Юлия Федотова - Тьма. Испытание Злом

— Постараемся выйти. Давайте мыслить стратегически!

— Когда ты прошлый раз мыслил стратегически, нас едва не сожрали вервольфы, — сурово напомнил включившийся в разговор силониец.

— Но не сожрали же, правда? — мило улыбнулся ланцтрегер, и, глядя на него, Гедвиг почувствовала, как тает ее девичье сердце.

У Кальпурция, понятно, ничего не таяло, он пробурчал сердито:

— Да может, пусть бы лучше сожрали! Всё не на костре заживо!

— Ничего подобного! — Йорген не терял оптимизма, главным образом ради товарищей по несчастью. А что в это время на самом деле происходило в «дальних глубинах» его души — какая разница? Лишь бы наружу не вылезло… — Не надо нас было… хм… — Он вдруг подумал, что в присутствии дам слово «жрать» не стоит повторять слишком часто. — В общем, не будем отвлекаться, будем рассуждать. Скажите мне: кто обычно служит при храмах?

— Как кто? — удивился вопросу Тиилл. — Разве ты сам не знаешь? Хейлиги, динсты, певчие кое-где бывают…

— Да я не о том! Люди каких сословий обычно идут служить в храмы?

— Горожане, как правило — ремесленники, а чаще торговцы. Иногда кнехты, но из них редко кто пробивается. Иногда из ученых семей… — взялась перечислять Гедвиг.

— А из военных или стражей? — перебил ланцтрегер.

— Что-то я не слышала о таком, — был ответ.

— Вот! — просиял Йорген. — Именно! Значит, среди тех, кто нас здесь держит, наверняка нет или почти нет людей, обученных ратному и охранному делу. Это простые горожане, мы сумеем их обмануть и перебить.

— А как же младшие сыновья знатных родов? — напомнил Кальпурций. — Простонародье идет в динсты, но хейлиги могут оказаться выходцами из благородных семей, владеющими оружием и колдовством…

— Ну, колдовство у них тут не в почете, — заметил Йорген, — вряд ли они посмеют к нему прибегнуть. С парой-тройкой хейлигов мы уж как-нибудь справимся, особенно учитывая их почтенный возраст. И потом, насколько я знаю младших сыновей знатных родов, если и решаются они посвятить себя божественному служению, то выбирают совсем других богов. Вотана, Ирмина — это еще куда ни шло, но только не Дев Небесных!

— Да, — признал сын судии Тиилла, — нелегко дается нашей знати отказ от пива и вина по средам. Немногие решаются на столь отчаянный шаг… Но даже если ты прав и перебить охрану нам по силам — остается запертая дверь. Не забывай о ней!

— А я и не забываю. Дверь они откроют сами, чтобы забрать труп.

— К…какой труп?! — опешив, воскликнули собеседники в один голос.

— Да тише вы! — рассердился ланцтрегер, бросил встревоженный взгляд наверх, потом на дверь — не подслушивают ли? — Наш труп! Вы что, не знаете, как люди обычно бегут из-под стражи?!

К его удивлению, они этого действительно не знали! Пришлось объяснять:

— Кто-то один притворяется мертвым, остальные начинают орать, требовать, чтобы тело унесли. Охрана входит, тут ее… — Он не стал уточнять на словах, что именно, но очень наглядно изобразил процесс сворачивания шеи. Даже жутко стало. — Мнимый труп начинает первым, когда к нему наклонятся, остальные помогают.

Гедвиг тут же углядела слабую сторону этого плана: если подобный способ столь распространен, вдруг и пленители их о нем осведомлены? Но, чтобы не спугнуть удачу, высказывать свои опасения не стала, уточнила только:

— И кто же будет притворяться трупом?

— Давайте я! — вызвался Кальпурций.

— Ты не подойдешь! У тебя слишком цветущий вид, даже издали ясно, что ты жив-здоров, — возразила ведьма. — Йоргену придется или мне.

— А у меня что, не цветущий разве? — очень удивился ланцтрегер, привыкший воображать себя здоровым и крепким, аки бык.

Трудно судить, насколько он был прав, во всяком случае, внешне эти его качества никак не проявлялись. Поэтому Гедвиг ответила честно:

— У тебя — не цветущий, уж прости. Разве что по сравнению со шторбом.

Вообще-то оба ее товарища по несчастью происходили из родов до страсти знатных, и ей, простой горожанке, следовало бы, по-хорошему, обращаться к ним «господин» и на «вы» — так она сама считала. Но Кальпурций сразу сказал: «К чему эти церемонии, мы не во дворце», а Йоргену, когда он услышал ее «ты», даже в голову не пришло, что на самом деле должно быть как-то иначе. Первое время девушку смущало собственное панибратство, потом она освоилась и даже стала позволять себе легкие насмешки в их адрес, чем веселила Йоргена, а у Кальпурция вызывала восторг и умиление. С каждым часом, проведенным вместе, юная ведьма нравилась ему все больше. И если бы она удосужилась изучить состояние его души (как проделала это в свое время с бесчувственным Йоргеном) — обнаружила бы то самое, богами дарованное глубокое чувство, сулящее большое потомство и долгие годы семейного счастья. «А как же твой принцип? — удивился ланцтрегер, от которого друг Тиилл таиться не стал, дождался, когда дама сердца уснет, и поделился своими переживаниями. — Ты же говорил, для тебя главное — благородное происхождение!» — «Но ведь она — потомственная ведьма!» — вскричал влюбленный силониец с таким жаром, будто о принцессе крови речь шла.

Но чувства чувствами, а из храмовой темницы надо было выбираться. Хоть и утверждает народная молва, будто в присутствии милой и страшный Хольгард покажется священным Регендалом, однако прежде времени ни в одно из этих мест отправляться как-то не хотелось, тем более предложенным способом.

А потому побег было решено назначить на самое ближайшее время, и роль покойника досталась ланцтрегеру Эрцхольму. Гедвиг сама от нее отказалась, когда Йорген уточнил:

— А ты уверена, что сможешь без колебания и промедления, тихо, быстро и аккуратно заколоть человека в живот?

Нет, он вовсе не хотел ее этим задеть, типа раз не родилась мужчиной, значит, ни на что не годна. Просто вопрос был слишком серьезным, он его и парню обязательно задал бы.

— Не уверена, — призналась девушка, чуть побледнев. Спросила дрогнувшим голосом: — А ты сможешь? — И трудно сказать, какой ответ — положительный или отрицательный — ей было бы приятнее услышать.

— Ну… — смутился Йорген, — я тоже как бы не совсем по этой части… больше привык со шторбами дело иметь. Но ведь они похожи, люди и шторбы, правда?

— Похожи, похожи, — в один голос подтвердили силониец и ведьма. — Ты обязательно справишься!

— Ну конечно! — ободряюще улыбнулся ланцтрегер, но украдкой вздохнул.

В том, что справится, он не сомневался: человека зарезать — дело нехитрое, это вам не голодный вервольф. Другой вопрос, как будешь себя после этого чувствовать. Ну не любил он убивать живых людей, что тут поделаешь? И ладно бы еще в честном бою… С другой стороны, они сами виноваты. Нечего бросать в ямы честных людей, пришедших за советом. Вот пусть и расплачиваются жизнью за свое вероломство — его рука не дрогнет!