Светлана Фортунская - Анна, королева. Книга 1: Дочь князя

Аник разбудил трезвон сигнального колокола. Натянув кое-как платье, она выскочила во двор. Воздух насыщен был влагой и густым вонючим дымом. На верхушке Сигнальной башни, на крепостных стенах развели костры, но туман не давал дыму подняться вверх.

— Каптары? — спросила Аник у крестьянки, которая, нагнув голову и накрывшись передником, пробегала по двору.

— Вах, дочь князя, они пришли! — завопила крестьянка, на минутку выпростав голову, — вах, сколько их!.. — женщина снова закутала лицо и побежала дальше.

«Совсем одурела от страха, — подумала Аник, взбираясь по широким ступеням на крепостную стену, — как будто эта тряпка защитит ее от каптаров!»

Вначале из-за дыма и тумана Аник не могла ничего разглядеть. Вроде бы что-то шевелилось внизу, вроде бы какая-то темная масса ползла на крепость по склону горы, туман? И вдруг, как это иногда бывает, случайно увиденный кусок позволил ей разглядеть целое, Аник ахнула и попятилась, чуть не упав со стены во двор крепости.

Это были они, каптары. Прежде Аник видела только одного, и то мертвого, теперь же — теперь их были сотни, живых.

Они передвигались на задних ногах, но у них были руки, как у людей, и, как это делают люди, поднимаясь по очень крутому склону, они помогали себе руками

Их тела были покрыты шерстью, рыжеватой или серой, но не так густо, как тела животных, а так, как иногда бывает у очень волосатых мужчин. На лицах же шерсти почти не было, и Аник могла хорошо разглядеть мощные челюсти, оскаленные в безмолвной злобе клыки, острые и крепкие, плоские носы и маленькие красные глаза, налитые злобой. Аник почувствовала, что ей тоже хочется накрыть голову подолом и убежать — спрятаться, забиться в какую-то щель, главное, подальше от этих… тварей. Твари, да — самое точное для них наименование. Они пользовались двумя ногами, как люди, и у них были руки, и безволосые лица, но их, уж наверное, создал не Бог, и — кто бы их там не сотворил, — он хотел злобно насмеяться над родом человеческим. И не только над людьми. Эти создания были насмешкой и над животными. Даже самый свирепый зверь, волк или медведь, не внушает омерзения. Даже шакал может быть красив, когда он бегает наперегонки со своей подругой или резвится вместе со своими детенышами на лужайке. Но эти… Теперь Аник поняла старых воинов, старательно избегавших именовать каптаров людьми или животными.

Дружинник, стоявший в карауле с луком наготове и вглядывавшийся в ползущую по склону горы ораву, заметил Аник.

— Дочь князя, уйди отсюда, — тихо сказал он, — сейчас они нападут, и тебе здесь не место.

— Почему они молчат, Горди? — шепнула Аник. Это молчание, с которым каптары наступали, пугало ее больше всего. Было понятнее, если бы они выли или рычали, или издавали еще какие-то звуки. — Они думают, что мы их не заметили?

— Не знаю, что они там думают, — пробурчал сквозь зубы Горди, поднимая лук. — Трезвон сигнального колокола на рассвете мертвому на кладбище, был, наверное, слышен, не только каптару. Уйди, дочь князя, пока я не позвал твоего отца!

И тут дикий вой разорвал тишину и оглушил на мгновение Аник. Она даже присела на корточки, заткнув уши руками. Но при этом все-таки не отрывала глаз от каптаров.

Твари как будто подгоняли себя своим воем, и теперь не карабкались, а почти бежали. Некоторые из каптаров на бегу швыряли в сторону крепости камни. Увесистый обломок кварца с острыми краями упал на стену рядом с Аник. Больше не испытывая любопытства, а один только ужас, Аник кинулась вниз по лестнице, и бежала через двор, чувствуя, что не в силах справиться с желанием накрыть чем-нибудь голову, как та перепуганная крестьянка, что встретилась ей пять минут назад. Пять минут? Аник казалось, что прошло несколько часов.

Успокоилась она, только добежав до своей комнаты, бросившись в постель и укрывшись с головой. Зубы ее лязгали, как это бывает от холода.

Но целый день пролежать в постели невозможно. Через несколько минут Аник опомнилась.

Она откинула одеяло и прислушалась. Вой каптаров доносился сюда, но слышны были и крики дружинников, и Аник стало стыдно. Как глупая крестьянка, она поддалась ужасу, а ведь Варо не боится каптаров, и дружинники на стенах — даже если они и боятся, но все равно сражаются. Аник снова встала, поправила сбившееся набок платье, тщательно расчесала волосы, заплела косы и вышла во двор крепости.

Возле кухни стояла Нина, жена Джоджо, прежде старшая над ковровщицами, а теперь командовавшая на кухне. Она громко выговаривала кому-то внутри помещения, и очень обрадовалась, увидев Аник.

— Дочь князя, ты встала? Хорошо!

Аник удивилась.

— Надо подоить коз и коров, — продолжала Нина, — а эти клуши сбились в кухне и бояться выйти. Пойдем, дочь князя, покажем им, как должны себя вести женщины, когда их мужья и отцы сражаются.

Взяв подойники и сполоснув их водой из колодца, Нина и Аник направились через двор крепости к хлеву. Время от времени во двор падали камни — каптары продолжали атаку.

— Свет не видел таких трусих! — в сердцах сказала Нина, обращаясь скорее сама к себе, чем к Аник. — Им, видишь ли, страшно! А мне не страшно? А мужчинам не страшно? Но поесть же им нужно будет, и детей накормить нужно будет, и скотина недоеная, как это можно!..

Каптары штурмовали крепость в течение трех суток.

Князь велел экономить стрелы, и на нападающих лили горячую смолу и кипящее масло, сбрасывали камни, заброшенные каптарами же. Под стенами крепости накопились груды трупов, но врагов будто бы и не убывало. Князь опасался, что скоро трупов будет столько, что каптары по ним, как по лестницам, смогут взобраться на стены.

— Ничего, — говорил Кена, — они так лезут, потому что голодные, но нас они достать не могут, и скоро им придется идти на поиски добычи. Тогда можно будет выйти из крепости и сбросить падаль в ущелье.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Аник. Она иногда поднималась в привратницкую башенку, потому что тут, рядом с Кеной, было место Варо.

— Я воевал с ними уже дважды — когда они пришли через Высокий перевал на земли князя Горгия, и потом, двадцать лет спустя, в прошлое нашествие, я служил в дружине князя Анастаса, в крепости Сторожевой. Тогда их было не так много, и дальше Сторожевой они не прошли. Теперь же, я думаю, они дошли и до Твердыни.

Варо возился в оружейной. Его не пускали на стены, он должен был подносить дружинникам стрелы по мере надобности, но, поскольку стрел требовалось немного, работы у Варо почти не было, и это его огорчало.

— Я тоже могу стрелять из лука, — говорил он Аник, — и камни кидать, и уж что-что, а поддерживать огонь под котлами со смолой даже и ребенок сможет!..

— Вэ, — отзывался на его бурчание Кена, — дружинник вначале должен научиться слушать приказания старших. Тебе велели быть здесь, значит, здесь твое место. Погоди, и твое время придет, успеешь еще повоевать.