akchisko_san1 - Рики Макарони и Клуб Единства

— Огромное спасибо, что согласилась помочь, — улыбнулся Рики, внезапно почувствовав себя совсем без сил.

— Оно того стоило. Хотя ясно, квиддич – это не мое, — вздохнула Селена, распрощалась и ушла вместе с племянником.

— Прощайте, ночные тренировки! Наконец‑то! – ностальгически вздохнул Дик.

Все рассмеялись.

— Какие воспоминания! Это было здорово, — сказал Лео.

Так необычайно торжественно было возвращаться в замок.

— Не могу поверить, что Эйвери заглохнет, — сказал Рики.

— И не верь, это вряд ли. По условиям пари, он обязан прекратить свои кампании против нечистокровных. Но ничто не обязывает его оставить в покое тебя, и меня заодно, — предупредил здравомыслящий Лео.

Ужин уже начался, но пришлось заскочить в общежития оставить метлы. Рики обратил внимание на ленту Селены и не стал ее снимать.

— Думаешь, Дора уже разболтала? – спросил он друга.

— На всякий случай я не надеюсь спокойно поесть, — произнес Лео уже в дверях Большого зала.

— Где вы были?! – зазвенел позади суровый голос профессора Мак–Гонагол.

Они обернулись. Профессор очевидно была чем‑то очень взволнована. Кутаясь в мантию, она с негодованием сверлила их глазами.

— Что‑то случилось, мэм? – рискнул спросить Рики.

— Об этом вам придется поговорить с директором. За мной, — скомандовала строгая дама.

В учительской, куда она привела их, уже находились Дора, Дик, гриффиндорцы, Эйвери с бандой; из учителей – завуч «Слизерина», профессор Флитвик и мадам Трюк. Рики не сразу заметил Дамбдора за дверью.

— Кто‑то пытался проникнуть в кабинет директора, — шепнул Дик.

— А кроме нас некому, потому что все были в Большом зале, — добавил Ральф.

— Расскажите мне, что вы делали с тех пор, как покинули стадион, и до настоящего момента, — попросил директор.

Они сказали, что спускались в подземелья. Далее профессор Снейп, похоже, повторно начал объяснять, почему эти студенты задержались и не явились к ужину вместе со всеми, причем каждое упоминание об ужине вызывало урчание в животе Рики.

— Хорошая практика, — задумчиво произнес директор.

— А почему мы ничего не знали? Вы и не собирались ставить администрацию в известность? – недовольно спросила Минерва Мак–Гонагол.

— Я то же самое сказала, — с достоинством сообщила мадам Трюк.

— Поскольку ко мне обратились студенты моего колледжа, я посчитал это внутренним делом «Слизерина». Кроме того, я сам в некоторой степени отношусь к администрации, — холодно напомнил профессор Снейп. — Конфликт улажен, и я посчитал, что не о чем сообщать.

Появились Боунс и Селена, сопровождаемые профессором Стебль.

— Внутреннее дело «Слизерина»? – фыркнула Мак–Гонагол, останавливаясь глазами на не–слизеринцах и одаривая особо гневным взором своих подопечных.

— Мэм, мы ведь не нарушали правила, — рискнул оправдаться ее любимчик Уизли.

— Кстати, в правилах действительно досадный пробел, — отметил директор. – Надо обдумать. Прекрасно, Северус, что вы поддержали инициативу.

Профессор Снейп тряхнул головой с таким видом, что Рики не завидовал следующему активисту, рискнувшему бы обратиться к нему.

Засим еще раз детально проанализировали случившееся. Рики намеревался потом спросить других подозреваемых, но и сам отлично почувствовал, что почти все преподаватели косятся на него, хоть и стараются не подавать виду. По крайней мере, Рики и Лео подтверждали алиби друг друга, а остальные вообще не могли ничего доказать. Похоже, Дора и Селена не успели вернуться вовремя и не попали на ужин до инцидента. Дик и Эди относили свои метлы в одиночестве. Джордан завернул в туалет, поэтому Уизли поднялся в гриффиндорскую башню один. После того, как профессор Снейп отпустил команду, он сам некоторое время оставался в кабинете, а они расползлись кто куда.

Больше всего профессоров удивляли необъяснимые действия преступника. Тот не назвал пароль, но при этом сумел вызвать эскалатор так, как надо. Филч, попавший первым на место происшествия, сказал, что слышал как будто бы свист – и это была единственная зацепка.

Конечно, дознание кончилось ничем, и их отпустили. Поскольку ужин закончился, им всем по новой подавали на столы отдельно.

Даже если б Рики после этого не был обеспокоен, ему все равно не дали бы забыть об этом просто так.

— Ты обратил внимание, как они все на тебя смотрели? Учителя уверены, что это был ты, — заявил Лео.

— Учитывая, что происшествия всегда происходят так, чтоб их мог совершить я, то на их месте я считал бы совершенно так же, — признал Рики.

— Но я так не считаю. Это старомодно, конечно, но своим глазам я верю безоговорочно, — сказал Лео. – Ты ходил со мной в подземелья. Похоже, кто‑то знает, на кого они будут думать, и пытается тебя подставить. Я тщательно проанализировал все три случая: со змеей в кабинете трансфигурации, в твоем доме и только что.

— А последний ты когда успел тщательно проанализировать? – спросил Рики, чтоб дать себе фору.

— Не перебивай, это несущественно, — проинформировал Лео.

— В моем доме со мной были Эди и Артур, — начал Рики.

— Заслуживает внимания. Но это не так уж важно, по сути. Магия допускает, что этот человек мог не находиться в твоем доме вообще. Можно наложить отсроченное проклятье на любую из твоих вещей. Или вещей Уизли или Боунса.

— Тогда — Эйвери, — постановил Рики. – Мы живем в одной спальне, и у него полный доступ к моим вещам.

— Не торопись с выводами, — рассудил Лео. – Подозреваемых хоть отбавляй. Весь Клуб Единства, Джордан, Эйвери; даже Дору и, пожалуй, Билла стоит оставить. Кроме того, нельзя исключать Филипса – кто знает, был ли он все время в Большом зале, я лично в этом не удостоверялся. По–моему, нас вызвали просто потому, что мы точно там не были. И еще, знаешь, насчет змеи я одно время думал: может те, кто у Мак–Гонагол по расписанию, просто надеялись сорвать следующий урок.

— У Мак–Гонагол стальные нервы. Никто не стал бы на это рассчитывать. А потом, она сама уверяет, что после нас в класс никто не заходил.

— Согласен. Вот поэтому не вздумай больше ходить один, — сказал Лео.

Рики не ожидал, что радость от завоеванной с таким трудом желанной победы испарится так быстро и безвозвратно. Он, возможно, и был способен относиться к Эйвери равнодушно, если б тот постоянно не находился рядом. А Рики чем больше думал, тем больше верил – только Эйвери мог устроить все это. Все‑таки он – чистокровный колдун, чей дед входил в число самых известных Упивающихся смертью, так что враг вполне мог знать магические штуки, какие не вычитаешь в обычных книжках.

После попытки взлома директорского кабинета даже гриффиндорцы притихли. Следуя негласной договоренности, члены Клуба не обсуждали между собой этот инцидент. Рики был в принципе рад, что на другой день их больше никуда не вызывали, а в школе никто, включая старост, почему‑то не узнал ни про кабинет, ни про матч.