезали бы жертве глотку. Нет живого свидетеля, никто потом не сможет показать на преступников…

Они подошли к небольшому двухэтажному дому с закрытыми ставнями. Над дверью висела скромная вывеска извещавшая, что здесь находится меняльная контора мастера Шруна и выдаются ссуды под заклад.

— Вольф Шрун — это я, — заметив взгляд спутника, произнес толстяк. — Сейчас, дорогой друг, сейчас, — выпустив руку стрелка, он стал рыться в поисках ключа, но массивная входная дверь открылась сама собой. На пороге стоял худой, прыщавый подросток в строгом черном платье. Не обратив внимания на стрелка, он раздраженно спросил:

— Ну, где вы пропали, папаша? Час прошел, как мессир приехал… — заметив забинтованную голову Шруна, паренек осекся, испуганно спросил:

— Что случилось, папаша? Вы упали?

— Потом расскажу, Михель, — бюргер оттолкнул парня и вошел в дом. — Это все чертова девка, — пробормотал он, — заманила жирным закладом… — меняла оглянулся на стрелка. — Простите, господин, — Шрун слегка поклонился, — что не приглашаю в дом, но сами понимаете… Полежать мне нужно. В тишине и покое отдохнуть. Поклонись господину, Михель, — он толкнул мальчишку в плечо. — Мессир рыцарь твоему папаше сегодня жизнь спас, — голос толстяка взволнованно задрожал. Если бы не он, то не жить мне.

Растерянно глядя на незнакомца, парень поклонился. Тем временем его отец извлек откуда-то серебряную монету и, пробормотав, "как сговаривались", протянул спасителю. Не поблагодарив, фон Вернер взял и молча пошел прочь. Не успел он выйти на соседнюю улицу, как его догнал отпрыск Шруна. Слегка задыхаясь, Михель передал приглашение отца навестить их завтра, чтобы вместе пообедать.

— Папаша просил быть обязательно, — настойчиво повторил парень.

— Я приду, — ответил стрелок, и они расстались. Приглашение несколько скрасило неприятное впечатление, оставшееся у фон Вернера от жадности толстяка. Подставлять свою голову за талер — он подбросил монету на ладони, конечно, не стоило, но все к лучшему. По крайней мере даже такие деньги совсем не лишние в его положение. Мориц подумал, что событий на сегодня хватит, и визит в ратушу можно отложить на послезавтра. А сейчас стоит вернуться в гостиницу, плотно поесть и отдохнуть. Как ни крути, но сегодняшний день вышел удачным.

Любая тюрьма — место неприятное и городское "заведение" в Дамбурге не было исключением. Всякий раз, навещая товарищей в бывшем арсенале на островке, образованном каналами, Мориц испытывал невольную дрожь. Но сегодня он пришел не один, и цель визита сильно отличалась от предыдущих посещений. Предупрежденный кем-то из магистрата начальник тюрьмы ожидал стрелка и его спутника во дворе.

— Добрый день, господа, рад видеть вас в моем скромном заведении, — высокий, но сильно обрюзгший мастер Крайцер поклонился. — Может желаете отобедать? — он с любопытством смотрел на спутника Морица — мужчину лет тридцати с холеной бородкой в скромного покроя, но из дорогого сукна платье.

— Благодарю, но у нас мало времени, — ответил мессир Хлонге. — Хотелось бы поскорее закончить с делами.

— Прошу, — Крайцер гостеприимно повел пухлой рукой, — вон в ту дверь. Я провожу, — и, не спеша, двинулся сбоку. — Как меня попросил советник Ги, — начальник тюрьмы бросил быстрый взгляд на гостя, — я отвел для встречи одну из пустующих камер. Вам там никто не помешает.

— Вы очень любезны, — заметил мессир Хлонге. — Надолго мы не займем ее.

— Об этом я не беспокоюсь, — ухмыльнулся начальник тюрьмы. — К сожалению, в моем заведение сейчас полно свободных мест, — он сокрушенно покачал большой лысой головой.

— Что так? — заходя в здание, равнодушно спросил Хлонге. — Не отставайте, господин фон Вернер, — сказал он замешкавшемуся Морицу. — В Дамбурге перестали воровать?

— Нет, мессир. Просто господа заседающие… — Крайцер ткнул указательным пальцем в потолок, — заседающие наверху поддались имперским уговорам.

— Вы о чем? — в голосе Хлонге послышался интерес.

Криво усмехаясь, главный тюремщик Вольного города рассказал, что в прошлом году магистрат Дамбурга заключил договор с его высочеством Альбрехтом, имперским адмиралом. Теперь все, совершившие грабежи-кражи, а также злостные должники отправляются отбывать срок на императорских галерах. В результате он, в ведении которого находится тюрьма, несет постоянный убыток из-за отсутствия притока новых "постояльцев". Пять лет назад Крайцер купил у города должность начальника тюрьмы за весьма кругленькую сумму и надеялся, что обеспечил себя доходным местом до конца жизни. На деле же выходит, что свое с трудом вернул.