akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия

Разговора о выборе профессии у них, как ни странно, в этом году еще не было. Лео планировал заняться управленческой деятельностью, как и его отцец, но пока еще не знал, в какой области.

— Я хотел бы стать аврором, как мама и дядя Рон, – сказал Артур Уизли. – Но теперь, наверное, для этого потребуют СОВу по нумерологии. Не могу пожаловаться, что это совсем из‑за тебя, – он покосился на Рики.

Рики ровным счетом ничего не понял и уставился на Артура с тем же немым вопросом, что и остальные – на него.

— Раньше наши агенты тоже использовали всякие шифры. А Ричард, между прочим, однажды показывал моей маме, как сигналят зеркалом. Прошлым летом, помните?

Этого Рики не мог бы отрицать, ибо Дик был беспристрастным тому свидетелем.

— А потом были световые сигналы от твоих пришельцев, Ричард, их замучились разгадывать, ни к чему не пришли, но зато осознали важность этой азбуки, как ее? Морзе!

— Во всем я виноват, – процедил Рики.

— Теперь все старательно изучают эту премудрость, курсы основали, которые считаются чуть ли не обязательными для каждого аврора. Мама говорит, это мода такая, скоро пройдет. Но сейчас шифры – злободневная тема. А к ним ближе всего или нумерология, или древние руны.

— Дик, ты ведь их выбирал? Хочешь быть аврором? – спросил Рики. В далеком детстве он мечтал о том же, что и Артур, и в некоторой степени это можно было считать мечтой всех мальчишек.

— Нет, – покачал головой равенкловец. – Я совершенно к этому не стремлюсь.

После всего пережитого вместе даже такое заявление не заставило бы друзей усомниться в его храбрости. И все же Артур слегка нахмурился.

— Я хочу путешествовать. Много любопытных фактов в истории магии связано с неизвестными науке древними магическими изобретениями.

— И ты согласен, чтоб у тебя выросли пальцы на затылке? – спросил Ральф. – На них заклятья, между прочим.

— Если получить квалификацию по защите от темных сил, это не проблема, – ответил Дик.

Колдовская терпимость к членовредительству и мутациям почему‑то неизменно отталкивала Рики. Даже при том, что он полностью соглашался: в Министерстве сидеть невозможно.

— Я вчера даже поспорил об этом с Виктором, – добавил Дик.

— А он чего хочет? – спросил Эдгар.

— Кресло главы департамента по надзору за магическими существами. Да это не секрет, вся школа знает.

«Специально, чтоб его бабки на работе не надоедали», – усмехнулся Рики. Он не помнил, чтоб встретил в доме Чайнсби хозяйскую кошку или собаку, а во время последней встречи миссис Чайнсби обмолвилась, что ее мамаша боится змей. Вот, должно быть, у образцового Виктора и сформировалась мечта – окружить себя диковинными животными.

Эдгар же ничего не рассказал, заявив, что сначала у него все должно получиться с СОВами. Выглядел он при этом очень серьезно.

— Не иначе, как замахнулся на перевоспитание человечества, – хмыкнул Ральф.

Рики поймал себя на том, что с трудом представляет жизнь после «Хогварса». Пожалуй, Пит был прав: он не возражал бы подольше задержаться в детстве.

С другой стороны, он дни считал до окончания уроков. Студентам, правда, давался месяц на подготовку. Рики не очень верилось, что свободного времени станет больше. Но все же бесконечные повторения на занятиях им воспринимались примерно как заезженная пластинка. У всех учителей был озабоченный вид, не пропустили ли они чего?

Тиффани изобрела простой способ отгораживаться от возни: она усердно размахивала палочкой, уставясь перед собой, и это срабатывало почти со всеми, кроме Снейпа и Лавгуд. А подумать Тиффани было о чем.

— Отец написал ей, что отправит ее в кругосветное путешествие, если она получит три «превосходно», – рассказал Генри.

— А раньше его мало волновало, как она учится, – добавила Ариадна.

— Ну, не то, чтобы его это совсем не интересовало, – Генри обиженно покосился на подругу. – Но в нашей семье считается, что это не главное.

Рики благодарил Создателя за то, что в этом бедламе рядом с ним оказался кто‑то, считающий так же. Питон, как выяснилось, отлично чувствовал окружающую атмосферу и особенно состояние хозяина. Он никак не мог взять в толк, на что юноша расходует энергию.

«Я бы на твоем месте нашел себе самку, залез с ней на дерево и…».

«Спасибо за совет, но у нас так не принято, – ответил Рики, краснея против воли и прикидывая, как отреагирует среднестатистическая воспитанная юная ведьма, если попробовать загнать ее на дерево. – Мы сначала должны усвоить то, что открыто многими поколениями до нас».

Рики не очень понимал, каким образом разлил в шипении нотки сочувствия, которые его, признаться, уязвили.

«Бедняги! А мы это и так знаем, сразу».

«И почему я не родился коброй?» – вздохнул Рики. При одной мысли тело стало словно текучим, без костей. Замечательно… «Но, с другой стороны, попадешься какому‑нибудь факиру и будешь всю жизнь плясать под чужую дудку. Лучше уж так», – подумал юноша и вновь обратился к своему питомцу:

«Когда наступит лето, я выпущу тебя поползать по травке», – пообещал он питону.

«Не надо, – ответила змея, – мне теперь нужен покой, а не свобода».

Такое утверждение потрясло Рики. Его душа никогда бы не смирилась с одряхлением и старостью. И разве возможно такое, чтоб не нужна была свобода?! Свобода от постоянного контроля, от режима, от того, чтобы указывали, что и как делать. Куда идти и каким быть. Свобода от серой, однообразной жизни, когда в душе бушуют темные страсти, так что хочется выть и биться головой о стены.

— В другой раз попроси кошку поймать мне не такую упитанную мышь, – попросила змея, уютно сворачиваясь в кольца.

Рики потряс головой. Мысли были и вправду тяжелые. «Пожалуй, вот я и начал взрослеть», – сказал он себе. Действительно, до сих пор он как‑то не замечал за собой философствующих рассуждений, и страха потерять свободу… И, главное, он редко думал о смерти, хотя, в сравнении со сверстниками, оснований для этого имел больше.

Змея давно заснула, а он все сидел на кровати и думал. Умирать Рики не хотел категорически. Он даже представить себе не мог, что его когда‑то не станет; помнится, с детства не воспринимал эту тему. На похоронах он жизнерадостно уплетал за обе щеки, воспринимая их как родственный или светский повод для того, чтобы собраться всем вместе. За одним исключением. Смерть Арабеллы стала для него первой настоящей утратой. Несмотря на то, что она попрощалась, и объяснила, что, уходя с этой планеты, человек переходит в другое, неизвестное пока состояние. «Приключается» там, как она сказала.

Он, Рики, нисколько не сомневался, что у него есть душа. Он вообще считал себя исключительно духовным человеком. А думать о смерти, нет, не боялся, просто не мог. Словно кто‑то поставил непробиваемый барьер в его мозгу, и каждый раз, ударяясь об него в своих размышлениях, юноша сворачивал на что‑то другое. и узнавать, что там, за барьером, ему совсем не хотелось, или же… Вспомнились слова миссис Дуглас: «Купить не просто змею, но еще такую, которая скоро сдохнет!».