Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — гроссфюрст

Лорд Вигфрид смотрит, побелев, в мое лицо, военачальники турнедцев замерли, в глазах начали проступать страх и внезапное осознание, что с такими силами ада еще не сталкивались.

Младшие командиры за их спинами застыли белые, как деревья с сорванной корой.

Вигфрид проговорил осевшим голосом:

— А что будет с нами, если… сложим оружие?

Я незримыми пальцами сдавил свою черную ярость, заставил себя вынырнуть из безумия, взор прочистился, и произнес уже без хрипоты в голосе, властно и четко:

— Разве непонятно? Мне нужно мирное и богатое королевство, соблюдение законов, почтение к старшим… Все, кто сложит оружие, возвратятся домой или туда, откуда явились. Те воины, которым война стала профессией, могут отправиться в Сен-Мари.

— А что… там?

Я ответил раздраженно:

— Там всегда есть где подраться, завоевать богатство, земли, честь и славу.

Вигфрид смотрел с недоверием, но за его спиной послышались вздохи облегчения. Он все же некоторое время поколебался, наконец произнес совсем другим голосом:

— Гибель нашего сюзерена меняет очень многое. Сэр Дрогон, прошу вас вернуться в крепость и сообщить, что я со своими людьми сдаюсь на милость победителя.

Молодой военачальник бросил на меня хмурый взгляд, повернулся и ринулся бегом в сторону крепости. Долгое время там ничего не происходило, только донеслись крик и лязг оружия, потом ворота распахнулись, начали выходить пешие воины, за ними арбалетчики и лучники, копейщики, а затем и знатные рыцари…

— Мои люди, — пояснил сэр Вигфрид. — И… я не считаю это предательством.

— Разумеется, сэр Вигфрид! — сказал я. — И никто не упрекнет…

— Упрекнут, — возразил он. — Но у нас нет короля, нет наследника, которого мы обязаны защищать и любой ценой возвести на трон. Потому воевать просто бессмысленно.

— Вы приняли мудрое решение, — сказал я быстро. — Все ваши земли, замки и титулы будут сохранены, как и всех ваших соратников, сложивших сейчас оружие. Я же сказал, править буду так же, как и покойный король Гиллеберд. Он за всю свою долгую жизнь сделал одну-единственную ошибку, — когда напал на мои земли… Здесь только ваши люди?

Он оглянулся.

— Да нет… кое-кто все-таки рискнул оставить сэра Аттельстана… Увы, ваша пламенная речь была очень… убедительной.

Его воины приближались медленно, чтобы с нашей стороны не заподозрили атаку, отстегивали перевязи и бросали ножны с мечами в кучу.

Я понаблюдал немного, потом обратился к сэру Вигфриду:

— Все лорды и даже младшие командиры пусть оставят оружие при себе. Я верю в мужское слово, пусть даже там не все рыцари.

Он передал мои слова командирам, я видел по их глазам, что это польстило им безмерно. Отчаяние и злость начали покидать их лица, фигуры выпрямлялись, только теперь начали ощущать, что погибать вообще-то не обязательно.

Когда гора мечей, топоров и пик стала выше человеческого роста, я поморщился, кивком подозвал лорда Вигфрида, что так и стоит, как вкопанный в землю столб, похожий на памятник вечной скорби..

Он послушно подошел, теперь уже неважно, что с утра был одним из верховных лордов Турнедо.

— Ваша светлость?

— Разрешаю забрать оружие обратно, — ответил я и, наткнувшись на его непонимающий взгляд, пояснил: — Мне, как и всем нам, важнее жест, разве не так?.. Оружие сдали, почти все сдали, а теперь пусть берут обратно, им еще пригодится, а нам хватает своего, выкованного на Юге.

Он перевел дыхание, что уж подумал, и не знаю, сказал с почтением:

— Мы все заметили, что у вас даже у простых воинов доспехи отменной выделки. А ваши мечи рубят наши, будто те деревянные.

— На Юге много чего удивительного, — ответил я уже дружеским тоном. — Вы все увидите, лорд Вигфрид! Я не верю, что упустите шанс повидать дивное королевство за Великим Хребтом.

Его скорбное лицо впервые осветила сдержанная улыбка.

— Спасибо, ваша светлость. Уверен, я не один такой.

К вечеру из крепости вышли и сдались остатки турнедского войска. Последним появился пешим герцог Аттельстан, огромный, грузный, такого ни один конь не поднимет, смерил меня недружелюбным взглядом из-под заплывших жиром бровей.

— Счастье на вашей стороне, сэр Ричард!

Голос его звучал мощно и глухо, больше похожий на рев допотопного зверя.

— Значит, — согласился я миролюбиво, — я счастливый. Что собираетесь делать, герцог?

Он тяжело качнул глыбами плеч.

— Моя судьба в ваших руках, сэр Ричард.

— Тогда отправляйтесь домой, — посоветовал я. — Проверьте, не разворовали за ваше отсутствие имение? Платят ли налоги?.. А то с вас я потребую их в той же мере, в какой вы платили Гиллеберду.

Он хмыкнул недоверчиво.

— А не больше? Вы же победитель!

— Рискованно вводить новые налоги, — пояснил я, — без необходимости. Гиллеберд не зря же установил некие суммы, а не выше или ниже? Мне хватит, так как военные расходы можно будет даже малость урезать, а высвободившиеся средства вложить в горнодобывающую промышленность…

— Чего?

— Рудники, — пояснил я. — Выплавку металла.

Он подумал, вид у него такой, что это ему делать труднее, чем махать мечом, но, похоже, с задачей не справился, просто махнул рукой.

— Да ладно, победителю виднее…

Оруженосцы подвели ему огромного жеребца, больше похожего на носорога, подставили массивную табуретку. Лорд Аттельстан встал сперва на нее, она тут же ушла ножками в землю, а потом все-таки сумел, к моему удивлению, довольно легко подняться в седло.

Я со своими людьми наблюдал, как он уезжает, за ним с развернутыми знаменами его вассалы, подчеркивают, значит, что они побеждены не противником, а обстоятельствами, но мне все равно, с души свалился еще один тяжелый камень.

Виконт Каспар смотрел вслед со странным выражением на лице, где и восторг, и недоверие, и дикое изумление, что вот так война закончилась, по крайней мере — на северном фронте.

— Что теперь, ваша светлость?

Голос его звучал настолько почтительно, что мне стало неловко, будто я что-то украл и выдаю себя за человека более высокого ранга.

— Возвращайтесь в Савуази, — велел я. — Только сейчас и начнется самое трудное…

— С вами оставить охрану?

— Нет, — отрезал я.

— Но, ваша светлость…

Я посмотрел на него в упор.

— Сэр Каспар, вы еще не уяснили, что это и есть моя основная… особенность?.. Король Барбаросса — великий турнирный боец, король Гиллеберд — чернокнижник, король Фальстронг — мудрец… а я вот — всадник на могучем и быстром коне и в сопровождении своей страшной собаки?.. Этим я отличаюсь от остальных: знатных, умных, богатых, родовитых!

Он поклонился, отступил на шаг.

— Да, мой лорд, понятно. Но только не дайте своей уверенности погубить вас. Мы все будем… огорчены.