Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Он очутился на полу в большой комнате, освещаемой одним факелом. Аскер оглянулся. Позади него была стена, а в стене зияло отверстие, в котором торчала полуповернутая на шарнире каменная глыба. Из отверстия свисал конец веревки, по которой Аскер спускался со стены.

«Кажется, я на месте», — подумал он.

Да, это и было то место, где аргеленцы хранили свое оружие. Потолок комнаты был устроен таким образом, что мог раздвигаться, и тогда в комнату проникало достаточно света для работы оружия. В полу были сделаны рельсы, по которым ездила вращающаяся платформа. На этой платформе и было установлено оружие.

Аскер проследил взглядом за рельсами и обнаружил, что они уходят под дверь другой комнаты. Он попробовал открыть дверь, но она была заперта.

Четверо солдат несли вахту у Стиалора. Говорить не хотелось, и они клевали носами по углам комнаты. Вдруг один из них поднял голову и уставился на дверь, ведущую в Боевой Зал. Дверь мелко тряслась, и гвозди, скреплявшие доски, один за другим выпадали из своих гнезд.

— Ребята, что это? — прошептал он.

Остальные посмотрели туда, куда он указывал. Дверь распалась на отдельные доски, и в образовавшемся проеме выросла черная фигура.

— Стой, кто идет? — воскликнул один из солдат.

Фигура сверкнула на него синими глазами и прошипела:

— Спите, господа, ночью всем следует спать.

Один за другим солдаты свалились, как подкошенные, и дружно захрапели.

— Забудьте, что здесь кто-то был, — прошипел Аскер и проскользнул в комнату. Подойдя к Стиалору, установленному на платформе, он расстегнул одежду у себя на груди и вытащил из-за пазухи полосатый шнурок с узелками, несколько листов бумаги и карандаш.

Разложив бумагу на платформе, Аскер принялся обмерять детали Стиалора, попутно составляя чертежи с проставленными размерами. Солдаты храпели вовсю, так что о них можно было не беспокоиться. Аскер снимал размеры и чертил очень быстро, но Стиалор был сложным прибором, и Аскер провозился около него несколько часов.

Путь обратно показался Аскеру намного легче. Ветер утих, и он беспрепятственно взобрался вверх по веревке. Пройдя незамеченным по крышам, он добрался до своего окна, залез в комнату, спрятал чертежи, переоделся и улегся спать, как ни в чем не бывало. Подходило время рассвета.

С первым лучом солнца Моори проснулся, неловким движением скинул на пол меч и слез с кровати. В Гарете играли трубы, возвещая новый день. Моори отодвинул кровать от двери Аскера и вошел в комнату.

Аскер, просыпавшийся при малейшем шорохе, немедленно открыл глаза и сел на постели.

— Ну что, Эрл, ко мне кто-нибудь заходил? — спросил он, улыбаясь.

— Никто, — простодушно ответил Моори. — Я разочарован.

— А я — нет. Чем меньше смотришь по сторонам, тем крепче спишь.

Моори покачал головой.

— Я буду спокоен только тогда, когда мы уедем отсюда, — сказал он.

Через полтора часа Моори был совершенно спокоен: эсторейская флотилия плыла к родным берегам.

Когда они пристали к берегу около Пилора, их встретил комендант Равалль. Ему не терпелось узнать из первых рук, подписан ли мир, и его поспешили обрадовать.

— Слава богам! — сказал он. — Это оружие аргеленцев — настоящая кара на наши головы!

Двадцать третьего кутастеф вечером делегация прибыла в Паорелу.

Возвращаясь от короля, к которому он ходил докладывать об успехе своего посольства, Аскер встретил советника по ремеслам Лесгалира.

— Господин Лесгалир, — сказал Аскер, — не будете ли вы так любезны оказать мне одну услугу?

— Я вас слушаю, господин Аскер, — сказал Лесгалир, оттопырив нижнюю губу.

— Дело вот какое… Найдите мне лучшего мастера по оптике. Я должен сделать один срочный заказ.

— Срочный? — переспросил Лесгалир. — Так, что у меня завтра… Завтра я занят… и послезавтра тоже, так что не раньше, чем через три дня, господин Аскер. Послезавтра я скажу вам, кто у меня лучший мастер по оптике.

И Лесгалир, поклонившись, ушел.

Аскер раздраженно посмотрел ему вслед. Не стоило большого труда догадаться, что было у Лесгалира на уме. Все советники были намного старше Аскера, годами карабкались наверх, дослужились до министерских постов, и все это для того, чтобы однажды узнать, что король предложил пост премьер-министра какому-то выскочке, а тот еще и отказался! Лесгалира это задевало, и он, естественно, старался показать перед Аскером, какая он тут шишка и как много от него зависит.

Дойдя до своего особняка, Аскер увидел у ворот Моори верхом на берке, который беседовал о чем-то с привратником.

— Эрл, ты домой или из дома? — окликнул его Аскер.

— Уже домой, — отозвался Моори. — Я заезжал к Атларин, но ей сегодня что-то нездоровится.

— Тогда слезай с берке, Эрл, и пойдем домой: я должен тебе кое-что рассказать.

Моори спешился, кинул поводья привратнику и поспешил за Аскером.

— Лио, почему у тебя такой взволнованный вид? — спросил он, приноравливаясь к широким шагам Аскера, который шел по дорожке так, словно собирался взлететь.

— Черт побери!.. — Аскер обернулся к Моори. — Сильно заметно?

— А как ты думаешь? Мчишься, как на пожар, и глаза горят, как фонари!

Аскер мотнул головой, остановился посреди дорожки и закрыл лицо руками.

— Одну минуту… Я спокоен, как бревно… Все. Впредь мне нельзя терять над собой контроль.

— Да что случилось-то, Лио? — встревоженно спросил Моори, давно не видевший своего друга таким взволнованным.

— Погоди, сейчас найдем место, где нас никто не услышит.

Они поднялись на одну из башен дворца, откуда открывался прекрасный вид, и сели на скамейку возле окна. Вечер был прекрасен и тих, нагретый за день солнцем воздух благоухал ароматами цветов, а легкий ветерок шевелил резные листья деревьев.

Аскер откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза.

— Как не вяжется спокойствие природы с моим внутренним состоянием, — сказал он, беззаботно улыбнувшись. — Меня всего колотит, и я скоро, наверное, взорвусь от напряжения.

Моори изумленно посмотрел на Аскера. Тот сидел, закинув ногу на ногу и лениво играя бахромой пояса. Мечтательный взгляд, устремленный в окно, прямо не соответствовал сказанным словам.

Аскер медленно перевел взгляд от окна к Моори.

— По твоему квадратному лицу я могу сделать вывод, что владею собой по-прежнему, — промурлыкал он, — хотя это мне и нелегко дается. С тех пор, как мы высадились на берег, я все время ожидаю удара кинжалом в спину или чего-то в том же духе.

— Я так и знал! — воскликнул Моори. — Тебе нельзя было ехать в Гарет, Лио: испытания, доставшиеся на твою долю, подействовали на тебя не лучшим образом, но ты меня никогда не слушаешь!

Аскер одним жестом прекратил излияния Моори.