akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

— Много солидных стариков, невкусная еда и нескончаемая болтовня, — отрапортовала Эльвира. – Нам показали место, где хранят Огненную Чашу и еще всякие мощные предметы. Между прочим, Чемпионы других стран много чего рассказывали. Например, в Японии чемпионов выбирает вообще невероятная штуковина. А ты как? Во что влип?

— Потом, — улыбнулся Рики, опасаясь, как бы словарный запас не вернулся к Ческе.

— О чем она так долго говорила? – между тем потребовала та, поджав губы.

Рики ограничился показом вольеров магических существ как самой безобидной темой беседы. Эльвира была очарована. Но он едва скрывал досаду: оказалось, Ческа очень даже может мешать.

— А русалка? – напомнила Ческа, когда он начал разворачиваться в сторону школы.

Рики совсем не хотел вести их к Барону. Если тот заговорит, невежливо ему не ответить. А общение при свидетелях совсем ни к чему. Объяснять девушкам то, что по договоренности с Доматором держалось ото всех в тайне, Рики не собирался.

А Ческа вдруг заупрямилась, желая, во что бы то ни стало, показать Эльвире Барона.

— Такого больше нигде нет! – гордо заявила внучка директрисы.

— Но русалки – разумные существа, — ужаснулась Эльвира, когда Рики перевел ей суть спора.

— Не беспокойся, Барон свободен. Он живет здесь по своей воле, — заверил ее Рики.

Наконец, Ческа потащила их в боковой проход. Рики приготовился лавировать.

Вольер был пуст, вода на поверхности «лужи», как назвал Барон – безмятежно спокойна.

— Он уплыл, — с сожалением вздохнула Ческа. Эльвира тоже выглядела разочарованной, и только Рики удерживал безразличное выражение лица, скрывая радость.

По возвращении им встретился профессор Доматор.

— Вижу, Риккардо, ты уже организовал экскурсию для почетной гостьи, — похвалил он.

И они застряли в зверинце еще на полчаса, в течение которых Рики работал переводчиком. Доматор считал гиппокампов, с которым работал Ники Боунс, очень полезными, и сожалел, что в Италии нет таких удачных условий для их разведения. Эльвира призналась, что в школе уход за магическими существами не посещала, и не очень разбирается в его словах.

— Спасибо, что не притворяетесь, — усмехнулся Доматор.

За чемпионкой «Хогвартса» вскоре явились, потому что директриса пригласила ее к себе пить чай. Учеников же профессор Доматор отправил заниматься уроками.

Рики видел, что Ческа сердита, и сам собирался заговорить. Но она опередила. Как большинство итальянцев, она не считала нужным скрывать эмоции, что Рики в принципе ценил.

— Кажется, я вам мешала, — заявила она, как только они оказались одни в коридоре.

Возражать Рики совершенно не хотел, потому что она поняла правильно, и сам он был тоже слишком раздражен. Однако, не настолько, чтоб не понять, насколько обидно ей будет услышать подтверждение.

— Я просто хотел поговорить с ней, — ответил он. – Она была моей старостой, и мы давно не виделись.

— А при мне это нельзя? – Ческа состроила гримасу. – Слишком секретно?

— Не выдумывай! Я не виноват, что ты плохо знаешь английский, — в сердцах вымолвил Рики.

— Ну и пожалуйста, — заявила Ческа и, развернувшись, зашагала в комнату практики для девочек. Судя по голосу, прозвучавшему из открывшейся двери, у них дежурил Квастаторри.

Рики отправился к мальчикам. Усевшись, он даже не стал открывать учебник, а подпер голову руками и уставился в никуда. Настроение у него было скверное, но не подавленное, а наоборот. Внутри клокотал вулкан, не позволяющий отвлечься на что‑то другое.

Он отдавал себе отчет, что названная Ческе причина не была основной, почему он предпочел бы обойтись без нее. Он просто не хотел, чтобы его подруга знала о нем то, что он совершенно спокойно мог обсудить с Эльвирой. Приходилось признать малоприятный факт – да, Ческа нравилась ему, но он ей не доверял.

Рики кстати вспомнились слова Доматора: «она болтушка». И нельзя сказать, что это было редкое качество, нет, скорее даже типичное, на что и внимания обращать не стоит. Конечно, Ческа не была виновата в том, что девочки, с которыми Рики был хорошо знаком, по странному стечению обстоятельств в этом смысле оказались исключительными. Так говорил разум; но он все равно не в силах был обуздать возмущение. Почему, интересно, другие могут заниматься своими делами, а ей непременно надо все знать? Даниэла никогда бы не стала скандалить; если же она проявляла настойчивость, то честно признавала, что давит, а не делала вид, будто ей должны. Селена могла обидеться, но требовать полную подотчетность – вряд ли. Образцом редкой бесцеремонности, сующей нос в дела ближних, среди знакомых Рики выделялась Дора Нотт; однако она тоже умела держать язык за зубами, если хотела, конечно.

— Что‑то случилось? – спросил Марко. Его перо зависло над пергаментом в ожидании ответа.

— Ничего, — солгал Рики, открывая первый попавшийся учебник.

— Слушай, Риккардо, зачем тебе понадобились мои руны? – поинтересовался сидящий напротив Дзото.

За пять минут до роспуска пришла Карлотта.

— Моя почетная обязанность – напомнить вам двоим, что с сегодняшнего дня вам больше не нужно оставаться на репетиции, — объявила она, обратившись к Рики и Карло. – До тех пор, пока опять чего‑нибудь не натворите. Макарони, за мной!

Рики ожидал, что она передаст ему какое‑нибудь письмо, и очень удивился, когда классная наставница просто остановилась в коридоре.

— Не обращай внимания на Ческу, — сказала Карлотта. – Иногда она невозможно капризничает. Я объяснила ей, что она неправа, но, по–моему, толку мало. Надеюсь, ты в любом случае домашнее задание выполнишь, как следует. После бала я дам контрольную.

Рики лишился дара речи. Хорошо, что у Карлотты была манера уходить, не дожидаясь ответа.

Примерно то же самое про Ческу сказала ему Марина, добавив, что Ческа очень расстроилась.

— Еще тетка ее обругала. Хорошо, что синьора Джиовинеза не такая вредная.

— Я не ожидал, что она начнет жаловаться всем подряд, — высказался Рики.

— Не всем. Другим девчонкам в классе она ничего не скажет, ей многие завидуют. Попробуй понять, Риккардо, Ческа слишком чувствительная, чтобы держать все в себе, — принялась уговаривать Марина. – Девушки ведь устроены совсем иначе, нам необходимо с кем‑то делиться.

Таким вот образом, невзирая на обретенную свободу от Пигнолли, Рики вернулся домой нервный и хмурый. Это заметил брат, заглянувший в комнату, чтобы позвать его к столу.

— Это из‑за «них»? – спросил он.

— Нет, — буркнул Рики.

— Что‑то с учебой?

Рики помотал головой.

— О Боже! Мама какая‑то напряженная. Вы поссорились?

— Не с ней. С подружкой, — проворчал Рики.

— А я думал, что‑то серьезное, — в голосе старшего брата сквозило заметное облегчение.