Игорь Арье - ГРАЙЛОК - МИР ГРЕХОВ

- Вот, - с гордостью объявил он, - твоя добыча!

- Ты ободрал?

- Да, я в таких делах мастер! Ты же не пожалеешь для старины Туйвина пары медяков за этот труд?

- Пары медяков?

- Ага, когда Эдрик загонит шкуру в Лайвене. Учти, если бы не я, тушка замерзла бы, и тогда, лед ее возьми, никто бы не сумел ее ободрать.

Морт удивился. Он считал вражцов чем-то большим, чем просто звери - как-никак, они сражались собственноручно изготовленным оружием, разводили огонь и построили город. Да, лед их возьми, они даже статую воздвигли!

- А шкуры вражцов тоже можно продать?

- Тварь, она и есть тварь, - пожал плечами толстяк. - В общем, мы договорились.

Тут на стенах заорали часовые. Из здания повалили солдаты, на ходу натягивая меховые куртки и щелкая пряжками ремней. Морт взбежал к брустверу. Эдрик уже был там, рядом с угасающим факелом. Уже взошло солнце, и надобность жечь огонь отпала, но тушить факел почему-то никто не стал, и он мирно догорал, исходя серым дымом в белое зимнее небо.

Эдрик молча ткнул рукавицей в тень под деревьями. Морт снова подумал, что напрасно Туйвин обошелся с телом вражца, как со звериной тушей, эти твари были слишком похожи на людей, хотя в их жилах текла холодная кровь Зимы. На этот раз мохнатые шли на приступ по всем правилам. Морт не помнил, откуда у него в голове эти сведения, он просто понимал, что вражцы подготовились как опытные вояки, поднаторевшие в осадном искусстве. Они сплели щиты из веток, облили их водой, те, застыв, приобрели каменную твердость. Еще они выволокли из-под деревьев таран. Ледяных щитов было с десяток, а то и больше, Морт не мог сосчитать, пока вражцы оставались за деревьями. Потом затрубила их проклятая раковина, и начался приступ. Твари поволокли ледяные щиты к стенам, четыре штуки они составили вместе и прикрыли таран - здоровенное дерево, с которого не стали обрубать сучья, чтобы сподручней держать. Атаковали они сразу со всех сторон, и было их больше сотни. Из жилого здания вышел Махаба. Он отчаянно кашлял и, казалось, сейчас выхаркнет легкие на снег, но лук был с ним.

Вой раковины смолк, по заснеженному лесу бродило эхо… но тут же его заглушил рев тварей, вражцы устремились на приступ. У ворот загрохотало, ослепительно полыхнуло пламя - это Лайк швырнул молнию в ледяные щиты, прикрывшие таран. Обугленные дымящиеся обломки и брызги горячей воды взметнулись выше поперечной балки ворот, это Морт еще успел увидеть, потом ему стало не до зрелищ - вражцы под прикрытием щитов подобрались к стене и снова стали карабкаться друг другу на плечи, чтобы перевалить бруствер.

Копье Морт вскоре потерял, верней, его опять вырвали из рук, когда он всадил острие в брюхо первому вражцу, который показался над бруствером. Копье Эдрика, дравшегося рядом, переломилось с сухим хрустом. Эйбон в своей башне кашлял так громко, что, казалось, заглушал вой тварей. Он пускал стрелу за стрелой, но чаще мазал - похоже, зубы его дракона притупились. Вражцов было слишком много, и сегодня они нападали еще напористей, чем накануне.

Эдрик размахивая топором, попятился, дюжему вражцу удалось вскарабкаться на бруствер, и он ревел, размахивая палицей - призывал сородичей лезть за ним. Махаба всадил в мохнатого две стрелы, но вражец продержался, пока к нему не вскарабкались еще двое, и лишь потом свалился. На других участках стражников тоже потеснили. Лайк больше никак себя не проявил - то ли ослаб, то ли он зависел от запаса магической силы в маленьком кристалле на посохе, и она иссякла. Ворон чародея описывал круги над заставой и отчаянно каркал.

Белые мохнатые твари то тут, то там перемахивали частокол, потом на ворота обрушились тяжелые удары, несколько вражцов подхватили обломок тарана и подтянули его к воротам. Их щиты превратились в обугленные ветви и быстро застывающие лужи, но теперь штурмующие могли подобраться к воротам без помех, потому что бой шел на стенах. Морт и Эдрик отбивались, став спиной к спине, Морт несколько раз чувствовал, что приятель свалился бы, если б не опирался на него. Стражники падали один за другим, Лайка нигде не было видно… и тут с четырех сторон в лесу затрубили рога. Вражцы, остававшиеся под стенами, тревожно задрали морды и издали глухой рев. Те, что работали тараном, уже не могли удержать движения и еще раз долбанули в ворота, но уже без прежней силы.

Между деревьями на белом истоптанном снегу показались разноцветные щиты, заблестели доспехи. Конные и пешие воины сходились к осажденной заставе, позади солдат в латах виднелись ополченцы, вооруженные похуже. Морт воспользовался тем, что сражавшийся с ним мохнатый воин замешкался, прислушиваясь к пению рожков и реву сородичей. Ринулся на вражца, проскользнул под неуверенным взмахом палицы и врезался плечом в мягкий заросший белой шерстью живот. Вражец поскользнулся на залитом не замерзающей лиловой кровью настиле и брякнулся на спину, ударился затылком о доски и замер. Палица выпала из ослабшей лапы. И тут же перед носом Морта вонзилась стрела. С вышки донесся душераздирающий кашель.

- Махаба, хватит! - прокричал Морт, разворачиваясь к Эдрику.

И вовремя - вражец отбил выпад эдрикова топора и, сойдясь вплотную, хватил солдата кулаком в ухо. Эдрик рухнул, как подкошенный, и Морт всадил меч в широкую грудь твари. Краем глаза он успел увидеть, что с вышки падает лук. Махаба, услыхав его крик, поник и потерял сознание. Похоже, эйбону было совсем худо, и он держался, покуда в его стрелах была нужда. За стенами бой заканчивался, едва начавшись. Солдаты и городские ополченцы, которых возглавлял капитан Круст, прижали вражцов к стенам заставы и перекололи копьями. Среди пестрых одежд горожан мелькали красные жреческие накидки. Слуги солнечного огня дрались вместе с паствой и, как в битве на Поле Греха, оказались в первых рядах. Так они понимали службу теплу - во всяком случае, здесь, на севере.

Морт помог Эдрику подняться. Тот мотал головой, прикладывал ладонь к уху и громко орал:

- А чего тихо-то? Все уже закончилось, что ли? Чего молчишь, скажи хоть что-то!

От удара вражца он потерял слух. Тут обнаружилось, что тварь, которую Морт сбил с ног, живехонька. Вражец зашевелился и поднял волосатую лапу. Морт врезал ему в висок сапогом, и тот снова обмяк.

Туйвин подбежал к воротам, вытянул засов и потащил створку, его сапоги скользили по льду, залитому лиловой кровью тварей. Во двор въехал капитан Круст, за ним, верхом на упряжной лошадке, Сопляк.

- Гейт! - позвал капитан.

Сержант был ранен и не мог идти. Хромой Гренс подтащил его к капитану, Круст окликнул:

- Сержант, план сработал! Слышишь, что ли?

Если Гейт и слышал, то никак не выдал этого. Он по-прежнему висел мешком на плече Хромого Гренса и помалкивал.