akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Я очень рассчитывал на то, что вся борьба с Темным лордом сведется к поиску хоркруксов, – сказал Гарри. – А теперь, на самом деле, непонятно, что делать, и в этом вся проблема.

— Да уж, Поттер! – усмехнулся Малфой. – Надо же все так упростить. Я вот, например, не до конца уверен, что хоркруксы – единственное, на чем основано бессмертие Темного лорда.

Гарри никогда об это не думал и, не желая казаться глупее Малфоя, все же пересилил себя и спросил, есть ли у такого утверждения доказательства или другие основания. Он снисходительно фыркнул, когда выяснилось, что со стороны Драко все это «только предчувствие».

— Придется бороться Лордом и его сторонниками традиционным способом. Министерство намерено постепенно истребить их, – не сомневался Рон.

Гарри, и не только он, заметил, что Ханну эти слова покоробили.

— Но ведь кто‑то внедрялся в их ряды? Неужели нельзя как‑нибудь, ну, обезвредить их, но не убивать? – спросила она. Сердце Гарри сжалось; он помнил, что мать Эббот в прошлом году была убита.

— Профессор Снейп внедрялся, – сообщил Малфой, – а потом – я. Ты права, там есть и запуганные маги, но много таких, кто никогда не покинет Лорда из самых гнусных соображений. Зря ты за них переживаешь.

— В этом смысле надо надеяться на законы, – покосившись на Эрни, заметила Гермиона.

— Нам все равно надо постараться совместить справедливость с милосердием, – покачала головой Ханна.

— Интересно, как? – выпалил Рон. И, хотя тоном он не выражал такого сомнения, как Малфой – всем своим видом, все же было очевидно, что он считает это не очень возможным.

— Не знаю, но надо постараться, – упрямо произнесла девушка; было очевидно, что эта тема очень ее задевает.

К невольному облегчению спорщиков, разговор оборвался, поскольку Эрни посчитал, что достаточно. Снимая Шляпу, он был очень доволен.

— Оказывается, она предоставляет студенту выбор чаще, чем мы думаем! – объявил он, передавая Шляпу.

Ханна, которая находилась к нему ближе всех, автоматически взяла ее в руки и легонько встряхнула, не замечая неодобрения Малфоя. Вдруг она застыла, недоверчиво поглядела на то, что держит, встряхнула вещь еще раз, а затем, к недоумению Гарри и остальных, запустила руку в Шляпу и принялась шарить. Гарри не сразу поверил в то, что действительно видит, как она вынимает сосуд, похожий на сахарницу, или на своеобразной формы миниатюрную вазу. Во всяком случае, в этой штуке было что‑то восточное, чем и объяснялось недоумение Гарри, ведь до сих пор оттуда доставали только что, связано с основателями. В вазу наподобие букета была вставлена небольшая связка, несколько коротких палочек, напоминающих бенгальские огни. Это было совсем непонятно, однако значимость и торжественность момента не подлежала сомнению.

— Я знаю, что это такое! – воскликнула Гермиона. Вне себя от волнения, она подалась вперед и принялась в упор разглядывать странный сосуд.

Из‑за этого она не сразу заметила, что все присутствующие требовательно глядят на нее. А заметив, смущенно пояснила:

— Курительница Хельги Хуффульпуфф. Вот палочки для благовоний, ароматизируют воздух.

— Просто создают приятный запах? – несколько разочарованно спросил Малфой.

Ханна между тем зажгла палочку и помахала ею. Запах более всего походил на то, как горят дубовые поленья.

— Нет, – сказала Гермиона, – их испарения называют правдодымом.

Уточнять, что это означает, никому и в голову не пришло; Ханна недоверчиво вздохнула. А Гарри немедленно очень захотелось проверить, действительно ли курительница работает.

— В чем твоя главная сила, Малфой? – спросил он.

Не то чтобы он думал, будто слизеринец обладает какими‑нибудь особенными способностями, и все же не удивился, когда Драко немедленно выдал далеко не самый ожидаемый ответ.

— Моя левая рука. Она практически неуязвима, – с трудом выдавил он, после чего куда более охотно обозвал Гарри скотиной.

Но теперь, похоже, даже хуффульпуффцы решили, что применение правдодыма на слизеринце вполне оправдано.

— Это как? – поинтересовалась Ханна Эббот.

Малфой поморщился, стараясь, чтобы каждое его слово сопровождалось изрядной долей презрения.

— Кровь дракона снижает болевую чувствительность кожи и делает ее похожей на броню, – медленно протянул он. – Собственно, благодаря мне мой дед и открыл, что это так. Будучи ребенком, я опрокинул на себя котел и обварил руку.

— А почему об этом нигде не написано? – определенно, Гермиона не могла не задать такой вопрос.

— Об этом знали только дедушка и профессор Снейп, – просветил ее Драко. – Мои родители тогда уезжали на несколько дней, и мы договорились ничего им не рассказывать. Рука быстро зажила, а потом я заметил, что она не чувствует боли и жара. Дедушка провел несколько опытов, на обычную чувствительность, и убедился, что это так. Но на нем самом это не сработало. Загасите эту вонялку немедленно, иначе пожалеете.

На месте Ханны Гарри ни за что бы не послушался, но хуффульпуффке, должно быть, и без того было очень стыдно перед Малфоем, так что она выполнила его требование даже поспешно.

— А ты не думаешь, что мог бы проинформировать нас об этом? – спросила Гермиона.

— Вот еще! С чего бы? Не всякой информацией следует разбрасываться, – высокомерно бросил Малфой. – Нет, я понимаю, к чему вы клоните. Вы думаете, что тоже можете получить такую же неуязвимость. Но поверьте, это не так.

В голосе Малфоя звучало злорадное удовольствие, так что Гарри ему сразу поверил. А Драко продолжал дальше без всяких понуканий:

— Конечно, мой дед не мог ставить опыты на людях, поэтому он производил расчеты. Он выводил формулы, в которых я до сих пор не разобрался. Но из них следует, что такое воздействие кровь дракона оказывает только на тех колдунов и ведьм, которые еще не научились колдовать палочкой.

— То есть до десяти–одиннадцати лет? – уточнила Ханна; Гарри не понравился ее заискивающий тон.

— Независимо от возраста, – ответил Малфой.

— И чем это было тебе полезно?

— Ну, – Драко поднял взгляд к потолку, – например, когда Лорд насылал на меня пыточные проклятия, я старался, чтобы они попадали в левую руку. Тогда это не так больно.

— Поэтому мадам Помфри удивлялась, как ты умудрялся так вывихнуть руку? – сразу же вспомнил Рон. Хуффульпуффцы и Гермиона тут же осуждающе вытаращились на него, поражаясь такой нечуткости.

— И на ней ты выжег дракона, – кивнул Макмиллан. – Логично!

— Думаю, да, – не стал спорить Драко. Пользуясь тем, что загруженные его рассказом слушатели молчали, он подошел к Шляпе и схватил ее.

— Будешь эту штуку обратно класть? – обратился он к Ханне.

На лице Ханны мгновенно сменилось несколько выражений: протест, жадность, сожаление, смирение.