Наталья Пешкова - В центре чужой Игры

Араж меня задери, а ведь об этом я точно не подумал. Да, как же я вовремя передумал шуточки с Неор в главной роли разыгрывать! Так, а что делать утром — шутить, не шутить? Хохма вроде не обидная, да и Сейфи напрямую не касается. Рискну!

— И что мы сейчас задумали? — ехидно поинтересовался Сейфи.

— Что так заметно?

— Мне — да. Да и те, кто наблюдательностью не обделён, тоже увидят. Если хочешь, могу тебя потренировать, — предложил оборотень.

— Давай, — вздохнул я.

— Хорошо. Но потом не жалуйся. Итак, вон шляпка, бусы, помада и зеркало. Ты — Неор, которая готовится к балу в эльфийском дворце. При этом нельзя смеяться. Да, — протянул парень, — я ещё и задание не договорил, а ты уже ржёшь. Как же ты его выполнять будешь?

— Всё. Я готов.

— Тогда вперёд, напоминаю, хихикать нельзя.

— Так Неор же хихикает, — запротестовал я.

— Ладно, можешь смеяться. Но я сумею отличить, когда это нужно для роли, а когда нет.

Я подошёл к кровати, нацепил шляпку.

— Ой, бал! — пропел я. — Я же опаздываю, надо скорее готовиться. Так платье скоро принесут, пока накрасим губки.

Я повертелся перед зеркалом.

— Ой, какая я хорошенькая, все эльфы мои будут!

Оборотень упал на кровать, согнувшись пополам от хохота.

— Ах ты гад! — заорал я. — Тренировка, значит? Урок, да? А, по-моему, ты просто прикалываешься надо мной.

— А это и есть тренировка, — вытирая слёзы, ответил Сейфи, — про то, что я тоже смеяться не буду, в задании нет ни слова. Так что продолжай, сам согласился. Да, не обижайся ты, малыш, это упражнение для выдержки, действительно, полезно.

Это я малыш что ли?! Да я этому блохастому сейчас докажу, какая у меня выдержка!

И урок продолжился под смех и фырканье учителя.

— Заканчивай, — Сейфи вдруг резко подобрался, — сюда идут.

Я еле успел сдернуть с себя шляпу и украшения, плюхнуться за стол рядом с оборотнем, услышать от него "молодец", как в комнату вошли Найвэн и Неор.

— Мы нанимаем урсов! — радостно возвестила девушка. — Теперь никто не умрёт!

Найвэн недовольно поморщился такой оценке своей состоятельности как охранника, но кивком подтвердил слова девушки.

— Ночь мы разбили на смены по три часа, — проинформировал он. — Дежурить эльфы и урсы будут вместе — одна пара, эльф — урс, снаружи у двери и другая на улице около окна вашей комнаты.

Мы осторожно спустились с холма. Ну, урсы и Сэм, конечно, осторожно, а я чуть не шлёпнулась пару раз, хорошо Веррунчик был начеку и ловил меня. Проспект, по которому мы шли, был широкий и довольно ровный, не петлял в смысле. Дома по обе его стороны близко к дороге не подбирались, отгородившись от неё газонами, некогда бывшими, скорее всего, аккуратно подстриженными, украшенными клумбами и вазонами (их остатки ещё виднелись в некоторых местах). Сейчас же эти лужайки представляли собой дикую мешанину зелени и цветов. Улица была когда-то целиком выложена узорной плиткой, которая иногда проглядывала под ногами среди густой травы. Несколько раз Сиорро, знаком велев нам оставаться на месте, подходил то к одному, то к другому зданию, заглядывал внутрь и возвращался назад.

В одном из окон мелькнула тень, я шагнула вперёд, чтобы получше разглядеть, что это.

— Берегись, — раздался громкий вопль в голове.

От неожиданности я шарахнулась в сторону.

— Не туда! — отчаянный крик Умника опоздал: я уже влетела в возникшее справа радужное марево и на несколько мгновений ощутила состояние невесомости, затем быстрое и весьма чувствительное падение.

— А-а-а! — взвыла я от резкой боли в руке — левую ладонь насквозь пробил какой-то стержень.

На фоне этого отбитая за… нижняя часть тела, да несколько синяков и ушибов не казались чем-то ужасным. Я быстро огляделась. Что я увидела? Вот именно, что ничего! Совсем ничего — кромешная тьма кругом! Прикусив губу, чтобы не заорать, я потянула из раны стержень (хорошо ещё, что он маленький), сдернула с головы платок, с трудом замотала руку.

После этого я ещё раз осмотрелась. Не видно, блин, ничего, да и не слышно тоже, араж меня задери. Раздавшийся вдалеке шум заставил испуганно сжаться. Ой, нет, не надо аражей, не надо. Я даже язык покусаю, чтоб не сбылось. Страх немного притупил болевые ощущения. Звук больше не повторялся. Я аккуратно ощупала здоровой рукой пол вокруг себя — куча битого кирпича, острые края которого сильно впивались в тело. Откуда я знаю, что это кирпич? Ну, может, и нет, но по форме похож, да и размер примерно один. Я бы предположила, что это часть сломанной стены. Я нашарила более-менее ровную большую плиту справа, пересела, баюкая на груди раненую руку. Рядом никого не было — как я это поняла, я и сама не знала: ни зрение, ни слух, ни обоняние не могли дать мне этой информации, сообщая только о темноте, тишине и затхлости соответственно. Но я была на сто процентов уверена, что ребят рядом нет, зато есть опасность: поблизости — просто вероятная, а чуть дальше — по-настоящему серьёзная; и шуметь ни в коем случае нельзя. Это было какое-то внутреннее глубинное ощущение, новое и непривычное. Стоит ли ему доверять? Думаю, стоит. Может, это знаменитая женская интуиция? Только раньше она так не работала.

— Женской интуиции не существует! — заявил Умник. — Это всё бабы придумали, чтобы скрыть свою глупость. Хватит сидеть, ищи пластинку-ключ и побыстрее!

— Что искать? Какой ключ? — опешила я.

— Это тонкая прямоугольная пластина. Как заденешь, сразу поймёшь, что это она.

— А ты откуда это знаешь? — подозрительно поинтересовалась я.

— Мне велели их найти, чтобы вернуться…

На этом его фраза оборвалась, а сам Умник в очередной раз исчез, оставив после себя чувство пустоты. Интересно, куда, и кто этому поспособствовал? Ладно, это потом, сейчас главное выбраться.

Вдруг в глазах зарябило, словно помехи прошли как в телевизоре, а затем мастер технику поднастроил, и зрение резко улучшилось: темень сменилась легкими сумерками — предметы различить можно, а вот цвета уже проблематично. Я внимательно огляделась: небольшое прямоугольное помещение без окон, с одной дверью, вернее пустым дверным проёмом. Всюду сломанная мебель, куча рассыпавшихся книг, в центре широкий длинный стол почти во всю комнату, осколки стекла на нём. Небольшой участок каменной кладки стен осыпался (я как раз там и сидела), сзади в проломе видна ещё одна маленькая захламлённая каморка. Кроме меня здесь никого не было. Только старая рухлядь и пыль. От каждого движения она снималась с насиженных мест, вспархивала и кружилась в воздухе, мешая дышать. Из коридора ощутимо тянуло сыростью, может, там с этой летучей гадостью получше дела обстоят.

Я поднялась и, осторожно ступая, направилась к выходу.