Светлана Багдерина - Последний фей

Бард.

Покрой замысловатый, эмаль дорогая, хрустальные вставки стоят не меньше самого коня.

Конь.

Огромный, хозяину послушный, но глаз злой: гладить не подходи - пальцы откусит по самые плечи.

Оружие.

На все случаи жизни. В иной лавке бывает меньше.

Оруженосец.

Сложения не богатырского, одет просто, но такой же высокомерный грубиян, как и его хозяин. Сразу видно: подбирался тщательно.

Герб…

Ну, если можно банальный череп на фоне тазовых костей назвать не пособием по анатомии, а гербом… то имеется.

Выводы?..

Старички снова обменялись вопросительными взглядами.

- Я думаю, внука царя страны Костей Костея можно занести в реестр претендентов на руку принцессы Изабеллы, - осторожно проговорил старший герольд. - Запишите, мастер Сен-Поль.

- Ваш номер - шестнадцать.

- Соперников в первом поединке вам принесет жеребьевка.

- Удачи, ваше высочество.

- Удача понадобится им, - снисходительно бросил Лесли, потянул повод, разворачивая Сивого, и тот степенным шагом направился к перегороженной городской стражей широкой улице, впадающей в площадь - месту дислокации претендентов и их оруженосцев.

Там заботливые организаторы турнира уже разбили шатры для отдыха участников и развернули палатки с пивом, бутербродами и выпечкой по завышенным в десять раз ценам: Луи Второй считал, что если уж столько аристократии собралось в одном месте, то польза от них должна быть не только эстетической.

Королевская казна пирожками не пахнет.

Не успели претенденты на руку, сердце и всю остальную Изабеллу Пышноволосую разойтись по разноцветным шатрам, присесть и вытянуть усталые ноги, как на площади звонко и радостно грянули фанфары.

- Кабуча… - кинулся к выходу Агафон, оставив почти беспомощного, одетого в стали и сплавы крестника сидеть на невысоком мягком диванчике. - Уже начинают!..

- Почему нам никто не сказал?! - возмущенно вскочил без посторонней помощи новоиспеченный царевич и, громыхая доспехами, словно жестяная лавка на выезде, стрелой вылетел наружу.

Серебряные трубы издали последний мажорный аккорд и смолкли, и у высокой дощатой трибуны остановилась огромная белая, словно первый снег, карета, запряженная восьмеркой лошадей. За ней - еще три похожих, но поменьше.

Лакеи проворно спрыгнули с запяток и тренированными ловкими движениями раскатали по булыжнику принесенные с собой красные, шитые золотом ковровые дорожки. Поджидавший тут же рядом камердинер распахнул дверь первого экипажа, откинул складную позолоченную лестницу, и на пунцовую шерсть дорогого ковра ступил сначала король, за ним - его сестра, а последней…

Лесли упоенно ахнул.

- Какая она красивая!..

Его премудрие задумчиво прищурился.

- Ага, ничего, хорошенькая… была… наверное… Лет двадцать назад.

- Что?!..

- А что? - округлил глаза чародей. - Мне ж на ней не жениться… я правду могу сказать.

- Да ты чего, совсем с ума сошел?! - испуганно вскинулся Лесли. - Принцесса Изабелла… само совершенство?!..

- А-а, ты про принцессу? - с облегчением понял маг. - А я ее не разглядел. Эти… оттерли…

Он неласково кивнул на соперников своего крестного и их оруженосцев. Цветочки и ягодки шантоньской знати выстроились плотной шеренгой у украшенного цветами и лентами барьерчика, и теперь наперебой раскланивались и расшаркивались вслед быстро удаляющейся спине Изабеллы.

- Н-ну, я, вообще-то, тоже… не очень… - смущенно признался Лес. - Только шляпу и край платья увидел… Но и этого достаточно, чтобы понять… что она это… гена… чистой красоты…

- Гена - чистый крокодил… - рассеянно пробормотал Агафон, и придирчивым взглядом покупателя в мясной лавке уставился на высыпавших приветствовать монаршью семью высокородных и не слишком рыцарей.

Кто же достанется его подопечному?

И есть ли хоть какая-нибудь разница, если любой из них с детства в совершенстве изучил то, чем деревенскому простаку-лесорубу придется сейчас заняться впервые?

А ведь, говорят, вроде, что кроме людей сражаться на турнирах обучают еще и коней…

С запоздалым - хронически и фатально - беспокойством Агафон оглянулся на привязанного к шесту у их шатра Сивого и вздохнул.

Как бы то ни было, вся надежда теперь была только на него.

На студента третьего курса Агафона Мельникова.

Жеребьевка была проведена сразу после торжественного рассаживания по местам короля с сестрой, чадом и свитой. Всё было чинно и благопристойно: король добродушно улыбался, сестра приветливо махала рукой, чадо капризно кривило губы, свита играла короля.

Лесли был в восторге.

Едва отгремели приветственные выкрики и аплодисменты, и высокородная публика расселась согласно ранжиру, прыткости или заранее купленным билетам, как на середину площади, проворными трудами рабочих уже превращенную в ристалище, вышли три старых герольда. В руках одного из них была перевернутая шляпа, полная маленьких пергаментных свитков. По сигналу трубачей второй старичок стал доставать их попарно и передавать третьему. Третий зачитывал имена громким дребезжащим голосом - словно в надтреснутом стакане размером с бочку чай помешивали.

Когда - в числе последних - герольд выкликнул имя Лесли, внука царя Костея, публика сначала озадаченно притихла, потом оживилась, закрутила головами, жадно зашарила глазами по выстроившимся в шеренгу рыцарям в поисках невиданного дикаря из варварской страны.

Даже сами участники принялись искоса оглядывать свои ряды в поисках диковинного чужеземца, которого, без сомнения, можно было легко опознать по зеленой коже, или синим волосам, или доспехам, сплетенным из травы, прутьев и перьев…

Заинтересованно подняла голову и из-за раскрытого веера как бы невзначай поглядела на зашевелившуюся когорту претендентов даже принцесса.

Ожидали ли все они найти замотанного в шкуры косматого вандала с каменным мечом, или нечто еще более экзотическое и ужасное - осталось неизвестным, потому что бесстрастные фанфаристы получили от герольдмейстера условный знак[31], приложили трубы к губам и выдули задорный сигнал к началу поединков.

Агафон облегченно перевел дыхание и только тогда понял, что последние несколько секунд все мышцы его были сведены от крайнего напряжения, будто кто-то перед самым его горлом всё это время держал раскаленный, остро отточенный отравленный кинжал.

'Точно с этим лесогубом психом скоро станешь…' - передернуло студента. - 'Вот прорвемся через турнир, отгуляю на свадьбе - и обратно в школу: на рыбалку буду каждый день ходить, с утра до вечера, и провались оно всё синим пламенем, как говорит Шарлемань Семнадцатый…'

Лесорубу в противники в одной восьмой финала достался грузный герцог с труднопроизносимой фамилией, перемежающейся многочисленными 'де' и 'дю' - верным доказательством того, что длиной родословной он мог смело померяться с самим королем.