Гильберт Бриссен - Librum Debitori

- Вы бы назвали их призраками, ревенантами. Когда дух уступает водам Моря Бессознательного, прячется от самого себя, хаос начинает приобретать формы, силясь обрести плоть. Сейчас они бессильны перед нами, и могут только пугать.

- Ты говоришь «сейчас», как будто…

- Да, они могут обрести силы, если мы или хозяйка этих мест в них поверит. Но не стоит считать их злыми — они лишь страстно желают воплотиться, а страх для них простейший способ привлечь внимание.

- Знаешь, он эффективен.

- Сейчас Море спокойно, и по–настоящему напугать нас им не удастся. Соберись и не обращай внимания, в конце концов, в тебе они тоже живут, как и в каждом смертном.

- Мне бы твою выдержку, Соу. Но смотрите, что это слева виднеется?

И впрямь, там, куда сворачивала наша тропа, сквозь сумрак виднелись какие–то возвышения, вроде торчащих из земли гигантских пальцев. Чем ближе мы подходили, тем громче становился навязчивый шепот, в котором даже можно было разобрать отдельные слова. Наконец, сожженный лес закончился, и мы вышли к невысокому холму, где туман был не таким густым.

Вокруг в кажущемся беспорядке поднимались каменные столбы разной высоты, поддерживаемые тянущимися из пожелтевшей травы цепями. Именно от них шел тот удушливый шепот, от которого у меня уже начинала болеть голова.

На каждом чуть ниже верхушки было вырезано грубое лицо, напомнившее мне великанов острова Пасхи. Но тут они производили совершенно иное, пугающее впечатление — они были живы. Землистые губы беспрерывно нашептывали что–то, ноздри шевелились, хмурились каменные лбы и смотрели в центр холма тяжелые мертвые глаза.

Суигинто вдруг бросилась наверх, не обращая внимания на мой предостерегающий возглас. Мы поспешили следом, готовясь прийти на помощь, но это было излишней предосторожностью, ведь там, среди острого запаха железа и горького — полыни, среди последнего живого островка на гранитной округлости вросшего в землю валуна сидела Мегу — дух Мегу, согнувшийся под тяжелым гнетом каменных глаз.

Шепот здесь был почти невыносим, словно горячий, душный ветер пустынь, он проникал повсюду, царапая внутренности острыми песчинками слов. Суигинто трясла и тормошила Мегу, но та явно не замечала ее. Неудивительно — в таком отвратительном месте сложно оставаться в здравом уме и твердой памяти.

- Соу, как заткнуть этих каменных болтунов? — я почти кричал, перебивая статуи.

- Непросто, — послышалось в ответ, — это не пустые выдумки! Она наделила их жизнью и властью, не видя ничего другого!

- Она нас не замечает?

- Если бы не Лемпика, нас бы уже не стало — ее дух почти слеп и слушает только ложь этих болванов!

- Что будем делать?

- Искать дерево — тут мы бессильны!

- Но откуда взялись эти статуи? Зачем они здесь?

- Это авторитеты. Родители, доктора, даже медсестры — и все они говорят одно и то же тысячей голосов. Это ее вера — в их слова, и она ее губит!

- Вот как. — я присмотрелся к истуканам, читая иероглифы на их каменных телах. — Мама, папа, доктор Аки, доктор Сенамура, профессор Они…

- Они не просто призраки — Мегу дала им подобие разума и жизни. Видишь, как они начинают коситься на нас? Надо уносить отсюда ноги, если не хотим познакомиться поближе, конечно.

- Сделаете же вы что–то или нет? — Суигинто явно не слушала нас, — Надо вытащить ее отсюда!

- Не выйдет, Суигинто, не сейчас. Пойдем, нужно найти дерево ее души.

- И оставить ее тут? Беспомощной?

- Она тут уже очень давно. Мы не поможем ей, пока она нас не видит. Идем.

- Я не брошу ее так! Нужно дать ей нашу песню, чтобы заглушить этот мерзкий шепот!

- Не вздумай! — Соусейсеки даже схватила ее за руку, — Ее разум не выдержит такого вторжения и все будет еще хуже! Песня не вылечит ее сейчас, а скорее всего сведет с ума.

- Почему?

- Это все равно, что смешать лекарство с ядом — только навредит. Нужно найти способ справиться со статуями, а только потом дать ей песню, и не иначе.

- Нельзя же просто оставить ее так!

- Соу, быть может, попробуешь печати, как со мной?

- Только не во сне. Поставишь печать — и все рухнет вместе с нами. Я даже не знаю, как именно мы умрем в таком случае.

- И то верно, не подумал. Тут плохо думается совсем.

- Пойдем, Суигинто. — Соусейсеки отпустила ее, — тут мы пока ничем не поможем.

- Ладно, идем, — здравомыслие возобладало над эмоциями, — быть может, там удастся что–то сделать.

Дерево Мегу притаилось в руинах, по некоторым деталям которых я угадал их назначение. Бывшая детская, с покрытыми плесенью игрушками, засыпанной кирпичом кроваткой, остатками ярких обоев среди мусора на земле. Мое внимание привлекла выглядывающая из–под щебня обложка книги. Сказки Андерсена? Интересная находка…но бесполезная. Не за тем мы сюда шли.

Деревце, совсем небольшое, прячущееся в тени, казалось совсем сухим. Но кончики его ветвей были усыпаны темно–фиолетовыми цветами, каждый из которых был не похож на другие.

- Моим ножницам тут большого дела нет, — сразу сказала Соусейсеки, — я срежу то, что явно сушит деревце, но боюсь, причина глубоко внутри.

- И так мы и уйдем? — снова возмутилась Суигинто, — Грош цена вашим обещаниям!

- Прежде чем обвинять нас, подумай, что бы ты делала здесь сама. Мы уходим сейчас, но вернемся, чтобы победить.

- Что изменится? Откуда ты возьмешь силы?

- Теперь известно, что нам противостоит, а это половина дела. Остается просто подготовиться к поединку за душу твоего медиума.

- Просто, просто. Что–то не верится. Но ты прав — если мы бессильны втроем, я бы не сделала большего.

- Не отчаивайся прежде времени. Вот еще что — узнай у Мегу, кто из великих врачей прошлого или настоящего мог бы ей помочь. Это важно.

- Снова будешь обманывать? Думаешь, поможет?

- Определенно поможет. Но не только это нам придется сделать. Возвращаемся, и я расскажу вам свой новый план.

Уходя из палаты, я еще раз посмотрел на хрупкую фигурку, так спокойно спящую перед порогом смерти. Соусейсеки коснулась ее печатью, и порозовевшие щеки дали нам понять, что это сработало. Вот только надолго ли? Впрочем, и те часы, которые мы выиграли, могли в итоге стать решающими.

Возвращались мы с изрядно подпорченным настроением. Мой наспех придуманный план мог рухнуть из–за любой неожиданности — я не так много знал о снах. Но у моих спутниц предложений было и того меньше.

Дома я первым делом бросился к фолианту и с облегчением прочел те строки, в которых сомневался. Одна песчаная башенка плана стала каменной.

- Рассказывай уже, что ты предлагаешь, медиум, — заметно было, что Суигинто сдерживается, не желая начать ссору.

- План опасный и спорный, но другого нет. Нам понадобится время, чтобы нанести мне фиолетовое плетение, прочесть немного книг по медицине и психологии и уговорить Суисейсеки нам помочь.