Андрей Некин - Кукловод

— Спустить подъемник! Немедленно! — крикнула она без особой надежды. — Приказывает Ректор!!

Тем временем по арене прогулочным шагом ходил бродяга, привычно потягивая табачную дымилку. В этот день ему отдали Кью-Рю, и он пребывал в отличном состоянии духа, время от времени помахивая стальным копьем туда-сюда. Копье уже порядком выпило крови сегодня и, похоже, разделяло настроение своего владельца. Кью-Рю изящно прост. Обычная палка с острием на конце. Но металл его выкован гномами в темных подземельях гор. Он не сломается, опусти на него даже вес песочного слона. Он гибок. Он выгибается дугой во время быстрого удара, словно арка главных ворот. Копье Кью-Рю было чудом кузнечной науки, что трудно разглядеть обычным взором. Встретив на своем пути тысячи мечей, на нем лишь одна неровность. Гравированный гномий знак «Кью». Или «смерть» на общем языке. Стражи видели в нем лишь обычную заостренную железную палку. Только владелец понимал истинную силу копья. Он остановился и нежно протер рукавом его гладкую поверхность, раздраженно поглядывая на взбесившиеся трибуны. Где, в конце концов, табак, выдаваемый ему за каждое представление? Аль одернула за плечо упавшую буквально с неба человеческую девушку: «Эй, что происходит?». Но та отчего-то совсем по-детски расплакалась.

— Мы умрем сейчас, глупая дура, — обреченно прошептала Реле больше самой себе. Взобравшись на торчащий прямо из пола выступ, Эль повела носом.

Поднялся ветер. Влажный, горячий. Девушка обернулась кругом. Дуло отовсюду. Из всех мелких зарешеченных отверстий. Будто арена превратилась в огромного, пыхтящего, готового к атаке зверя. Гремел монотонный стальной звон. Послышался вой испуганного песчаного слона, где-то наверху, совсем рядом. Люди давились у выхода с трибун, как железный лом под прессом. Крики, паника, страх. «Это наш шанс» — шепнула на ухо госпожа Аль

— «Ищи выход истинным зрением. Быстрее!» И тут же сама ушла в медитативный транс. Глаза ее закатились, дыхание прервалось. Бесполезные попытки. Заклятья подобной сложности в Империи не работают…

— Как выбраться отсюда? — окликнула Эль узника.

— Станцуй. Скажу, — из просвета повязок выглянула странная полуулыбка. За время пребывания с ним в камере, юная эльфа успела понять, что безумие находит на того волнами, и во время подобного периода ничего вразумительного от него не добьешься… Застыла на месте и странная человеческая девушка. В поисках чего-то она металась под стенами, простукивая, ища выход. При этом взгляд ее упал на огромную чугунную трубу, проходившую прямо под трибуной. Коллектор арены по схеме, составленной еще ее отцом, должен иметь люки в артериальную и венозную типы труб. Реле обтерлась грязным рукавом и кинулась к трубе. Хронометр показывал половину 11-й фазы. «Артерии проводят пар к механическим солнцам Гибурга. Вены спускают конденсированный пар обратно в реку» — заученно процитировала Миледи Ректор справочник родителя. В это время вены должны пустовать! Люк нашелся почти сразу. Секретный замок поддался быстро. Варварам такой не открыть и при помощи тарана. Знающему секреты, Ректору проще, чем отворить обычную дверь. Реле навалилась на люк. Но рычаги проржавели и застряли в своих пазах. Миледи вспотела от первой же попытки.

— Эй ты, раб, быстрее сюда! — истерично завопила миледи шуту — Быстрее же! Шут, волоча стальным шаром по земле, лениво оглянулся и также лениво уселся на песок арены. Громко кричавшие люди всегда его раздражали. Ректор Реле зарычала, как взбешенный горный тролль.

— Мы все умрем, если вы не поможете! Через минуты сюда спустят кипяток — и вы тоже, эльфийские оборванки, сюда быстрее, нет времени! Переглянувшиеся Аль и Эль кинулись к Миледи Реле. А шут, он шут и есть, лениво доковылял к безуспешно тянущим рычаги девушкам, спустя, как им казалось, сотню часов.

— Эй, Эль, — протянул миролюбиво воин арены, — есть курить? Эти с верхней пустоты нарушают обещание. Совсем нарушают. Представление было, а дымилок нет. Совсем нет. Миледи Реле была Ректором, фактическим правителем всего Тулурка.

Не случалось еще так, чтобы кто-то не бросался исполнять ее приказаний, теряя обувь от спешки. «Idiotto, Pacco Stupido!» — завопила она, сверкнув серебристым лаком ногтей. Воин увернулся от пощечины без всяких усилий. Аль устало опустила руки. И лишь Эль улыбнулась:

— У меня нет курить. Но мы сделаем тебе курить в Великом Лесу. Как договаривались. Помнишь? Помоги с этой дверью, Кью-Рю, — обратилась она уже к копью. Она знала, воину это понравится. Рю качнул плечами. Когда-то его звали Рю, пока копье не стало слишком сильным и не забрало его имя, присоединив к своему. Рю небрежно пнул по самому большому рычагу. Шестерни завращались, а люк открылся, дыхнув на них влажным жаром и сырым металлом.

— Вам нужно больше есть, глупые, худые девушки, — поучительно произнес он, — в вас совсем нет силы…

Го не успел. Он, конечно, дал залп сверху по замыкавшемуся люку, хотя надежды особой не было. Три выстрела-промаха. Это уже никуда не годилось. Охота продолжится дольше, чем обычно. Внизу меж тем разворачивался самый настоящий страх из древней тьмы. Но некому было смотреть на него — трибуны опустели. Первым почуял неладное Оциус Сириус. Публика во время представления могла орать от ужаса или восторга. Но она никогда не замолкала. Сейчас же вверху воцарилась тишина. И хоть немногие здесь знали, что означают удары метронома, равномерный грохот молота котельной внушал ужас сам по себе. Решетку, ведущую на арену, забыли опустить. Пленники театра один за другим выбирались на сцену. Мертвые дикие орки, что даже не научились еще говорить по-человечески, никого не заинтересовали — чемпион, конечно же, убил их… как же еще… Но вот куда делся сам чемпион и эльфийские пленницы, что должны были под занавес умереть от дубины горного тролля? Гномы тихо перешептывались меж собой, они, верно, догадывались о том, что должно было произойти. «Гидра. Раскаленная Вода» — слышались среди них испуганные голоса. Ро-Гхрак, со свойственной ему вежливостью, поднял одного из них за бороду и вытрясал сведения.

— Фаера-Гидра, — шептал гном заплетающимся языком, совсем не сопротивляясь. — Раскаленная вода. Они сварят нас здесь заживо. В подтверждение его слов из дальней решетки повалил белый пар.

Паника нарастала среди театральных актеров. Кто-то вопил и звал исчезнувшую стражу, а кто отчаянно искал выход наверх. Влажная жара, и явно не от зимнего солнца Гибурга, наполняла яму.

— Гхрак, — рявкнул Оциус орку. — Нужно закинуть крюк за перила трибун, и срочно убираться отсюда по веревкам.

— Гхррррр, ты дурак, человечишка, — оскалил орк мощные желтые клыки. — Выкинуть что-то на высоту выше зрительской трибуны не получается. Ро-Грохл, папаша мой, пока не помер, часто пытался разрубить кого-нибудь сверху брошенным топором. Да и у него силенок не хватило. Гхррр, а он вождем был. Бывало, возьмет человечка за верх и низ, и ради забавы на две половины разрывает. Гхрак развел руки в стороны, показывая, как это делал его папаша.