Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Дариола обернулась к Аскеру.

— Вот это да! — выпалила она. — Почему же тогда король безвылазно сидит в своем Виреон-Зоре? Да я бы на его месте… Одну неделю я жила бы в одном дворце, другую — в другом, и так до тех пор, пока у меня не кончились бы дворцы!

— А потом?

— А потом построила бы еще! У меня бы там круглые сутки были танцы, музыка и песни. Я бы каталась на лодке в прудах и слушала пение птиц… До чего нудный этот Виреон-Зор!

— Вот видите, моя королева, — сказал Аскер, — а вы еще считаете, что я поступил… опрометчиво, отказавшись от поста премьер-министра. Премьер-министр должен каждый день бывать в Виреон-Зоре, хочет он этого или нет. Ну посмотрите на меня, моя королева: какой я премьер-министр? Ринар — это другое дело: он отличный премьер, я бы даже сказал — типичный. Он имеет солидный возраст, здравый смысл, жену и язву, а у меня из всего набора есть только здравый смысл, да и то немного. Нет, я не премьер-министр и даже не государственный деятель, — я полумифическая личность, о которой уже теперь сплетни передаются вполголоса. Знаете ли вы, моя королева, за что меня приняли солдаты, когда я вышел из моря на берег острова Заклятого?

— За что или, все-таки, за кого? — переспросила Дариола, кинув быстрый взгляд на Аскера.

— Они приняли меня за привидение, то есть за существо, уже не относящееся к миру материальному. Вам не страшно гулять с мертвецом?

Дариола в ответ только весело рассмеялась.

— Если вы и мертвец, Аскер, — сказала она, — то чрезвычайно забавный мертвец. Я еще никогда не гуляла с мертвецом, да еще среди бела дня в одной из столиц Скаргиара! Это меня нисколько не пугает.

— Ваше счастье. О себе я этого сказать не могу. Если так пойдет и дальше, как было до сих пор, то скоро аврины будут спрашивать друг друга: «Верите ли вы в Аскера?» И обязательно найдутся такие, которые скажут: «Не верю, это все бабушкины сказки». Можете представить себе премьер-министра с подобной репутацией?

Аскер считал, что это был риторический вопрос, но он ошибся.

— Рамас Эргереб, — живо ответила Дариола.

Солнечный день словно стал пасмурнее от одного упоминания этого имени, и птицы в ветвях примолкли на миг. Дариола удивленно и немного испуганно оглянулась по сторонам.

— Аскер, мне страшно, — сказала она, схватив его за руку, — и вдруг почувствовала, что его рука тоже дрожит. — Что с вами?

— Мне что-то стало не по себе, — пробормотал Аскер. — И вам, моя королева, я вижу, тоже. Знаете, иногда судьба посылает нам весточку, но мы не можем ее разгадать… Что-то затевается нехорошее…

— В Аргелене всегда затевается что-то нехорошее. Они не гнушаются ни перед чем! Подумать только — украсть у папочки Стиалор! Но это еще наверняка не известно… — тут же поправила себя Дариола.

— Потому я и еду в Гарет, чтобы выяснить это наверняка, — тихо сказал Аскер, наклонившись к самому уху Дариолы, — а вовсе не ради подписания этого глупого мира: его может подписать кто угодно.

— Вы ведь еще собирались посмотреть крепость, — напомнила ему Дариола.

— Разве что из личного любопытства, — пожал плечами Аскер. — Все равно нас не пустят туда, куда нам не следует попасть. Тот, кто рассчитывает что-нибудь увидеть, сильно ошибается.

— Да, но как же вы собираетесь выяснить, действительно ли оружие Аргелена — это пропавший Стиалор? — так же тихо спросила Дариола.

— У меня для этого есть свои способы, моя королева, — таинственно ответил Аскер.

Переговоры о мире были назначены на двадцатое кутастеф. Аргеленская сторона согласилась предоставить для переговоров свою крепость Гарет, и там стали готовиться к приему послов. Эстеане же, со своей стороны, тоже не теряли времени даром. Аскер постарался задействовать к этому посольству столько народу, сколько смог, чтобы, когда они приедут в Гарет, занять как можно больше помещений и создать аргеленцам известные трудности для соблюдения военных тайн.

Наперед не было известно, кого королева Геренат представит в качестве парламентеров, но ходили слухи, что возглавлять аргеленскую делегацию будет известный дипломат Черин . Впрочем, это не имело особого значения, поскольку ни одна сторона не могла рассчитывать на какие-нибудь уступки- территориальные или иного характера. Главной задачей Аскера было оставить остров Заклятый нейтральным и не допустить его раздела между двумя государствами, как того могли пожелать в Аргелене, потому что общая граница по суше могла привести к новому столкновению.

У Аскера была и другая забота, более приятного свойства: он переезжал в новый дворец. Начав паковать вещи, он обнаружил, что их гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Сокрушенно покачав головой, Аскер сказал Моори:

— Я никогда не предполагал, что за два с половиной месяца смогу накопить столько барахла!

— Ты пореже называй это барахлом, — проворчал Моори, упаковывая в мягкую ткань гедрайнскую расписную вазу стоимостью в пятьдесят леризов. — Когда оно есть, хорошо, но когда его нет, то еще хуже. Кстати, мой дядя когда-то по этому поводу сказал: «Не тот богат, у кого много денег, а тот, кто умеет их накопить».

— Очень мудрое замечание. Но мне больше по душе другое: «Не тот богат, кто добывает деньги, а тот, к кому они липнут сами».

Моори рассмеялся.

— Это точно про тебя, Лио. Последнее, что к тебе прилипло, это Гадеран. Похоже, купание в Гуаранском проливе придало твоей шкуре прямо-таки чудодейственные свойства.

Аскер стал в Паореле необычайно популярной личностью. Если до сих пор с ним старались не иметь дела, оглядываясь на Ринара, Дервиалиса и Сезиреля и ожидая, когда же они наконец поставят его на место, то теперь целая вереница господ различного положения и достатка потянулась к Аскеру, желая засвидетельствовать ему свое почтение. Аскер, непривычный к вниманию такого рода, в сердцах окрестил их паломниками и пригрозил, что назначит приемным днем каждую восьмую пятницу месяца. Ему даже пришлось нанять дворецкого, который решал, кого пропустить к своему господину, а кого оставить за дверями. Но, тем не менее, за несколько дней в Гадеране успела побывать вся Паорела.

И только Дервиалис не пришел ни разу. Но это было неудивительно, если учесть, что он лишился из-за Аскера своего министерского поста. Удивительно было другое: за Дервиалисом стали замечать, что он становится рассеянным и целыми днями бродит в окрестностях Паорелы без всякой цели. Такое поведение было совершенно непонятно. Все считали, что после своей отставки Дервиалис уедет из страны или, по крайней мере, из столицы, но он не уехал. Узнав, что Дервиалис остается, все решили, что он попробует упрочить свое пошатнувшееся положение, приложив к этому все усилия, и попытается вновь возвести здание своего благополучия с неукротимой энергией, которая всегда его отличала. Но вместо этого Дервиалис гулял в предместьях Паорелы в полной прострации, считая листья на деревьях!