akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

К этому замечанию Рики намеревался всерьез прислушаться, вот только…

«О чем я могу ему написать? Что я вовремя просыпаюсь и хорошо кушаю? Да он меня на смех поднимет! Вот интересно, умеет ли Снейп по почерку определять искренность? Вдруг он с первой буквы поймет, что я скрываю от гриффиндорской мафии важные происшествия?».

В конце крестный Поттер ограничился приветом для родителей, что Рики отцу и передал.

— Больше ничего не хочешь сказать? – поинтересовался Диего Макарони.

— Ну, он ругается, — Рики потряс в воздухе пергамент, — следовало ожидать.

Картина, с которой отец снял занавесь, потрясла воображение Рики всерьез и надолго.

— Такой гадости же быть не может! – взвизгнул он. – Что ты размазал по холсту?

Он уже не мог сказать, возникло ли ощущение зловония вместе с образом, или же оно всегда тут было.

— Обычную краску, успокойся. И, к сожалению, этот шедевр пока некуда пристроить. Кто согласится держать у себя такое? Но какова сила воздействия! Это, между прочим, и есть настоящее искусство.

— И сколько ты над ней трудился? – полюбопытствовал сын.

— Полчаса или около того, — гордо ответил Диего.

— Непереносимое красно–зеленое сочетание, — сморщился Рики, — и желтое, и грязь, тьфу, — он даже отвернулся.

— Не раскладывай мне целый образ. Можешь ответить, что это? – спросил отец.

— Гниль какая‑то, — скуксился Рики, — животного происхождения.

— Правильно. Собственно, это печень, которая разлагается, — просветил родитель. – От цирроза на почве алкоголизма!

— Ты все‑таки сделал, что просил теткин босс! – Рики еще раз оценивающе глянул на картину, пытаясь оставаться беспристрастным и спокойным.

— Ему я нарисовал другую, и он ее одобрил. Завтра заберет, — сообщил художник. – Хочешь полюбоваться?

Предполагая, что ничего хуже уже виденного создать нереально, Рики согласился.

Мастерство его отца стоило того. Полотно действительно навевало состояние опьянения в стадии потери равновесия; Рики почувствовал это, хотя сам никогда не доходил до такой стадии. Человек крестил бутылку с запертыми в ней зелеными чертиками. Идея вращения и раздробления мира на части удачно, по оценке Рики, воплощалась через использование в фигуре элементов кубизма и ломаных линий. Смешение и перекрещивание чистых цветов вызывали укачивание. За спиной несчастного громоздились реалистично изображенные кошмары, а на переднем плане, закрывая бутылочную этикетку, шипел на пьяницу толстый зеленый змий.

— Это мне нравится, — сказал Рики.

— Ты что имеешь в виду?! – забеспокоился отец.

За два дня дома Рики совершенно отошел от треволнений и забот прошедшей недели. А потом оказалось, что впереди маячит понедельник с наказанием – последним, но все же…

Утром пели, как всегда, на трибуне. Чтобы туда попасть, наказанные ученики по мере прибытия поднимались наверх, своими ногами, без всякого колдовства, на пятый этаж. А уже потом трибуна, полностью нагруженная, спускалась напротив балкона. Хорошо хоть, со звонком учеников отпускали на первом этаже.

Рики хотел бы до уроков разыскать директрису, что вручить «срочное объяснение для крестного», но она нигде не попадалась, и в итоге пришлось тащиться наверх.

Построились, начали петь. По счастью, Пигнолии не дирижировал; Рики подозревал, он крайне редко встает так рано. Однако через некоторое время он с другими учителями появился на балконе.

Рики с удивлением замечал, что ученики отчего‑то не расходятся по классам, а, перехваченные на выходе старостами, спешат на балкон и строятся, как первого сентября. Рики ничего не понимал, ребята вокруг него – тоже. Обычно трех – четырех гимнов и псалмов хватало, но вот пошел уже шестой, и никакого знака, что их скоро отпустят.

Вдруг, перекрывая музыку, протяжно завизжала сирена на вратах седьмого курса. Джиовинеза вместе с половиной преподавателей сорвались с балкона и поспешили туда. Конечно, ни Раджионеволли, ни Квастаторри среди них не было.

Между тем из ворот вывалилась, совмещенная с Дзото Лютиком, Эльвира Паркинсон! Консуэло отстала от них на несколько секунд и своим появлением едва не сбила с еще не слишком устойчивых ног.

— Дзото! – громыхнул профессор Лютик. Рики не мог видеть его лица снизу. Но представил, как профессор гербологии сверкает очами. Он порадовался, что после учебы под началом Снейпа Эльвире ничего не страшно.

— Разве можно так опаздывать! – возмутилась, обращаясь к нарушителю, директриса. – Это время и ворота специально освободили для Чемпионок, простите, дорогие мои!

— А почему ты появился отсюда? Ты ведь на шестом, а не на седьмом курсе? – заметил Доматор.

— Я воспользовался вратами Роччо. В мои кот нагадил, — буркнул Дзото.

Гулкое эхо и наступившая тишина разнесли его слова по всему маяку, вызывая всеобщее хихиканье. Рики представил, как где‑нибудь на чердаке графиня морщится и зажимает уши.

— Добро пожаловать к нам, приятель, — хмыкнул парень рядом с Рики.

— Да, ему влетит, — посочувствовала девчонка с противоположного края.

— Ничего страшного, — сказала Эльвира по–английски. – Здесь так хорошо пели, я слышала, вон там!

Она покрутила головой, разыскивая источник звука.

— Там трибуна с хором, — указала ей Карлотта. – Очень полезное воспитательное мероприятие. Мы так считаем.

Рики постарался не встречаться глазами с бывшей старостой «Слизерина».

— О, Макарони! Я обращала внимание, что у него приличные вокальные данные!

«А обязательно орать об этом на всю школу?», — Рики чувствовал, что начинает на нее сердиться. Тем более, в слизеринском хоре, который она организовывала года два назад, ей были безразличны вокальные данные.

— Это неважно, — ответил ей с акцентом Пигнолли. – Хор – это наказание за проступок.

«Вот тянут тебя за язык», — подумал Рики. В тот момент он прочно уверовал, что как бы ни была строга Карлотта, у нее хватило ума сказать покорректнее, и значит, нельзя позволять всяким плохим людям обижать ее.

Эльвира поглядела на него снизу вверх и, кажется, вздохнула.

В любом случае, Рики был рад бывшей старосте. После обеда он вместо уроков пригласил ее осмотреть зверинец. Ческа пошла с ними. Вначале Рики ничего не имел против, но ее присутствие создавало определенные сложности. Прошлогодний английский Чески успел большей частью благополучно испариться.

— Семья Консуэло любезно пригласила меня к себе, — сказала Эльвира.

— Консуэло чего? – переспросила Ческа, не давая Рики ответить.

— Она живет у нее дома, — объяснил Рики.

— А, ну это понятно, — кивнула Ческа.

Эльвира недоуменно поглядывала на них.

— Как тебе Ассамблея магов? – поинтересовался у нее Рики.