Светлана Багдерина - Последний фей

Но рядом кто-то плакал.

Агафон собрал в кулак остатки мужества, с усилием разлепил точно сросшиеся веки…

И увидел женское лицо.

- Агафон!.. - почти беззвучно прошевелило оно губами, и чародей с облегчением понял, что плач прекратился.

В следующую секунду он вспомнил всё: заплыв, Гавара, его сортировку, ожидающую их судьбу, и…

- Гре…та… - расплылся он в нелепой улыбке. - Я… фей…

- Я - дочка бондаря… - прошептала она, и вид у нее был такой, будто от очередного приступа рыданий ее отделяли считанные мгновения[106].

В отличие от мага, руки у нее свисали с той же стороны, что и голова, и поэтому время от времени[107] она могла краем обрысканного мокрого рукава утирать глаза и смахивать волосы с лица.

- Нас съедят! - уловил школяр новое движение губ в игре черно-оранжевых теней. - Сделай что-нибудь!..

Ах, да… сделать…

Он шевельнул плечами, пытаясь ослабить хватку несущего его бугня и вытянуть руку, но в ответ тот лишь прорычал что-то и стиснул студента так, что кости захрустели, и попытка вывернуться закончилась телодвижениями, больше похожими на предсмертные судороги.

- Кабуча… - только и смог хрипло выдохнуть он.

Грета сочувственно поморщилась.

- Мне бы только руки освободить… - простонал сквозь зубы школяр.

- Маг болтать - башка стена бить! - рыкнул в спину студента бугень и угрожающе качнулся в строну разукрашенных потеками камней.

Его премудрие, не желая превращения своей головы в обстенубитное орудие, захлопнул рот и отчаянно выкатил глаза.

- Отпусти! Отпусти меня… нас… немедленно, ты, крокодил зеленый! - гневно выкрикнула крестьянка и исступленно замолотила кулаками по широкой, как деревенские ворота, спине, но зеленый крокодил лишь гыгыкнул что-то невнятное кулинарной направленности.

- Не вышло… - обреченно помотал головой студент.

Грета упрямо сжала губы, лихорадочно заоглядывалась, закрутила головой, заворочалась под новый взрыв веселья бугня, и вдруг замерла, увидев нечто, взору Агафона недоступное. И тут же левая рука ее, точно подкрадывающаяся кошка, мягко скользнула в сторону и пропала из виду за боком людоеда. Единственное, что видел маг еще несколько секунд - затылок и растрепанные мокрые волосы девушки под съехавшим чепцом. Обжигающее любопытство пополам с желанием поторопить так и свербели на языке чародея, но он молчал, замерев как мешок, опасаясь случайным движением потревожить их монстра и привлечь его внимание к операции Греты.

Что бы она ни делала.

Наконец, бродившая где-то рука крестьянки медленно подтянулась к подбородку и застыла. Добычи видно не было.

- Ну?.. - на грани слышимости выдохнул чародей, встречаясь глазами с плавно повернувшей голову Гретой. - Ну?..

- Не выходит… - злые слезы навернулись на глаза девушки, и она снова смахнула их рукавом - резко и сердито, точно личного врага.

- А что ты хочешь?..

Но дочка бондаря не дослушала и не ответила, снова повернулась и извернулась так, что студент испугался за ее позвоночник, и потянулась, потянулась, потянулась…

- Человек-женщина возиться - Хвввр бросить на пол! - свирепо рявкнул их бугень, дернул плечом так, что руки, ноги и голова крестьянки взметнулись, словно у тряпичной куклы, а зубы клацнули, едва не отхватывая язык.

Она взвизгнула испуганно и, что было сил, ухватилась за куртку людоеда, точно он и вправду мог ее уронить. Агафон попытался ударить монстра коленками в грудь, тут же в качестве возмездия был шмякнут головой о стену, и застонал - не столько от боли, сколько от бессильной ярости.

- Болит? - сочувственно округлила глаза Грета, встретившись с ним взглядом.

- Н…н…нормаль…но…

- А у меня получилось!

Рука девушки поднялась, прикрывавший ее почти до кончиков пальцев рукав спал, и глаза Агафона вспыхнули сначала надеждой, и тут же - разочарованием: то, что он сперва принял за кинжал, оказалось всего-навсего обломком зуба юй.

- У меня отобрал… из кармана торчало… - прошевелила бледными трясущимися губами дочка бондаря.

Лицо чародея вытянулось.

- Нож не достать никак… я старалась… - едва не плача, шепнула она.

Маг только вздохнул, признавая еще одно поражение.

Не исключено, что последнее в своей жизни.

- Да когда эта лезница кончаться! - брюзгливо прошипел их бугень, поправляя на плечах тяжелую ношу.

- Еще два гармошка - и этаж, - повернул голову, чтобы ответить, шедший первым.

- А там другие… - зажмурился тоскливо школяр.

- Я попробую…

Грета, сама сознавая всю нелепость своего оружия и попытки, подняла жалобно брови, будто извиняясь, извернулась, не теряя времени, замахнулась, метя в шею…

Неловкий удар, не достигнув цели, скользнул по расшитой браслетами куртке, но зацепился и поднырнул под один, заканчивая путь. Чародей, вспомнив, как отскакивали от таких одежек стальные клинки, взвыл от досады, рванулся отчаянно снова…

И тут бугень покачнулся. Лапы его, стискивающие продукты к обеду, неожиданно разжались, колени подкосились, и студиозус вместе с крестьянкой и тяжелой тушей людоеда рухнули на ступеньки и покатились вниз в куче тел и конечностей.

На шум, едва не смахнув головой рыцаря факел со стены, обернулся первый монстр и захохотал над неуклюжим соплеменником, хлопая себя свободной рукой по ляжке.

- Хвввр мало есть, ноги не держать!

Но, вместо того, чтобы вскочить и по-дружески врезать шутнику в лоб, Хвввр завозился беспомощно, придавливая оглушенных людей, и зарычал.

- Хвввр вставать! - обеспокоенно развернулся Грррк, сбежал к концу пролета, склонился над тихо подвывающим соплеменником…

И тут Люсьен решил, что пришло его время.

Бросив всю тяжесть своего тела на чуть ослабевшую хватку бугня, он вывернулся, в падении выбивая из-под него ноги, и к куче-мале на площадке в полтора квадратных метра присоединились еще два тела, одно из которых отчаянно пыталось придушить другое.

Грете удалось выкарабкаться вверх по лестнице, и теперь она пыталась улучить момент, чтобы вытащить и студента: с одной здоровой рукой все его потуги выбраться из свалки заканчивались лишь новым комплектом кровоподтеков и ссадин.

Схватившаяся в рукопашной пара и просто беспорядочно катающийся бугень то впечатывали поднимающегося чародея в стену, то налетали друг на друга, и тогда из глотки уроненного ими монстра вырывалось странное утробное завывание.

- К-кабуча… - простонал Агафон, сбитый в очередной раз дерущимися при попытке привстать, и тут же беспорядочно мечущийся, как вытащенная из воды акула, Хвввр огрел сапогом по больной руке. - Кабу…

Все четверо покатились вниз, пересчитывая ступеньки.

- Агафон!.. - метнулась за ними Грета. - Люсьен! Держись!..

Наступило ли от сокрушительной боли просветление в мозгу, или какая-то реакция среди нейронов и ганглиев пришла к логическому завершению, но маг увидел вдруг единственно возможное решение.