Владимир Корн - Звезда Горна

Ну на бал-то он попал бы в любом случае, и Коллайн знал об этом, но в удовольствии лишний раз подцепить друга я отказать себе не мог. Тем более что он видел, сколько времени я пропадал на кухне, помогая поварам изготовить тот самый шоколад. Бедняга мучился два дня, но заявил, что изречения повторяться не должны, если только он сам не забыл первых, когда придумывал последние.

Яна развернула конфеты и тут же съела их. Во Вселенной существует очень мало девушек, которые бы не любили шоколад, даже если они боятся себе в этом признаться. На одной из бумажек, обнаруженных Яной, были слова о том, что ее ждет приятный сюрприз от любящего человека. Что было написано на втором, я так и не узнал – меня в это не посвятили.

Только значительно позже Яна проговорилась, какие там были слова: что ей следует присматривать за своим любимым – типа доверяй, но проверяй. Вот же Коллайн! Он составил эти послания замечательно: не было разницы, в чьи руки они попадут, в мужские или дамские.

А с первым посланием получилось здорово, как раз в точку.

Я усадил Янианну в кресло, которое расторопные лакеи поставили перед столом немалых размеров, вновь зазвучала музыка, и в зал внесли ярко украшенную коробку, которую и водрузили на стол. Теперь даже самому тупому из присутствующих на балу стало понятно, кто эта прелестная пейзанка в бархатной полумаске, и перед столиком сгрудилась куча любопытствующего народа. Когда крышку с коробки сняли, ахнули все, и даже я поразился увиденному зрелищу. Перед всеми предстала целая картина из шоколада и других лакомств, изображавшая такую сцену. По дороге к замку ехал шоколадный рыцарь на шоколадном коне, весь в доспехах из золотой и серебряной фольги. В одной руке он держал длинное леденцовое копье, в другой щит, а по обочине дороги росла зеленая леденцовая трава. По синему леденцовому озеру величаво плыли два черных шоколадных лебедя. У замка, сложенного из золотых и серебряных кирпичиков, естественно шоколадных внутри, сверкали купола башен, а из окна донжона выглядывала дама в золотых одеждах. Зеленел лес, в котором прятались шоколадные зверушки, на лугу росли разноцветные цветы. Кроме того, присутствовало еще много всяких деталей, выполненных из того же шоколада. Все это делалось по моим эскизам, но даже у меня захватило дух, когда я увидел воочию, как красиво и реалистично все было выполнено.

Что ж говорить о других? Они тоже застыли под впечатлением.

– Это тоже можно есть? – недоверчиво спросила Янианна.

– Конечно, – небрежно заявил я, ссадил рыцаря на землю и безжалостно, с хрустом отгрыз бедному коню половину крупа вместе с задними ногами.

– Ты зачем съел мою лошадку?! – возмутилась Яна и тут же, взяв лебедя, откусила ему крылышко.

– Ваше величество, и мне, и мне… – загалдели присутствующие. Надо же, получается, что не так уж много и требуется, чтобы они стали вести себя как дети.

Янианна царственными движениями начала раздавать содержимое коробки и наконец раздала все, до последнего лесного зайчишки. Кто-то сразу съедал полученное лакомство, кто-то припрятывал в карман, чтобы похвастаться потом необычным яством, но равнодушных не было – шоколад понравился всем. И еще я заметил, что никто не выбрасывал обертки от шоколада, хотя собравшиеся здесь аристократы, за редким исключением, были самыми богатыми людьми Империи.

Опять поймав жалобный взгляд Яны, я повел ее под руку, вещая на ходу:

– Представляете, ваше императорское величество, совершенно случайно я обнаружил во дворце тайную комнату, в которой находится сундучок, а в нем корзинка… – И таинственно замолчал.

– И что же в этой корзинке, барон де Койн? – спросила заинтригованная девушка.

– О, эта корзинка, леди Янианна, полна самых разных вкусностей – конечно же шоколадных. Есть в ней покрытые шоколадом орешки, цельные и дробленые, а также кусочки фруктов и изюминки. Еще имеются шоколадные конфеты с ягодными и фруктовыми джемами, а также фигурки зверей и птиц, порой весьма диковинных. Одна беда, ваше величество, – злобный колдун заколдовал сундучок, и никто на целом свете не сможет его открыть. Ну кроме одного человека, которому эта тайна ведома.

– Безусловно, человек, которому ведома тайна, – это вы, Артуа де Койн, не так ли?

Я с важностью кивнул: все верно.

– Это действительно так, леди Янианна. И если…

– И если одна особа будет к вам очень ласкова сегодня ночью, то вы снимете чары злобного колдуна и откроете сундучок. Именно это вы хотели сказать, господин добрый волшебник? – засмеялась Яна.

Я опять важно кивнул: именно так.

Девушка жеманно кивнула.

– Я подумаю. А сейчас мне предстоит встретиться с очень милым кавалером, который хоть и не добрый волшебник, но не ставит никаких условий и готов исполнить любую мою прихоть за один только ласковый взгляд. Очень надеюсь, что смогу устоять перед его мужским обаянием, но он такой милый… – И она весело рассмеялась, увидев выражение моего лица. Продолжая смеяться, продолжила: – Пойдемте посмотрим ваши конфеты, барон, а уж после я решу, как мне поступить дальше.

В комнате Яна бросилась мне на шею и нежно поцеловала:

– Ты такой дурачок, Артуа, и я так тебя люблю за это. Неужели ты действительно мне поверил?

Мне не оставалось ничего другого, как вновь кивнуть, теперь уже без всякой важности. Яна снова расцеловала меня.

– У тебя всякий раз такие беспомощные глаза, когда я так говорю, ты становишься совсем на себя не похож. Наверное, я злая, но мне так нравится делать это. Ты меня уже простил?

Я снова кивнул.

– Пойдем к остальным, Артуа, неприлично так надолго пропадать. А вечером… – И Янианна наградила меня таким многообещающим взглядом, что я в очередной раз утонул в ее глазах.

После бала-маскарада шоколад стал очень популярным лакомством при дворе. Яна даже пошутила однажды, что впору награждать орденами из него. Я честно поделился технологией его изготовления на дворцовой кухне, послав туда своего повара. Естественно, секрет его приготовления быстро перестал быть секретом, и шоколад начали делать практически во всех домах столичной знати. И вот тут я с удивлением узнал, что купить какао-бобы можно только у «Торгового дома де Койна». При встрече с Герентом выяснилось, что это целиком его инициатива, подсказанная Коллайном.

С Герентом у меня сложились весьма доверительные отношения: я успел убедиться в его бесконечной порядочности. Все его отчеты о прибылях и расходах просматривал бегло, останавливаясь только на последних страницах, чтобы узнать общий итог. Вообще-то я сам дал ему карт-бланш, разрешая действовать по своему усмотрению, когда дело пахло прибылью или прибыльной перспективой. У него оказался неплохой нюх, чему я только радовался, поскольку самого меня больше интересовали другие вещи, далекие от торговли и извлечения прибылей.