Анатолий Нейтак - Камень и Ветра 3. Кости сновидений

– Добрый день. Кто вы и что вам угодно?

Голос у архивариуса, этого чуда человеческой природы, легко мог быть сочтён женским, если бы не редкостная скрипучесть. Таким отродясь несмазанным голосовым связкам мог бы позавидовать даже самый мерзопакостный, въедливый и склочный старикашка. Ему бы они очень пригодились в жизни.

– Я – Игла. Угодно мне провести время за беседой, желательно не об обмолоте зяби и не о соседских двойняшках, чудных хулиганах. А вы, полагаю, здешний архивариус, мэтр Крибли?

– Жиан.

– Что?

– Зови меня Жиан. И желательно на "ты", – скрипуче объявил архивариус. – Выкать во время беседы на отвлечённые темы свыше моих сил.

Я усмехнулась, кивнула – и наткнулась на ответную усмешку.

Да, пришла по адресу. С этим вот точно не заскучаешь.

Спустя десять минут мы с архивариусом уже сидели за столиком в небольшой выгородке на втором этаже. От заваленных исписанной бумагой стеллажей нас отделял лишь изображающий фальшивую стену фанерный щит. Мы неторопливо пили какой-то странный бодрящий напиток – тёмно-коричневый, горький, сдобренный сахаром и малой порцией крепкого спиртного из тёмной бутылки без надписей – и беседовали.

Обмолот, надои, удешевление гречи и удорожание овса, супружеские измены соседа и новые налоги нас не интересовали. Взаимный обмен подробностями биографий – тоже. Начав с пяти-шести имён, известных на моей родине любому культурному человеку, мы прошлись по ими сказанному и написанному, а потом улетели в вольные небеса чистого измышления, сперва рисуя облачные замки гипотез, а затем разрушая их.

Довольно быстро в речах Жиана начали проскальзывать странноватые посылки. Слушая его и иногда вставляя короткие реплики, я просто диву давалась.

– Тебе не кажется, – скрипел он, – что классическое деление материального мира на четыре стихии – не более чем удобная абстракция? Да и вариантов подобного "классического" деления существует масса. Например, вместо тетрады "воздух – огонь – вода – земля" кое-где в ходу пентада "земля – вода – огонь – дерево – металл". Есть деление на твёрдые тела, жидкие тела и газы, столь же, если не более обоснованное; ведь огонь, если на то пошло, всего лишь немного нагретый газ, в пределах которого происходит самоподдерживающаяся реакция с выделением тепла…

– Немного нагретый?

– Тот огонь, что близко знаком нам, – строго заявил Жиан, – есть лишь бледная тень пламени, полыхающего в недрах звёзд. Там-то бушующие энергии, невероятное давление и иные условия приводят к переходу газа в состояние, по-настоящему отличающееся от состояния привычных нам материальных форм. Достаточно сказать, что, если верить некоторым расчётам, в центре солнца этот особый газ сжат так, что весит больше равного по объёму куска железа. Если бы удалось выхватить оттуда кусочек вещества размером с ноготь и поместить в обычные условия, этот кусочек немедля взорвался бы с невероятной силой.

– Впечатляющая картина. Но к чему ты ведёшь?

– Да всё к тому же. Деление на стихии довольно нелепо. Я бы ещё понял, если бы весь мир делили на материальную часть и часть умозрительную. Явь отдельно – сны, мысли, знаки и слова отдельно. Но на практике это деление также довольно бессмысленно. В конце концов, судить о яви мы можем только через чувственное восприятие и построенные на его основе представления. Думаю, ты не станешь спорить со мной, если я скажу, что как восприятие, так и представления принадлежат умозрительной части мироздания.

– Хочешь сказать, что всё материальное иллюзорно? – спросила я скучающе.

– Э, нет! Не надо упрощать, приравнивая меня к солипсистам. Я утверждаю, что судить о материальном мы можем только при помощи умозрительного. А умозрительное не есть иллюзорное, равно как и наоборот.

Как я заметила, увлёкшись, Жиан забывал о том, что голос его скрипуч. Слова архивариуса начинали звенеть, как сталь под ударами кузнечного молота. Этот голос, эти изящные кисти, этот нарочито бесформенный наряд… уж не переодетая ли женщина передо мной?

Если да, то это могло многое объяснить.

Но пытаться разоблачать архивариуса я, разумеется, не стала. Слишком интересные темы в его монологе всплыли. Очень, я бы сказала, животрепещущие.

– Если строить картину мироздания с нуля, отринув привычные убаюкивающие миражи, мы должны прийти к мнению, что судить о степени достоверности окружающего невозможно. Случалось ли тебе во сне вспоминать о том, что ты спишь?

– Разумеется.

Например, молча добавила я, сейчас я отлично помню, что сплю…

– А бывало ли наоборот? Не случалось ли наяву чего-то такого, что невольно задаёшь себе вопрос: полно, уж не сплю ли я? – и не сразу веришь в привычный утешительный ответ…

– Бывало и такое. Однажды мне довелось увидеть работу мастера магии иллюзий. Уж тогда-то реальность точно перестала казаться чем-то незыблемым и стабильным!

– Вот! – Жиан поднял палец, как знаменосец по приказу победителя поднимает флаг над поверженной крепостью. – Ты сама вспомнила о магии. Чем является она, если не средством вмешательства в тонкую механику мировых шестерён? И, добавлю я, действительно ли "материальный мир" так уж радикально отличается от происходящего в умозрительных пространствах, если материя подвержена влиянию разумной воли? Если организованным усилием мысли возможно вызвать падение с небес простого либо огненного дождя, если возможно то ли провидеть, то ли попросту творить ещё не случившееся, если возможно оживлять умерших и отворять порталы, ведущие в иные миры, живущие по отличающимся законам – можно ли признать материальную реальность прочной и надёжной основой бытия?

"Отворять порталы в иные миры? Так-так… на моей родине есть Порталы, которые именно что ведут в иные миры. Через один такой ускользнул Чёрный; через другой – за давностью лет неизвестно, который именно – в мир Больших Равнин пришли мои отдалённые предки. Но секрет создания Порталов никому из мудрецов и магов не известен. Похоже, Жиан – не просто переодетая женщина. Вернее, не только…"

– Ну, реальность любого мира довольно сильно отличается от хаоса, – заметила я, просто чтобы вставить реплику.

– Согласен. Вот и ещё один способ справедливо поделить данные нам в ощущениях реальности. Порядок и хаос, связное и бессвязное, последовательное и непоследовательное, неизменное и изменчивое…

– По мне, не самый плохой способ. Или порядок и хаос для тебя также умозрительны?

– Конечно. Эти два полюса абстрактны и недостижимы, мы бултыхаемся где-то в промежутке меж ними. И это хорошо, потому что для живых детей равновесия близость к любой из этих абстракций разрушительна.

– Согласна. Хватило бы одного того, что в области абсолютного порядка времени ещё нет, а в области абсолютного хаоса – уже нет.