Светлана Багдерина - Последний фей

Успеть проникнуть в замок до рассвета.

Потом успеть покинуть его до…

Нет.

Просто: успеть покинуть.

Пригибаясь и стараясь вжаться в камень, словно это могло помочь, выскочи кто-нибудь внезапно из-за угла, крошечный отряд спешно продвигался вперед, лихорадочно вслушиваясь во всё скрывающий сплошной шум дождя.

Люсьен дошел уже до самого угла, как вдруг чародей истеричным шепотом выкрикнул 'Стой!' - и все застыли в тех позах, что были - нелепый горельеф безумного мастера.

- Что слу… - недовольно начала было принцесса, и прикусила язык.

Тяжелое хлопанье крыльев теперь услышали все, а секундой спустя из-за стены, из предрассветного полумрака, залитого дождем, вылетела огромная странная птица и плавно скрылась за углом.

Послышался скрежет - словно железа о камень, звук падения чего-то большого и мягкого, и голос - гнусавый, ворчливый, хриплый голос, то ли бранящий кого-то, то ли жалующийся.

В ответ на тираду, к изумлению шевалье, раздалась мелодичная низкая трель, словно певчая птичка размером с овечку толковала с хрипатым.

Еще пара слов - и с той, и с другой стороны - и снова о камень скрежетнуло протяжно, захлопали тяжко крылья, будто матрас выбивали, и загадочный летун взмыл в мокрое темное небо и пропал за стеной.

- Путь свободен, - обернулся Люсьен спустя полминуты.

- Что… кто… это было?.. - сверкая нервно глазами, спросила принцесса.

- Не знаю… - передернул плечами шевалье. - Что-то… большое, зеленое и безобразное… Если бы не крылья. Словно жаба шипастая с крыльями доброго духа, вот на что это было похоже.

- Жаборонок, - с первой ноты угадал Агафон. - А второго сумел разглядеть?

- Тоже большой, зеленый и уродливый, - не стал утруждать себя разнообразиями описаний де Шене.

- Еще один жаборонок? - удивилась Грета.

- Нет, на двух ногах, в одежде и без крыльев. Этот… жаборонок… принес ему какого-то зверя, бросил, почирикал и улетел.

- Так этот, второй, был гугень? - насторожился Лесли.

- Д-да кто его в темноте да за дождем разберет… - неуверенно пожал плечами Люсьен. - Может, и гугень… Хотя одежды на нем, кажется, было побольше, чем на том…

- Это слуга Гавара! - озарило принцессу.

- Повар? - предположил чародей, и желудок его отозвался с голодным энтузиазмом, едва не заглушая слова своего хозяина.

- Может, и повар, - согласно кивнул шевалье, снова выглянул из-за угла - осторожно и медленно - и снова подал разрешающий знак: - Пойдем, тихо всё!

И вновь, прижимаясь к стене, компания потекла - плавно, но спешно - к зияющей черепами лестнице, по выщербленным гранитным ступеням вверх, согнувшись прокралась вдоль стенки под окнами, прислушалась у двери - никого… и юркнула внутрь, снова мгновенно прижавшись к стене.

Дверь, распахнутая настежь, может, десятилетия назад, покосилась, покосилась, врезаясь углами резных дубовых створок в мягкий мрамор пола, и петли ее заржавели, покрывшись буро-красными бугристыми наростами коррозии словно коростой. На белом когда-то полу у входа в пугающий своей невидимой огромностью приемный зал собралась изрядная лужа, то и дело вздрагивающая рябью от врывающегося в пустое гулкое помещение гуляки-ветра.

Агафон взял наизготовку палочку и прислушался до звона в ушах, до боли, до галлюцинаций…

Никого.

- К-куда теп-перь?.. - испуганной мышкой пискнула Грета.

Де Шене сделал ей знак молчать, крадучись вышел из исполняющего обязанности придверного коврика миниатюрного пруда и опустился на колени.

- Посветить? - шепотом, едва слышным из-за отдаленного громыхания удаляющейся на покой грозы, предложил маг.

- Угу… - буркнул рыцарь.

Агафон вывел в воздухе нужный узор, и палочка замерцала матовым розовым светом по всей длине.

Шевалье устремил на палочку встревоженный взгляд, хотел что-то сказать, но подумал получше, махнул рукой, и тихо и проворно стал перемещаться вокруг берега лужи. Студиозус, поняв всё без слов, поспешно засунул предательски мигающий светильник в рукав так, что наружу выставлялись только последние сантиметров пять. Рыцарь оторвался на секунду от своего занятия и благодарно кивнул.

- Что он делает? - насторожился дровосек.

- Ищет следы зеленого, - не задумываясь, проговорила принцесса. - Везде сухо, а там, где он прошел, должна быть вода.

- Откуда вы знаете… ваше высочество? - не вспомнив вовремя о прецедентах и последствиях, неосторожно спросил Лесли, и тут же испуганно прикусил язык и сжался, ожидая взрыва.

Но вместо стандартной отповеди или издевки Изабелла промолчала, и едва проникающий свет зарождающегося восхода неуловимо пробежал по ее осунувшемуся грязному лицу, таинственно играя и меняя оттенки выражения.

- Неважно, - наконец, прошептала она и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Тем временем волшебник и Люсьен, исчезавшие ненадолго во тьме, вернулись, и шевалье, торопя арьергард, резко взмахнул рукой:

- Пойдем! Мы нашли кухню!

- Ведите, - решительно мотнула головой Изабелла.

Но де Шене, будто не слыша, подошел к необычно притихшей дочке бондаря и заботливо поинтересовался:

- Как твои ноги?

Грета скрипнула зубами.

Давно промокшие волшебные валенки приобрели вес и комфорт колодок каторжника. Розовая краска неспешно стекала с них, собираясь под ногами в лужи цвета жизнерадостного поросенка. Калоши, почувствовав себя в родной стихии, незаметно отрастили рыбий хвост и плавники, пытались пуститься в самостоятельное плавание, а когда снова и снова не получалось - открывали розовый рот и раздраженно лязгали железными зубами.

- Босиком было бы еще хуже?.. - неуверенно предположила девушка.

Потом подумала еще раз, со смачным хлюпаньем выбралась на относительно сухое место и решительно стянула своевольную обувь.

Освобожденные валенки неловкой утиной походкой тут же затопали наружу, спрыгнули с крыльца и, плеща хвостами и прихрюкивая, довольно погрузились в мутную лужу.

- А, может, и не хуже, - проговорила Грета, страдальчески морщась и шевеля ярко-розовыми пальцами исцарапанной ноги.

- Не болит? - вытянул шею и неуклюже поинтересовался Лесли.

- Болит! - хмуро отрезала девушка - словно пощечину дала, потом спохватилась, взгляд ее помягчал, метнулся в поисках лица неверного друга… но было поздно.

Получивший суровую отповедь дровосек уже пристыженно отвернулся к принцессе, старательно притворяясь, что ничего ни у кого не спрашивал и не слышал никакого ответа.

Та же не менее старательно показывала всем своим видом, что слышала и видела всё, и даже больше.

И за это 'больше' милому другу еще придется ответить - не раз, и не два.

Люсьен меж тем снял рубаху, разорвал надвое и протянул крестьянке:

- Перемотай свои ноги, мадемуазель ведьма. Я отдал бы тебе сапоги, но они размеров на семь больше…