Вера Камша - ТАРРА. ГРАНИЦА БУРИ. Летопись первая.

Тарскиец отодвинул графин с вином — он выпьет позже — и принялся составлять послание Архипастырю, которого уже должны были избрать. Регент уже открывал чернильницу, когда вспомнил о том, что в спальне ждет супруга. Очень ждет. Если так пойдет и дальше, Илана затмит всех его бывших любовниц, но гонец в Кантиску должен выехать этой же ночью. Михай Годой вызвал пажа и велел отнести госпоже розы. Супруга регента, а если все пойдет как надо, в недалеком будущем императрица не должна чувствовать себя заброшенной и должна уметь ждать.

Зеленая Горка пользовалась в Гелани дурной славой. Одни по ночам там видели какие-то огни, другие утверждали, что слышали крики и смех. Эркадная стража честно появлялась в этом глухом местечке в самое разное время, но никого и ничего не находила. Наиболее осведомленные кумушки утверждали, что на Горке когда-то стояла церковь, оскверненная нечестивцами, чьи души теперь привязаны к месту грехопадения аж до самого Последнего Дня.

Сама же Горка вовсе не казалась зловещей. Круто обрывающаяся в сторону Рысьвы и полого сбегающая в сторону Лачакского предместья, она заросла колючей ежевикой, лещиной и черной бузиной. Попадались поляны и проплешины, на которых почему-то ничего не росло, зато в трех или четырех местах вверх рвались сосны и лиственницы, видимо посаженные разумной рукой, так как росли они строго по кругу. Неведомый садовник принес на Горку и розы, которые, на удивление любому цветоводу, заботились о себе сами и цвели так пышно, словно росли в оранжерее под бдительным присмотром.

Неподалеку от плоской вершины торчал высокий обелиск на массивном, сложенном из грубо обработанных гранитных глыб основании. Когда-то это сооружение было окружено невысокой стеной, сейчас уцелел лишь один кусок, на нем в солнечные дни любили греться одичавшие кошки, спорящие за добычу с местными воронами. Других врагов у птиц не имелось — окрестные мальчишки свято верили, что подбившего на Горке какую-нибудь живность целый год будут одолевать бородавки. По сходным причинам люди избегали собирать там ягоды и цветы, а бродяги не устраивали своих лежбищ.

Роман геланских суеверий не знал, но, очутившись на узкой, извивающейся среди отцветших роз тропе, сразу понял: это место помнит иные дни. Преданный крался впереди, иногда оглядывался — проверял, не отстал ли спутник. Подъем оказался нетрудным, и вскоре они очутились у обелиска. С Горки тонущая в сумерках Гелань была видна не так хорошо, как с замковых башен, но ряды черепичных крыш, высокие деревья и еще более высокие шпили соборов и церквей притягивали взгляд, вызывая странную сосущую тоску.

Короткий рык Преданного напомнил о деле — рысь стояла на уцелевшем куске стены и казалась недовольной. Либер живо взобрался туда же, благо дыры от выпавших камней превращали кладку в подобие лестницы. Наверху выяснилось, что основание сооружения не сплошное, а являет собой неглубокий квадратный колодец с очень толстыми стенами. Стены эти ступенями понижались внутрь и ступенями же поднимались, плавно переходя в мраморный четырехгранник, украшенный стершимся барельефом.

Лаз Роман обнаружил сразу же. Несколько камней, подмытых дождями или весенней талой водой, рухнули вниз. В образовавшееся отверстие легко мог протиснуться медведь, что уж говорить о гибком эльфе. Бард в последний раз взглянул в темнеющее небо — только на западе дрожала лилово-алая тревожная полоса — и следом за Преданным нырнул в дыру. Разбавленная звездным и лунным светом ночная тьма и тяжелый мрак подземелья разнятся между собой, и Роман засветил небольшой голубоватый шар. Для человека света бы не хватило, для эльфа и рыси было более чем достаточно.

Первой находкой стало грубое изображение прыгающей рыси и надпись, выцарапанная на вмурованной в пол плите. Полустершиеся неровные буквы складывались в имя « Стефан-Аларик-Константин Ямбор Аррой Волинг» и дату «20-й день Лебедя, 2208 год». Ход обнаружил Стефан, когда ему было всего тринадцать. Принц так дорожил своим открытием, что никому о нем не рассказал. Любопытно только, откуда про лаз узнал Преданный. Очевидно, Стефан после отъезда Романа решил проверить старый ход и взял с собой рысь, а та запомнила дорогу. Преданные больше, чем просто звери, теперь либер в этом не сомневался.

Анна-Илана внимательно проверила запоры — Михай не явится раньше полуночи, но береженого судьба бережет. Спальня супруги регента стала ее крепостью, Ланка слишком хорошо помнила о братьях, чтобы позволить себе беспечность.

Таянка встала перед зеркалом и несколько раз переставила свечи, чтобы пламя наиболее выгодным образом выхватило из темноты блестящие волосы, надменный рот, темные бархатные глаза. Оставшись довольна, Ланка подошла к столу, лениво подобрала с хрустального блюда несколько виноградин, задумчиво провела пальцем по щеке и пододвинула письменный прибор.

Она собралась написать в Эланд сразу же, как только узнала, что Рене не нашли, но сперва надо было придумать, как доставить письмо. Чтобы найти способ, понадобилась пара недель, чтобы сделать его возможным — два месяца, теперь пришла пора действовать.

Женщина писала быстро, без помарок, но за кажущейся легкостью стояли часы, а то и дни сомнений. Каждая фраза, да что там — каждое слово было продумано и перепробовано по сотне раз. Корона или убивает, или делает умнее. Ланка выражала свои мысли так, что, попади ее послание в руки любого, кроме Рене, тот принял бы его за список старинной баллады. Зато адмирал не усомнится в том, кто и для чего его написал. Анна-Илана выражала сожаление о том, что случилось, была счастлива, что ее ошибка не привела к самому страшному, и умоляла дать ей возможность искупить невольную вину. Именно невольную, она не знала, что стала приманкой, и никогда не простит тех, кто воспользовался ее любовью и ее наивностью. Наивность… Она осталась в прошлом, но Аррою об этом знать незачем, женщина может и должна быть умнее своего мужчины, но если она в самом деле умна, то этого не покажет. Зенон, Стефан, даже Рене тянулись к дочери Михая, а сам он вцепился в Мариту не просто так. «Книга Прелести» об обаянии глупых и слабых умалчивала, но Илана умела не только читать, но и думать. Она поняла, и она проверила…

Таянка взяла письмо, прошла в будуар и позвонила условным звонком, вызывая охрану. Раздались тяжелые, но мягкие шаги, и на пороге возник молодой гоблин. Ее удача, ее надежда и ее почтовый голубь. Ланка выбирала его долго и придирчиво. Она быстро научилась отличать горцев друг от друга и сразу же начала этим пользоваться.