Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

Порывшись в сумке, эльфийка достала медальон, который родители использовали вместо брачных браслетов, заключая двадцать лет назад их с Эмилли-Элем помолвку. Оно и понятно, детям браслеты надевать было не принято, а вот кулоны с локонами жениха и невесты — вполне. Металлический медальон в форме круглого цветка с драгоценным камнем в сердцевине свидетельствовал о том, что загулявшего жениха в зоне досягаемости нет. Будь парень поблизости, желтый камень сменил бы цвет на зеленый, а окажись эльф в паре шагов от своей невесты — и вовсе стал бы синим. По похожему принципу работал и амулет, висящий на шее Юми-Эль. С его помощью она выслеживала и преследовала интересующие ее объекты. Такие, к примеру, как Дин Эльт-Ма-Грэниус, который, судя по всему, решил, как следует, отоспаться. Или не решил?

Неожиданная догадка нанесла неприятный укол самолюбию девушки. Подозвав к себе мальчишку-дворника, она попросила его поговорить с возницей, дремавшим в экипаже некроманта. Слушая паренька, вернувшегося с вестями, эльфийка выглядела совершенно спокойной, если не сказать расслабленной. Волю своим чувствам она дала, лишь когда захлопнула дверцу кареты и задернула штору. Проклятый маг Смерти оказался умнее, чем она думала. Умнее, наблюдательнее и хитрее. Провел ее, как девчонку, бросив свое транспортное средство в качестве наживки здесь в то время как сам уехал еще ночью на нанятом экипаже.

— Ну, хорошшшо, — прошипела Юми, впиваясь черными ногтями в подлокотники сидения. — Счет: один — один, господин труповод! Только не думай, что выиграл. И ты, и твоя дочурка, и этот олух влюбленный… мы еще встретимся. Скоро! — и без того алые глаза ее, стали еще ярче. Проигрывать девушка не любила.

Как именно Дин вычислил слежку, она не знала. Зато прекрасно понимала, что не даст так просто уйти этому самоуверенному блондину. Поэтому, перенастроив поисковик, отправила его разыскивать Грэниуса. Крошечная искорка выскользнула из бледно-розового камня на ее амулете и, подлетев к экипажу некроманта, принялась "обнюхивать" его, словно ищейка. Впрочем, так оно и было. Спустя несколько минут магический огонек уже мчался впереди кареты хозяйки по дороге в столицу. А на груди беловолосого экзорциста горел алым один из камней кулона, обозначая тем самым разгар объявленной охоты.

Адель сидела на кровати и задумчиво вертела клочок тончайшего золотого кружева, непроизвольно любуясь искусной работой. Крохотное плетение с плеча феи сколупнула пальцем Жози, задав вполне резонный вопрос: "Что это?". Действительно, что? Похоже, прав был Ритэр — в подарке дракона таился изящный подвох. Странно только, что подвох этот ни с того ни с сего обнаружился. Подобные следящие заклинания, как правило, полностью сливались с кожей носителя, оставаясь для него невидимками. И снять их без участия творца было попросту невозможно. А это, можно сказать, отвалилось само по себе. Не выдержало прохода через Игру? Или это Нир каким-то невероятным способом позаботился о своей невесте, как всегда, забыв поставить ее в известность? Впрочем, не важно! Скоро вернется Жози с обещанными бутербродами, надо использовать время с пользой!

От воспоминаний о завтраке, съесть который ей так и не удалось, Адель заметно скривилась. Как ни странно, трапезу испортил не привычно язвящий рыжий, и не ведьма, слишком пристально изучавшая его наглую физиономию, и даже не бесцеремонная зор-зара. Поесть и выпить чаю фее не дали пространные рассуждения Ирвина о недопустимости варварского обращения с дамами, чередуемые докучливыми расспросами на тему ее самочувствия после похищения. Особенно беспокоило рыцаря: не позволил ли зарвавшийся ящер себе чего-то совсем уж непростительного в отношении украденной дамы. Под аккомпанемент всех этих разглагольствований Аделаиде, невзирая на голод, кусок в горло не лез. Последней каплей стали уверения мужчины в том, что ей непременно надо отдохнуть пару дней, прежде чем ехать дальше. Тем более, заказанные им по почте пропуска все равно будут готовы не раньше послезавтра.

В конечном итоге девушка отодвинула от себя почти нетронутую еду и, сославшись на приступ мигрени, сбежала в свою комнату. Вернее в комнату Жози, поскольку отдельного номера ей само собой среди ночи никто заказывать не стал. Проводив фею и наскоро обсудив план дальнейших действий, ведьма снова пошла в обеденный зал, посулив скорое возвращение и провиант.

Адель подняла с полу сумку, которая была с ней во время вчерашних приключений, вытащила оттуда Мурзика и, поправив примятое ухо, усадила его на подушку. Затем вынула папку и погрузилась в изучение рисунков. Изображения с Ниром она отложила в сторону. В ту же стопку после недолгих раздумий отправились листы с физиономией Некроса и грустным личиком Иты. Портреты Маркуса тоже были признаны не слишком интересными на сегодняшний день, да и мужчина в мантии показался фее не сильно примечательным, особенно если учесть, что стоял он вполоборота и большая часть лица его находилась в тени. А вот изображения болотного хомы без сомнения требовали внимания. И не только надписями на листе, но и странными метаморфозами зверька.

"Трикки-терра… Тритэра? — подумала Адель, в который раз перечитывая надписи. — Похоже, Игру назвали в честь домашней зверушки рыжего. И зверушки ли?"

Девушка вздохнула, продолжая разглядывать содержимое папки. Ни рисунках не было никого даже отдаленно похожего на Двуликого. Зато последняя картинка в череде метаморфоз хомы весьма напоминала очертаниями скрюченную фигуру химеры.

— Трикки… Твегги… — прошептала фея. — Неужели Игрой управляет маленький пушистый зверек? Да нет, не может быть!

Звук приближающихся шагов отвлек внимание феи от ее трофея. Пнув ногой дверь, с подносом в руках в комнату ввалилась Жозефина:

— Знаешь, подруга, твоих поклонников впору отстреливать начинать! Из дальнобойного арбалета и о-о-очень тупыми болтами! Одного так точно! — поставив поднос на тумбочку, заявила ведьма. — Что ты там раньше говорила? Милый и порядочный? Первая любовь большинства твоих однокурсниц? Самый лучший темный маг, которого ты встречала? Ну-ну. Еще пол часа в обществе этого зануды и у меня на всю жизнь возникнет непреодолимое отвращение к белому цвету! Так что давай, пей свой чай побыстрее, пока твой рыцарь унылого слова под дверь не заявился стенать!

Адель согласно кивнула, послушно схватив чашку и сдобную булочку. Задерживаться в самом деле не имело смысла. Если не Ирвин со своей обострившейся заботой, то Ритэр с его неиссякаемыми запасами ехидства точно сорвет им все планы, придуманные ночью.