Наталья Пешкова - В центре чужой Игры

— Муррр, — боднул мою руку головой возникший рядом Бумер и уставился на меня преданными глазами.

"Друзья" уже и смеяться не могли, тихо постанывая из-под телег.

Морду коняги можно было бы назвать умильной, если бы не эти жуткие глаза — ну не люблю я мух!

— И не смотри на меня, чтоб я этих глаз больше не видела! — оттолкнула приставучую морду.

Мама, роди меня обратно! Этот… эта… это чудо на несколько секунд опустило голову, а затем снова воззрилось на меня — только теперь кошачьими глазами!

— Мур? — уточнил Бумер.

— Да, так лучше, — согласилась я (вот кошек я люблю!), — давай на место, уже ехать пора!

Пока обозники продолжали изображать лошадей (ну ржали они, ржали!), Бумер, красуясь, прошествовал мимо них, без малейших усилий таща за собой нашу "машинку".

По дороге Найвэн решил, не слезая с коня, провести со мной маленькую просветительную беседу на тему, кто такие благородные эльфы, и как они должны себя вести. Сначала я хотел объяснить дедуле, где я видел всех этих эльфов, и что они там делали, но вовремя заметил страшные глаза Эйри и промолчал. Внимательно слушая проникновенные высказывания старшего эльфа, мысленно представлял того в компании аража. И чем дольше длилась беседа, тем активнее становился араж, и тем веселее картинки. Увидев блеск моих глаз, Найвэнмуаринтаэль прочувствовался и закончил речь очень быстро, всего часа за четыре. Да, а я ещё папулю ругал. По сравнению с этим эльфом он просто душка: ну избил, ну запер в кладовке — сама доброта и нежность, это вам не четыре часа мозгоедства.

Голова-то как болит! Такое ощущение, что я папулиной продукцией вволю накушался, а сейчас утро и неизбежные последствия. Ещё на привале началось, еле на коня уселся. И чем дальше, тем хуже. Если "последствия" легко снимаются, то это так просто не вылечить. Уже четыре раза такое было. В голове словно гномы руду добывают. Уй-ё! Хоть бы кайло поменьше взяли, или б хоть долбились пореже. Нарф их задери, у-у, с такой работоспособностью можно все Чертоги топливом на год вперёд обеспечить.

Только не приступ, только не сейчас. В прошлый раз полдня без сознания провалялся. Надо хоть до постоялого двора дотянуть, а до ближайшего ещё часа три пути.

Вот этот способ перемещения мне нравится: едешь себе, ножки сбивать не надо. Умник, правда, пару раз выдвигал предложение "пройтись пешочком в целях улучшения фигуры". Но оно не прошло даже в первом чтении при одном голосе "за" (Умник), двух "против" (я и Зар) и одном "воздержавшемся" (Сэм).

— Эй, ещё Бумер есть, — возмутился Умник, — давай у него спросим. Он точно "за" будет.

— А животные к выборам не допускаются, — хихикнула я и вернулась к прерванному занятию — любованию прекрасным.

Небо здесь красивое — ярко-голубое с фиолетовым отливом, и облака-полянки с россыпью фиалок. Ну, разумеется, никакие цветы там не растут! Просто похоже. И лес какой замечательный: светлый, красочный — берёзки, как маленькие оранжевые солнышки, в густой зелени мелькают крохотными озерцами пышные синие кусты. Сейчас даже скалы по правую руку кажутся неприступным величественным Эльбрусом, вон даже эдельвейсы на вершине.

— Какой Эльбрус, дура, — ядовито высказался Умник, — там высоты метров сорок максимум. Какие эдельвейсы? Полынь натуральная! Лучше о своем положении подумай!

Не буду я его слушать. Хорошо-то как! А самое приятное в окружающей действительности — это то, что пауков нет!!!!! Такое всё вокруг милое и доброе.

— Да кто тут милый? Эти обозники что ли, которые вас шлёпнуть пытались?

— Да, вот хоть Сэм, — улыбнулась я, — смотри, как он с Зарчиком играет — загляденье просто.

— Что-то я особой радости на лице этого подкидыша не наблюдаю! — фыркнул Мистер Ехидство, — Ёперный театр, это что?! Она достраивается! — совершенно обалдевшим голосом закончил он.

— Кто достраивается? — не поняла я, потрясённо разглядывая малыша. — Лучше скажи, ты видел, как Зар улыбнулся?

— Улыбнулся сильно сказано, но что-то похожее. Видать, детёныш не безнадёжен!

— Это же замечательно, — я попыталась вернуться к прежнему радужному расположению духа.

Да, кто ж мне позволит.

— Надо ещё выяснить, зачем этот Сэм с нами увязался. Одного ребёнка тебе мало что ли было, второго подобрала!

Вот зараза, весь настрой сбил!

Да, оказывается, наши миры не сильно и отличаются. Ещё и нескольких дней не прошло, а у меня на руках двое детей, больной "муж", наглая прожорливая скотина (это я о Бумере, а вы что подумали?) и ни копейки денег — всё как у нас!

— А вот и врёшь! — захихикало моё наказание, теперь, похоже, не единственное. — У тебя целый золотой есть!

— А вот и не вру! Да я сама правдивость! Разве у меня хоть одна копеечка есть? Вот то-то же!

Хотя этого золотого вряд ли на всё хватит. Раненому необходимо хорошее лечение и своевременный уход врача.

— Точно, — рассмеялся Умник, — и чем своевременней и дальше уйдёт врач, тем больному лучше!

Я улыбнулась и предложила, вытаскивая свои богатства:

— Можно что-то продать.

Да-с, не густо: кулон, альбом и пояс.

Я рассматривала вещи, пытаясь определить их ценность.

Кулон — его мне подкинул Барсик, явно неспроста, свойства подвески непонятны пока, но вдруг пригодится, да и вещица красивая — можно как украшение носить. Сколько за него дадут? А чёрт его знает! Зар его настойчиво старается спрятать (уже не раз проверено). Может, амулет опасен? И его лучше никому не показывать как… ну как оно называется… а вот, как хардвэ. Ещё обвинят бог весть в чём!

Пояс — тоже явно магическая штуковина: изменяет внешний вид в зависимости от наряда. Мне в принципе без надобности, а какая-нибудь модница польстится. Но… вдруг он не просто так там валялся… Может, он важный какой. И это его Кэрлин попросила забрать. Или не его? Тогда что? Альбом? Кулон? Зара?

— Вот точно! — влез в размышления Умник. — Давай Зара продадим, от него никакой пользы, окромя вреда!

— Отстань, есть от Зара польза! А вот от альбома точно никакой! Его и продам!

— Не смей! — бабахнуло в голове так, что я даже подпрыгнула. — Альбом не продавать!

— Ты чего орёшь? Почему не продавать?

— Я считаю, — уже спокойнее продолжил мой товарищ, — альбом не зря в Блуждающей валялся. Он нам нужен!

— Зачем? Что в нём особенного? Открыть нельзя и всё!

— А может, там внутри самое важное! И это поможет нам мир спасти!

— Ты же утверждал, что там местная Камасутра, — захихикала я. — И как это она нам поможет?

— Есть же такое выражение "любовь спасёт мир". Народ здесь просто не знает, как правильно "спасаться", а вот альбом откроют, сразу всему научатся. И мир спасён!

— От чего? От демографического кризиса? Думаешь, тут Сдвиги бывают из-за недостатка ЭТОГО?