akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

«Нет, мы не показывать. Мы знание, ты делать путь. Но он не приходить к нам. Наш во все стороны».

«То есть как? А, я делаю плоский рисунок. А вы ловите только трехмерное», — непонятным образом догадался Рики.

«Твои отметина нет знаний. Мы хотим свет. Как тот, что приходить к тебе от нас».

Перед внутренним взором Рики встала звездная сфера, которую он однажды передавал Пеппе.

«Да. Такой путь мы знания».

«Я сделаю», — пообещал Рики, не задумавшись, как ему это удастся.

«Отдались твоя опасность. Они приближаться».

Словно две картины перекрестились, просвечиваясь одна сквозь другую. Знакомая рука очень быстро писала что‑то на клочке бумаги. Рики не мог разобрать слов – почерк был ужасный. Белая горка, из которой человек однажды доставал сосуд с кровью, одновременно надвигалась. То одно, то другое становилось четче, а потом все пропало.

«Они вместе?» — с надеждой спросил Рики. Вроде бы «они» могли понять все слова.

«От тебя – почти в одну точка».

«Далеко от меня?» — в этом вопросе Рики почти не рассчитывал на успех.

«Ты менять точка на твоя планета. Опасность – где первая точка».

«Значит, они из Британии! Ну, точно Упивающийся смертью, кому еще я нужен», — осенило Рики.

«Нет знаний. Отбой».

— Значит, нужно проверить списки всех пассажиров, прилетевших сюда в определенный промежуток времени, — сказал на это Пит. – Это сложно, но не невозможно.

— А если он прилетит в другой город или под чужим именем? – предположил Рики.

— В таком случае вся работа бесполезна, — ответил брат. – Ты уверен, что он именно прилетит?

Такого Рики тоже не мог утверждать. Просто он считал самолет самым удобным транспортом для далеких расстояний. С тем и отправился на бал.

Он надел обычную форму, и был очень рад, когда обнаружил, что большинство мальчиков сделали то же самое. Но девушки вырядились, кто во что горазд! Главным критерием выступала совершенно не красота, а оригинальность. Косматые патлы, рваные подолы… половина прекрасного пола, похоже, грезила о разбойничьей доле.

— Ты своим лоскутом меня чуть в стену не впечатала, — возмутился какой‑то парень.

Девчонка в ярко желтом и зеленом, которой была адресована претензия, возмущенно развернулась и заявила:

— Не лоскутом, а лепестком, балда! Не видишь, я цветок!

«Нежный и трепетный», — подумал Рики, и тут кто‑то с размаху треснул его по спине.

— Пошли скорее. Мы маски наколдовываем, — крикнула Мариола и потащила его за собой через толпу. Рики узнал ее по голосу – иначе просто невозможно было опознать бледную поганку в широкой шляпе и белых очках. Позднее он узнал, что Мариола считала себя сыроежкой.

В кабинете зелий собралось полкласса. Среди них – Ческа, которая чуть улыбнулась его появлению, прежде чем снова сосредоточиться на манипулировании Марины с палочкой и лежащим на столе пнем. Карлотта тоже была с ними и выглядела нормально, разве что более нарядно, в шали с блестками и завитыми распущенными волосами.

— Хватит чертей, давайте хоть хрюшку сделайте. Или барашка, — предложила она.

— Я хочу быть драконом! – объявил Луцци.

— Очень верю. Вы и рады спалить всю школу!

— А как сделать крокодила, синьорина?

— Безобразие! Почему вы не хотите быть зайчиками и белочками?

Над своими замечаниями Карлотта смеялась вместе со всеми. Похоже, ее хандра ушла в прошлое.

Когда одноклассники толпой двинулись к столовой, Рики с Ческой незаметно отстали.

Неловко было находиться в широком открытом пространстве пустынного коридора, хотя вероятность того, что кто‑то появится, была маленькой. Ческа нервно покусывала губы. Рики не видел полностью ее лица – тетка таки уговорила ее надеть маску белочки.

— Я… хотел, чтобы мы перестали так по–дурацки вести себя, — Рики непросто было начать, но еще хуже – ждать, что это сделает Ческа. – Это же невозможно – постоянно находиться рядом и не разговаривать, ты согласна?

— Я знаю от Марины, ты обиделся. Но и я тоже, — сказала белочка почти спокойно.

— Я не привык, что про мои проблемы знает полшколы. Просто, понимаешь…

— А я не привыкла, что тебе мешаю, — парировала Ческа. – И вообще, может, мне тоже интересно поговорить с твоей Эльвирой? Вот я бы общалась с парнем старше, а тебя попросила поучить в это время уроки?

Такой вариант не приходил Рики в голову, и он признал, что это была бы не лучшая ситуация в его жизни.

— Но Чемпионка, конечно, другое дело, — смягчилась Ческа.

Рики уже мог улыбнуться ей. Как будто стена между ними растаяла. Сейчас он очень хотел позабыть разногласия.

— Мы оба погорячились, — сказал он.

— Вроде да, — согласилась Ческа. – Пойдем?

У поворота он решился взять ее за руку. Ческа не отняла руки, только чуть вздрогнула и ничего не сказала.

В столовой все изменилось. Пространство расширилось, словно резиновое, появилась танцплощадка. Высокие окна давали, как всегда, много света. Сверху лилась музыка.

— Обалдеть. Она действительно пригласила «Диких Наяд», — восторженно выдохнула Ческа.

Обозрев популярную группу, Рики признал, что у всех растрепанных и оборванных школьниц есть гармоничный вкус. На каждой певице пестрели полоски и треугольники не менее десяти цветов, причем рядом располагались плохо сочетаемые.

Столов стало больше. Карлотта рассаживала одноклассников за тот, над которым светилась, зависнув сама по себе, цифра «4». Рики посочувствовал пятому классу профессора Пигнолли, которому предстояло есть с наставником.

Чемпионки сидели с директором и всякими незнакомыми типами, вероятно гостями из Министерства. Возле четвертого курса размещался седьмой, под предводительством профессора Доматора. Но, кажется, Карлотта не дергалась.

— Анну нужно похвалить, как всегда, — напомнила она подопечным.

Джиовинеза сделала знак, и музыка стихла. За столами сохранялся какой‑то незначительный шум непонятного происхождения, который она проигнорировала.

— Дорогие ученики, коллеги и гости!..

— Минут на двадцать, — шепнула Ческа. Рики улыбнулся и сжал ее руку. Директор говорила обо всем – про учебу, про осень, про необходимость хорошо отдыхать. Как ни странно, вокруг становилось все тише. Голос Джиовинезы, бодрый сам по себе, убаюкивал тех, кому было неинтересно слушать.

— А теперь, конечно, танцы! – наконец, объявила она. – Я попрошу открыть бал всем нам хорошо известных… Вас, пожалуйста, и Вас, профессор.

Рики, лениво следящий за ней глазами, встрепенулся, когда преподаватели, на которых она кивнула, поднялись.

— У Карлотты хорошее настроение. Она могла и скандал закатить, — прошептал кто‑то за соседним столом.

Доматор не представлял такой опасности. Он всегда держал себя прилично. Зельеварша позволила взять себя под руку и проводить до танцплощадки. Заиграла музыка.