Алек Экзалтер - Коромысло Дьявола

— В свою очередь с удовольствием представляю вам, рыцарь Филипп, вашего арматора Веронику Афанасьевну Триконич.

Ее епархия — ваше тело и оружие. Подобно тому, как в старину арматоры вооружали парусные корабли, барышня Вероника позаботиться о вашем материальном снабжении и телесном здоровье.

Ника подтвердила слова наставника. Филипп немедленно почувствовал такую знакомую и бодрящую эйфорию. Хоть сейчас в бой или же фею-арматора в охапку и на дерево ее, повыше. Пусть там женщина и посидит, тем временем мужчины между собой обо всем договорятся.

Однако это было бы неучтиво и неуместно до того, пока не станет ясно, каковы возможности этой невероятной парочки.

"Вполне возможно: старичок и девочка сами его, Филиппа Ирнеева того-этого, комком из рака ноги."

— Пожалуй, до сего момента мы втроем были знакомы несколько иначе, — солидно откашлялся Филипп, стараясь быть ироничным.

"Все же к необычайности следовало бы приноравливаться постепенно. Плясать хорошо бы от печки."

— О Филипп Олегович, вы уж извините меня покорно за импровизированный маскарад в кольцевом переходе. Но за неполный час времени я не смог придумать ничего лучшего, дабы лицом к лицу поговорить с человеком, невольно обретшим труднейшую и тяжелейшую ношу — харизму инквизитора и экзорциста.

— Наверное, я должен за это сказать спасибо вашему знакомому, у которого жемчужно-серая "хонда"?

— Да, рыцарь-неофит Филипп. Рыцарь-зелот Анатолий нас оставил. Уповаю, с ним пребудет милосердие Божие. Господи, спаси благочестивыя! — ответил прецептор Павел и широко осенил себя православным крестным знамением, вызвав глумливое хихиканье у проходивших мимо густо измазанных косметикой и мороженным двух прыщавых девиц старшего пэтэушного возраста.

Филипп и Вероника синхронно и неприязненно глянули на юных языческих ведьмочек. Цель Филиппа тотчас поперхнулась пломбиром, уронив его себе за тощее декольте.

Тогда как крутозадый объект Вероники споткнулся, нагнулся за упавшей сумкой, и его лопнувшие по всем швам брючки с пушечным треском выставили на свет Божий белые в красный горошек подштанники…

— Ну зачем же вы так, Вероника Афанасьевна? Филиппу еще простительно. Он покамест не научился контролировать свои реакции на спонтанное ведьмовство.

Но вам-то это зачем?

— Извините, Пал Семеныч, девку неразумную и малограмотную. Мне просто захотелось показать неофиту, как оно обычно бывает, когда он занадта сильно с молитвой нейтрализует спорадическое бытовое колдовство.

Ты меня, Филипп, вчера под аркой на проспекте так крепко промеж ног мешалкой благословил. Пресвятая Богородица, матушка! Ей-ей, думала, у меня сиськи отвалятся. Еле-еле защиту и камуфляж удержала.

Будь на моем месте какая-нибудь дурная обыденная ведьма, ее бы по колоннам рассеяло тонкой протеиновой пыльцой.

— Ну ты и замаскировалась! — восхитился Филипп. Но тотчас помрачнел и спросил:

— Прецептор Павел, скажите. Тот субъект в синем сегодня у Дома масонов тоже моя работа?

— Увы. Тем не менее, вы, рыцарь-неофит, такой ценой предотвратили материализацию цепной магической реакции и не позволили нанести колдовской умышленный вред совершенно незнакомому вам человеку.

— Дядьке с лысиной на древнем "мерсе"?

— Да, Филипп. Если мне не изменяет дар прорицания прошлого. Но это вряд ли. Наши Дарования Святого Духа действуют чаще всего безошибочно.

Разумеется, при условии их грамотного использования самим носителем харизмы.

Мой вам первый совет, рыцарь-неофит: всуе не изрекать даже про себя осиянных Благодатью сакральных евангелических глаголов.

Разумеется, когда сие не требует насущная необходимость.

Вы достаточно владеете самоконтролем, чтобы в раздражении не превышать пределов необходимого и разумного теургического воздействия…

— Прецептор Павел! Как арматор и врач рекомендую щадящий режим для нашего подопечного. Отнюдь не все наставления сразу.

Ничего фатально ретрибутивного Филипп покамест не совершил.

Думаю, сеньор Фелипе, эти милые ландыши предназначены для меня?

— О да, сеньорита Вероника… — рассыпавшийся в галантностях Филипп был ей бесконечно благодарен за смену темы разговора. Ему срочно требовалось обдумать происходящее с ним. Желательно в одиночестве.

Но покинуть новых знакомых он счел невежливым и невозможным, а потому внес реконструктивное предложение:

— Давайте хоть за мороженным с толикой коньяка обсудим мое нынешнее положение. Или прогуляемся до новой кофейни рядом с проспектом под фонарем с древнегреческими буквами "альфа и "хи".

Уверяю вас, я там вчера был. Заведение ничуть не аховое. Кофе и коньяк превосходны.

Павел Семенович и Вероника Афанасьевна переглянулись, а прецептор развел руками:

— Боюсь, нам туда нет доступа, рыцарь Филипп. Это ваше личное Убежище с заглавной буквы. Но мой вам второй совет: покамест не открывать закрытые двери в своем убежище-асилуме.

Ваша степень посвящения еще недостаточна, чтобы пользоваться всей силой и возможностями данного вам Провидением сего санктуария-святилища.

Надеюсь, вы заметили, как в вашем асилуме течет время, рыцарь Филипп?

— Еще бы! Оттуда я вышел раньше, чем туда зашел.

— Вот-вот. Погодите, всему свое время. Пока же, мои друзья и коллеги, воспользуемся заказанным нашей очаровательной Вероникой столиком в одной уютной ресторации. Я сомневаюсь насчет того, чтобы там отужинать, однако за бокалом доброго вина мы вам сообщим, рыцарь Филипп, ряд кратких сведений о нашей конгрегации.

— И подпишем договор кровью?

— Зачем же? Мы подобную, никого ничему не обязывающую бесовскую формалистику не практикуем…

Втроем через висячий мост они прошли на автостоянку, где Ника отдала распоряжение высокому коротко стриженному шоферу из длинного "шевроле", куда им ехать. Подождав, пока он ей распахнет дверцу, она подобрала вечернее платье пастельных тонов, изящно скользнула на сиденье, улыбнулась и мановением руки пригласила Филиппа сесть рядом с ней.

Павел Семенович с достоинством устроился напротив, привычным жестом подтянув брюки и подняв перегородку, отделявшую их от шофера лимузина.

К неудовольствию Филиппа, никто и не подумал пристегнуться ремнями безопасности. Вероника рассеяла его недоумение:

— Мой автомобиль, неофит, — самое защищенное место в городе. Не считая, конечно, наших сверхразумных убежищ.

Перегородка — камуфляж. Здесь у меня арматорская аудиовизуальная и кинетическая защита. Круче бывает только в убежищах-асилумах, но они как бы не из нашего пространства-времени.

— Или же, арматор, мы достоверно не знаем о них ничего, — наставительно и агностично уточнил прецептор Павел.