akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

— Напрасно Вы так считаете, — не смутился Рики. — Кошки и собаки ничуть не проще единорогов и других тварей. Но если они Вас не интересуют, могу сообщить, что в прошлом году я водил на поводке огненного краба, и он ни разу меня не обжег; выгуливал раздражара, который меня, конечно, обругал с головы до пят, но не покусал; и в «Хогвартсе» меня ждет маленькая русалка, которую я считаю своим другом.

— Так твердо возражаешь старшему? Похвально, — заметил Доматор. – Что говорил твой предыдущий преподаватель?

— А он не знал об этом, — сказал Рики.

Профессор Доматор удивленно вскинул брови.

— Мой завуч и директор школы считают, что я не должен распространяться о своем даре, для моего же блага.

— Что же, они правы. Становиться лабораторным экспонатом в твоем возрасте совершенно ни к чему, — одобрил Доматор. – Поэтому сделаем так. Во–первых, ты должен убедить свою барышню в том, что ни с какой русалкой не разговаривал. Скажи, что притворился, скопировав кряканье за спиной, чтобы отвлечь мое внимание от ваших любезностей.

— По–Вашему, это обязательно? – уточнил Рики.

— Желательно. Для твоего спокойствия, — с нажимом произнес преподаватель. – Я ничего плохого не хочу сказать о Ческе, просто она болтушка. Итак, я оценил твое чувство юмора и умение пародировать. И вместо наказания ты раз в неделю будешь помогать мне с тварями. У директора я договорюсь.

Рики едва верил своему счастью. Доматор был кумиром многих. Половина парней в школе мечтала оказаться на месте избранного ученика!

— Хорошего отдыха, — пожелал он русалке, когда профессор кивнул к выходу.

— Приходи как‑нибудь, — милостиво позволил Барон, — а то мне бывает скучно.

Профессору такой настрой русалки понравился, поскольку как нельзя лучше совпадал с его планами.

— Поторопись в школу, пока не начался ливень, — посоветовал он.

В холле Рики ожидали Ческа с Мариной. Красавица бросилась к нему, вся румяная от волнения, и схватила за руку.

— Рики, ты в самом деле разговаривал с Бароном? — воскликнула она.

За ее спиной подруга качала головой, словно говоря: «Невероятно».

— Нет, — улыбнулся Рики. – Я просто умею хорошо подражать. Доматор удивился тоже, — тут он постарался выглядеть посерьезнее, — он не успел рассердиться на нас, и…

Его пауза держала Ческу в напряжении натянутой струны. Рики позволил себе секунду полюбоваться ею.

— Тебя он совсем не наказал, а меня, — он продолжил, лишь убедившись, что внимание Чески не ослабело, — попросил помогать ему. Представляешь?

Ческа счастливо захихикала. И, не успел он ничего понять, бросилась на шею.

Состояние, в котором Рики вернулся домой, описывалось единственным словом: «божественно». Вообще‑то, он совершенно не хотел возвращаться. Целый час до роспуска они с Ческой, наплевав на домашние задания, прогуливались по пустынным коридорам. В ушах пульсировала экзотическая музыка диких джунглей, хотелось петь, и он уже не сожалел, что квиддич отменили из‑за плохой погоды.

Мистер Лапка с урчанием кинулся к нему.

— Умный ты котик, — умилился хозяин, поглаживая кота. – Вот тебе не надо объяснять, что ту штуку, — он кивнул на ворота, — трогать не надо.

— О, явился, — следом за котом в комнату заглянул брат. – Ты сегодня на полчаса позже. И, между прочим, тебе письмо от Даниэлы.

— А ты откуда знаешь? – удивился Рики.

— К твоему сведению, это все еще мой почтовый ящик, — напомнил брат. – И я регулярно удаляю оттуда послания с вирусами, предназначенными для тебя, герой–любовник.

Рики скуксился – таким прозвищем в школе обычно называли жениха Карлотты.

Он знал от Чески, что причину отсутствия любимого классная наставница считала уважительной. А здравомыслящее большинство в школе держалось совсем другого мнения.

— Ты слышал легенду о сокровище Кьяпацци? – спросила однажды Ческа.

— О старике, который охранял их в замке? – уточнил Рики. – Конечно.

При наличии бабушки–итальянки он помнил много сказок, хотя и довольно смутно.

— Он их ищет, — коротко бросила Ческа. – Конечно, если бы тетя не работала в «МентеСана», за ним не следила бы вся страна. Так говорит бабушка, — добавила она. – Хотя, я иногда думаю, вот будет здорово, если он их все‑таки найдет!

— Понятно, — кивнул Рики, не желая быть уличенным в том, что понятно плохо.

В конце третьей недели классная наставница задержала его после обеда, с тем чтобы лично вручить обещанное плановое письмо от друзей из «Хогвартса».

Рики принял его довольно сдержанно, он не ожидал узнать ничего важного, и даже удивился, что могли ребята насочинять такого на целых два свитка. Почти все они были исписаны рукой Селены Олливандер, и только несколько строчек в конце исходило от Дика Дейвиса.

— Что там? – Ческа в компании Марины ожидала его на выходе.

— Еще не читал, — улыбнулся Рики.

— А ты мне расскажешь? – Ческа захлопала ресницами.

— Девочки, почему вы задерживаетесь? А у тебя, юноша, разве нет уроков?

Профессор Фиккалиста нависала над ними из‑за спины Рики. Ее убеждение в том, что от мальчишек идет все зло, было впечатано в ее лицо как никогда резко. Очевидно, она вознамерилась всячески ограждать своих подопечных от общения с ним.

— О, синьора, просто я увидела, что вы еще не в комнате практики, — заговорила, запинаясь, Марина. — Мы с Франческой ждали вас тут. А Риккардо просто спросил, который час.

— Вы правы, мне пора, — сориентировался Рики. – Извините.

Проходя, он кивнул Ческе.

— При починке вязаной одежды мой рисунок всегда портится, — услышал он Марину.

— Не все сразу, дитя мое, — назидательно произнесла профессор Фиккалиста.

Рики поймал себя на том, что отчасти благодарен ей за вмешательство. Ческа знала его друзей в английской школе и могла спросить, от кого письмо. Ей бы не понравилось услышать про Селену.

В эти часы обычно никто не мешал заниматься, чем заблагорассудится. Выбрав место вдоль стены так, чтобы поменьше находиться на виду, Рики вскрыл конверт и скомкал его.

Поинтересовавшись, как обычно, его здоровьем и самочувствием на новом месте, давняя подруга осчастливила его новостью, что на время его отсутствия возглавляемый им Клуб Единства избрал ему заместителя. Она довольно ярко описала, как ребята при этом переругивались, и что кто кому сказал, но в итоге длительной дискуссии полномочия временно перешли к Эдгару Боунсу. Справившись с невольным протестом, Рики согласился, что Эди, как, впрочем, и любой другой, это вполне заслужил.

Селена проинформировала его о том, что первый же урок ухода за магическими существами у слизеринцев стал местом стычки. Кто такие нюхли, с которых начал Хагрид, Рики не понял, но работа с ними не требовала особых усилий. Свободное время на свежем воздухе наконец‑то привело к тому, что Френк Эйвери и Виктор Чайнсби дали волю и словам, и палочкам. Оба побывали в лазарете.