akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

Они все еще продолжали ехать, и казалось, этому не будет конца. Гарри пытался молча смотреть в окно на проплывающие мимо станции, но вскоре не выдержал.

— А что теперь будет с Дамблдором? Все?.. – спросил он упавшим голосом.

— Ни за что, – отрезал Снейп.

Гарри в очередной раз покоробила интонация зельевара. Отчетливее всего в ней звучала задетая профессиональная гордость. И – ни следа тех чувств, с которыми он говорил о родителях его матери.

— Работа над фантомом Дамблдора, – продолжал Снейп, игнорируя реакцию слушателя, – проводилась все время, пока я вынужден был бездействовать, весь год, Поттер. У него есть друзья, довольно талантливые маги. Николас Фламель лишь один из них. Мы не могли, конечно, покинуть Англию, но материалы, присланные из Греции, произвели на меня сильное впечатление. Разработки есть, и также люди, чей интеллект способен подняться над обыденностью. Две ведьмы из клиники святого Мунго согласны провести операцию, когда все будет готово.

Вот эта тема профессору нравилась! Он говорил так, словно читал поэму. И Гарри даже было жаль перебивать его. Да, продолжать было неприятно, но Снейп знал много, и именно о тех, кем Гарри больше всего интересовался. Оставалось не так много времени, а профессор сделался на редкость разговорчивым, и можно было не сомневаться, второго такого шанса у гриффиндорца не будет.

— А… правда, что мозг Дамблдора сдали в Министерство? – робко спросил он.

Прерванный на полуслове, Снейп поглядел на него не просто свысока, а с откровенной жалостью.

— Даже не нахожу слов, куда тебя послать, Поттер, – кисло произнес он. – Удивляюсь, как тебе могут в голову приходить такие глупости.

— А Темному лорду пришли, – с вызовом возразил Гарри.

— Не думал, что ты на него равняешься, – ехидно заметил профессор. Гарри подобрался; он не собирался допускать, чтоб о нем говорили столь возмутительные вещи.

— Расскажите лучше, что вы делаете для Дамблдора, – прошипел он.

— Не только я. Другие тоже готовятся, – подозрительно покорно вернулся к любимой теме Снейп. – Например, я попросил мисс Паркинсон изучить некоторые старые источники.

— Пэнси Парксинсон? – изумленно выдохнул Гарри. Чтобы слизеринка с его параллели сыграла такую роль в истории?! Он всегда считал ее непривлекательной; но в случае удачного исхода готов был переменить свое мнение.

— Поттер! – с непередаваемой интонацией произнес Снейп. – Тебе даже в голову прийти не может, что люди заняты делом, пока ты валяешь дурака. Нет, мир пока не может обойтись без Альбуса Дамблдора. Я слышал, во что превратилась школа в этом году. Оно и понятно, почтенный мистер Фадж всем пытается угодить, ему покой всего дороже. Если так пойдет и дальше, я туда не вернусь, и будет очень жаль моего труда и слизеринцев, – он помолчал, а затем добавил уже спокойнее: – Ты помнишь, я ведь говорил, что знаю, как закупорить смерть.

— Я думал, вы яды имели в виду, – выпалил Гарри.

— Поттер, – усмехнулся Снейп, – Поттер, ты так и не развил свою фантазию до должного уровня. Я уж не знаю, как ты поладил с профессором Слагхорном, но не советую тебе браться за варку зелья в одиночку.

Столь ценный совет Гарри оставил без внимания. Он ожидал, и не без основания, что на этом рассказ Снейпа не завершился. Заставить его говорить было не просто; но теперь профессор, безусловно, намеревался выложить все, что запланировал.

— Я хочу, чтобы ты еще кое‑что знал, Поттер, – требовательно объявил Снейп. – Ради этого я, собственно, и явился сегодня на собрание. Я додумался до этого недавно и полагаю, наш дорогой Серый Кардинал вряд ли сможет воспользоваться моими данными без вашей помощи, в смысле – без школьников. У него, что называется, не будет формального повода. Конечно, я предпочел бы изложить суть дела Драко, но, коль скоро его нет здесь… А впрочем, совершенно все равно, кто именно пошлет в Отдел магических стандартов жалобы на то, что в жевательной резинке «Друбблс» регулярно находятся, ну, допустим, добавки в виде бумаги. Даже лучше, Поттер, если это будешь не ты.

— Зачем жалобу? – Гарри полагал, что имеет полное право это знать.

Снейп, скорее всего, понимал это, но все равно не упустил возможности снисходительно скривиться.

— Думаю, что основные стратегические запасы Упивающихся смертью вот уже многие годы связаны именно с этой маркой, – ответил он. – Уверен, типография, которую мы ищем столько времени, находится там, где производят эту взрывачку.

Голос профессора как‑то странно вилял, к тому же похожим тоном Снейп обычно отзывался об отце Гарри и Сириусе. Как будто он предпочел бы не касаться этой темы, но, коснувшись, не позволит парню остаться в блаженном заблуждении.

— С чего вы это взяли? – уточнил Гарри.

Поезд качнуло; но на очередной станции никто не вошел.

— Некоторое время назад, – произнес Снейп с расстановкой, – страдая от безделья в компании уважаемого директора, я узнал, что милейшая Алиса Лонгботтом при всяком удобном случае заваливает своего сына фантиками от жвачки «Друбблс». – С отвращением он уже не боролся. – Я практически убежден, что она услышала об этой марке более чем достаточно предосудительных вещей незадолго до того, как потеряла рассудок. Да, насколько я знаю Беллатрикс Лестранж и ее супруга, они никогда не умели удержать язык за зубами. Обожали хвастаться. И, если дойти до конца в моих логических рассуждениях, то я полагаю, именно обладание информацией и послужило причиной к тому, чтобы заставить Френка и Алису помалкивать. Никогда не верил, чтобы их сын послужил причиной для нападения. К тому моменту Лорд уже был повержен, и нетрудно было понять, что причиной тому – ты. К тому же, Лестранжи не знали о пророчестве.

— А почему Вы раньше до этого не додумались? – спросил Гарри, затаив дыхание.

— Потому, – отрезал Снейп, – что я, как ни жестоко это звучит, не имею привычки интересоваться слабоумными идиотами. До сих пор я был занят делом, но, когда услышал от Дамблдора о взрывачке «Друбблс», поразился, до чего люди бывают тупыми и не видят дальше своего носа. Невилл Лонгботтом получал эти фантики каждый раз, как навещал Алису в палате, но я более чем уверен, ни он сам, ни его бабка никогда не приносили взрывачку в качестве угощения. Никто не станет давать жевательную резинку, которая, к тому же, и взрывается, душевнобольной паре. Я прав?!

Гарри едва заставил себя кивнуть, ошеломленный яростью в голосе собеседника. Снейп же был сам не свой, и не совсем было понятно, почему. Его интеллект был, несомненно, оскорблен тупостью других, но было еще что‑то.

— Да, – потрясенно выдохнул Гарри. Невзирая на всю антипатию к профессору, ход его рассуждений завораживал, и юноша слушал, как загипнотизированный.