Андрей Завадский - Путь

- Ратхар, ты говорил, что хочешь вернуть мне долг. - Скельд казался совершенно спокойным, хоть не мог не понимать, что он-то, в отличие от остальных, уже не увидит дневной свет. - Если ты выживешь, а я нет, прошу, найди мага, что служит вашему принцу, и убей его. Он завладел реликвией моего народа, ради нее пролив реки крови, без всякой жалости убивая невинных. Забери ее, верни на Скельдин, и мои родичи назовут тебя своим братом. Это была моя миссия, но я оказался слаб.

- Я сделаю, Альвен, - тихо произнес Ратхар, облизывая внезапно пересохшие губы. - Я должен тебе жизнь. Верь мне, Альвен, и исполню твою клятву.

Он был спокоен, поскольку мертвецу неведомы чувства. Альвен просто стоял, выпрямившись во весь рост, и ждал, когда приблизятся их преследователи. Здесь, в узком туннеле, невозможно было явить врагам боевое искусство Скельдина во всей красе, но даже сотой доли умений воина хватит, чтобы запереть этот проход на долгие часы.

Враги приближались, подсвечивая путь факелами. В тусклом свете их темные силуэты, казавшиеся угловатыми из-за доспехов, были отчетливо видны. Но Альвен ощущал присутствие преследователей, каждое их движение и желание, даже с закрытыми глазами. Сейчас те, кто приближался к нему, предстали перед воином лучащимися ослепительно белым светом колонами в серой мгле, от которых в сторону Альвена устремились серебристые росчерки - так скелд воспринимал их чувства, скрыть которые не могла и кромешная тьма.

Люди Эрвина сперва пытались стрелять, не желая рисковать. Трое или четверо преследователей одновременно в упор разрядили арбалеты. От болтов, выпущенных с трех десятков шагов, невозможно было увернуться, как нельзя было и отразить их.

Альвен смог. Клинок очертил мерцающую дугу, и болты ткнулись гранеными наконечниками в стены в нескольких футах от воина. Стрелки в ужасе замерли, опустив оружие. Они привыкли поражать любую цель с первой стрелы, никогда не видя, чтобы к их залпам относились с таким пренебрежением.

- Прочь, - Эгерт оттолкнул в сторону арбалетчиков, выступая вперед. - Все назад. Он мой!

Скельд встретил своего противника, крадучись приближавшегося к нему, презрительной усмешкой:

- Что ты медлишь, воин? Я, Альвен из рода Талем, стою перед тобой. Ты жаждешь отомстить моему племени лишь за то, что оно чтит заветы своих предков? Что ж, давай. Убей, если тебе так нужна моя жизнь!

- Я прикончу тебя, как паршивого пса, - с нечеловеческой ненавистью прошипел Эгерт. - Твои родичи давным-давно спасли меня от демонов океана лишь ради того, чтобы сделать вечным изгоем, лишенным дома, лишенным родины. И я не остановлюсь, пока не убью последнего из вашего мерзкого племени. Или пока не умру сам.

Телохранитель Кратуса атаковал мощно и стремительно, точно вихрь. Здесь, в тесноте коридора, он мог использовать только скорость, на миг пропав из виду, чтобы вновь стать видимым уже в одном шаге от Альвена.

Воины Кайлуса, да и сам лорд, благоразумно скрывавшийся за их спинами, ожидали увидеть долгий и зрелищный поединок. Они были разочарованы. Эгерт и Альвен ударили одновременно, и одновременно вскрикнули от боли, когда остро оточенная сталь разорвала их плоть. Скельд повалился наземь, и из его рассеченной груди хлынула кровь. И слуга чародея тоже не устоял на ногах, только и успев схватиться за рукоять чужого меча, вонзившегося ему в живот.

Несколько дружинников лорда с опаской приблизились к поверженным бойцам, держа их на прицеле взведенных арбалетов. Эгерт был мертв, это бывалый воины поняли с первого взгляда. Но его противник, несмотря на то, что получил ужасную рану, без сомнения, смертельную, еще пребывал в сознании, и губы его едва заметно шевелились. Кайлус, заставив своих солдат расступиться, склонился над скельдом, забыв об опасности.

- Азиль, - прошептал Альвен, перед глазами которого вновь предстала юная рабыня из далекой южной страны. Теперь она улыбалась и манила к себе своего мужа. - Азиль, я иду.

Губ скельда на миг коснулась счастливая улыбка. А затем он умер.

- Господин, - робко окликнул Кайлуса один из его воинов. - Господин, нужно идти дальше. Эйтор, возможно, еще близко.

- Да, верно, - кивнул лорд. - Вперед, и не щадите никого!

Они рванулись вперед, то и дело задевая облитыми стальной чешуей кольчуг плечами сужавшихся кверху стен, беспрестанно бранясь, путаясь в ножнах собственных мечей. И вот впереди забрезжил свет. Там, на поверхности, царила ночь, но из темного мешка туннеля скупой свет звезд казался ослепительно ярким. И на фоне светлого прямоугольника, проема, ведущего на свежий воздух, Кайлус увидел четкие силуэты нескольких человек.

- Вот они, - вскричал лорд. - Арбалетчики, будь вы прокляты, чего вы ждете? Стреляйте же!

Несколько стрелков разом спустили тетивы, и болты с жужжанием унеслись прочь по туннелю. В тот же миг в лица воинам ударил яркая вспышка, а с ней пришел жар, от которого раскалились доспехи и начали тлеть усы и бороды. Волна пламени прокатилась по галерее, сметая все. Лорд Кайлус, вскидывая к лицу руки, отшатнулся, наткнувшись на кого-то сзади, упал, и закричал. Затем наступило безмолвие.

Буковая роща на правом берегу Стейлы в то утро была похожа на растревоженный улей. Зеленые исполины, росшие на этой земле, наверное, еще в ту пору, когда никто и слыхом не слыхивал ни о каком Альфионе, а Фальхейн был лишь ничтожным селением, с опаской взирали с высоты своих крон на копошащихся под ними людей. Своим странным разумом могучие буки понимали, что двуногие, в руках которых было так много остро оточенной стали, опасны, и могут легко оборвать их бесконечно долгую жизнь. И люди, словно чувствуя источаемую самим лесом настороженность, недовольство, смешанное со страхом, нервничали, пребывая постоянно с чувством взгляда сотен немигающих глаз в обтянутые кольчугами спины. Каждый ощущал себя непрошенным гостем в этой чаще, невольно крепче сжимая оружие, разговаривая с товарищами нарочито негромко, и оборачиваясь чаще, чем обычно. Каждый, кроме одного.

Принц Эрвин, некоронованный владыка этих земель, и буковой рощи, и Фальхейна, чьи стены не были видны отсюда, и бесчисленного множества хуторов, селения и больших городов на сотни лиг окрест, сохранял полнейшую невозмутимость. Во всяком случае, таковым он казался сопровождавшим своего господина воинам и слугам, уверенным, бесстрастным, расчетливым и бесконечно могущественным.

Эрвин стоял на краю выжженной проплешины, положив ладони на широкий пояс и раскачиваясь на каблуках. Наследник королевства пристально наблюдал, как воины, негромко переругиваясь, поминая Судию и всяческих демонов, собирают на поляне, похожей на свежее кострище, бесформенные куски опалившегося металла, из которого торчали черные, невероятно хрупкие кости. Люди с серебряным грифоном на плащах и туниках собирали то, что еще несколько часов назад было такими же, как сами они, воинами, сильными, уверенными в себе, радующимися жизни.