Fidelia - Гарри Поттер и Наследники Слизерина

— Ни одной живой душе, клянусь! – сделала честное лицо Мелисса.

— Я немного сжульничал. Подсмотрел в вашей книге советов, вернее, гремуаре, замаскированном под книгу советов, точнее я читал не гремуар, а то, под что он был замаскирован… – Гарри окончательно запутался. – Короче, я вычитал, что снитч откликается на свист. Я подозвал его как сумел. У него, кстати, крылья помялись, а одно почти оторвалось.

— Ничего, приклеят, – заговорщицки улыбнулась Мелисса. – А ты молодец, не растерялся, – и она погладила его по голове.

Гарри стало хорошо и захотелось плакать. В этот момент Мисс Найтингейл была похожа на заботливую маму или, по крайней мере, на фею–крёстную, как у Золушки, которая любила его и заботилась о нём, неожиданно появившись совершенно из ниоткуда.

— Пить хочешь? – спросила она и аккуратно влила ему в рот немного воды. – О! Да у тебя же все губы разбиты! Подожди секунду, сейчас мы это исправим. У меня с собой есть экспериментальный бальзам для губ из крови саламандры. У неё целебных свойств едва ли не больше, чем у крови единорога. – Она порылась в кармане.

— Не надо мне губы мазать, я же не девочка! – попытался было возразить Гарри, мотая го–ловой.

— Что вы говорите, мисс Поттер! А я только сейчас разглядела, что вы, оказывается, мо–лодой человек! Ну‑ка не верти головой! Мне эту мазь ещё на людях опробовать надо. Ты как раз подвернулся под руку, очень кстати. А ты думал, это я о тебе так трепетно забочусь?

Гарри хмыкнул, и она ловко намазала ему губы какой‑то вкусно пахнущей мазью.

— Готово. Через три минуты будешь как новенький. Щиплет?

— Нехнохо, – только и смог сказать Гарри с открытым ртом, имея в виду немного.

— Так и должно быть. Сейчас пройдёт. Как же иначе ты стал бы улыбаться завтра, когда тебя будет поздравлять вся школа? Всё, теперь спи.

У Гарри и правда глаза слипались. Это он так устал, или она подмешала ему снотворное в воду? Гарри осторожно потрогал губы – и правда всё мгновенно зажило.

— Вы моя самая любимая преподавательница… – сквозь сон пробормотал Гарри. – Самая хорошая преподавательница на свете. Вот бы таких было больше, а всяких Снеггов не было бы вообще…

Он уже не слышал, как Мисс Найтингейл ответила:

— Ладно уж, признаюсь, что ты тоже мой любимый ученик. Но только попробуй не выучить разницу между сглазом и порчей, мигом сделаю любимчиком Драко. – Она улыбнулась и поправила Гарри сползшее одеяло, замурлыкав какую‑то мелодию себе под нос. Сквозь дрёму она показалось Гарри жутко знакомой, но он не успел об этом подумать, погрузившись в глубокий сон окончательно.

Мелисса пошла посмотреть, как там Драко, который застонал во сне. Ему она тоже по–правила одеяло, но уже без всякого удовольствия, а только из чувства долга и лёгкого сострадания.

*** На следующий же день Гарри покинул больничное помещение. Он бы мог, конечно, поваляться там и подольше, но находиться в одной палате с Драко… Малфой беспрестанно ныл, капризничал и жаловался, изводя бедную Мадам Помфри своими противоречащими друг другу требованиями. То он требовал обезболивающего, то согревающей мази, то охлаждающего сиропа. То ему было душно, то подушка была не взбитой, то кровать – слишком узкой. А то Гарри не давал ему заснуть, потому что слишком громко дышал!

Когда он совсем ничего не мог придумать, он начинал громко сетовать на жизнь, которая не удалась исключительно по вине этого выскочки–Поттера, который перешёл ему дорогу, словно чёрный кот, и у Драко началась полоса неудач. Мадам Помфри закатывала глаза и мгновенно ретировалась, бормоча про себя, что даст Драко парализующую язык настойку, если тот не замолчит.

Гарри устал терпеть стенания Малфоя и попросту сбежал, заверив Мадам Помфри, что у него всё в полном порядке, завещав ей крепиться и многозначительно кивнув в сторону Драко. При подобном соседстве он бы и за месяц не вылечился. Мадам Помфри кисло улыбнулась и дала ему обезболивающую мазь для вывихнутого плеча с собой, назвав его своим любимым пациентом, потому что он никогда ни на что не жаловался и любую боль переносил стойко и молча. Гарри пожелал ей удачи.

— Гарри?! Ты почему не в больничном крыле? – изумился Рон, глядя на него. Он как раз шёл навестить Гарри с охапкой всяких вкусностей и открыток с пожеланием скорейшего выздоровления, которые, похоже, собирала для него вся школа.

— Да Малфой достал меня своими стонами и стенаниями, будто он умирающий. То это ему не так, то то… Знаешь, что он выдумал напоследок? Что я отвлекаю его своим морганием. Его, видите ли, мутит, когда у меня ресницы быстро мелькают! Как тебе это?

— Давай пошлём ему по почте зубодёрные ириски под видом посылки из дома! То‑то будет потеха! – предложил Рон, противненько хихикнув.

— И то дело, – согласился Гарри. – Может – слабительных капель ему в сок подлить – лошадиную дозу? Будет потом три дня в туалете отдыхать! Или налить ему тошнилки! Зря мы её, что ли, летом делали? У меня до сих пор полбутылки осталось от Дадли.

— Послать ему открытку из Весёлого Ужаса – ту, с надгробием, с его портретом, датами жизни и смерти – в самый ближайший день! – разошёлся Рон.

— Намекнуть Плаксе Миртл, что он к ней неравнодушен! Пусть‑ка попристаёт к нему! – изощрялся Гарри в планах мести.

— Наябедничать Снеггу, что его любимый ученик списывал на контрольной работе по теории. Пусть заставит его подметать зубной щёткой пол в Зале Славы!

— Класс!

Настроение у Гарри сразу же поднялось, и он вмиг забыл о противно ноющем плече.

Само собой, он опять стал героем дня, самоотверженным ловцом снитча, не побоявшимся рискнуть жизнью ради победы своей команды. От рукопожатий у него ныли руки, а от улыбок уже сводило скулы, да все ещё как на зло норовили хлопнуть его по больному плечу. Вот чему он был действительно рад, так это тому, что Мисс Найтингейл таки намазала ему губы своей чудодейственной мазью.

После уроков он решил отнести раненый снитч в мастерскую сам. Только он не знал толком, где она находится. Где‑то на территории замка, но вот где именно? По идее это должен был бы знать завхоз Филч, но он был предпоследним человеком, к которому Гарри обратился бы за помощью. Последним был, конечно же, Снегг.

Наудачу Гарри спросил у Рона. Тот знал лишь то, что мастерская где‑то на безлюдном четвёртом этаже, которым не пользовались.

— Может, Мисс Найтингейл знает? Справься у неё, – посоветовал Рон и умчался в библиотеку.

Но кабинет Защиты оказался закрыт. И не как‑нибудь, а на обычный маггловский ключ, для надёжности. Гарри вздохнул и отправился искать мастерскую сам, сжимая коробку с летающим мячиком под мышкой.

Сразу стало ясно, что четвёртый этаж был редко посещаем кем бы то ни было. На полу лежал толстый слой пыли, потускневшие картины были затянуты паутиной, воздух был затхлым, как в любом нежилом помещении. По всему было видно, что тут сто лет никого не было.