Андрей Завадский - Путь

Когда в шлем ударила уже восьмая стрела, Эйтор почувствовал позади шаги, услышал чье-то дыхание и обернулся, опуская вниз лук с наложенной на тетиву новой стрелой. Из такого положения, внешне не вызывающего опасений, король мог произвести выстрел почти мгновенно, не оставляя противнику шансов на спасение.

- Ваше величество, - перед правителем Альфиона стоял невысокий плечистый мужчина, темноволосый, что говорило о его дьорвикской крови, и облаченный в алый камзол, мундир королевских гвардейцев. - Ваше величество, прибыл гонец, - сообщил воин. - Он срочно желает видеть вас.

Этот воин с фигурой вышедшего на покой борца, чьи стальные мускулы не обмякли, просто обросли жирком, ничуть не мешавшим разить быстро и сильно, был командиром наемной гвардии, тех, кто охранял жизнь и покой государя Альфиона, а также следил за порядком во всем Фальхейне. Под началом Оберта Дер Габельна, рыцаря Оберта, как принято было обращаться к особам дворянской крови здесь, на севере, находилось пять сотен отчаянных рубак, воинов из далекого Дьорвика.

Две сотни латников, завораживающих убийственной красотой своих конных атак, когда лавина облитых сталью рыцарей мчалась, точно железная волна, сметя любые преграды, были главной силой гвардии. В прочем, они были одинаково страшны и верхом, и в пешем бою. Эти воины не уступали никому во всем королевстве, будучи вооружены и обучены лучше даже, чем рыцарские дружинники. Каждый из них, прежде, чем податься в Альфион, успел послужить своему королю, повидав достаточно крови. Теперь же они верно служили Эйтору, и пятьдесят этих воинов постоянно находились во дворце. Этого хватило бы, чтобы отразить атаку проникших в столицу заговорщиков, которых не могло быть очень много, и которых нынешний король опасался больше, нежил любого внешнего врага, ибо дальним соседям, поглощенным своими заботами, пока, кажется, не было дела до Альфиона.

Латников поддерживали стрелки, легкая дьорвикская пехота, вооруженная луками. Прежде служившие в пограничной страже, лучники имели едва ли не больше опыта, нежели тяжеловооруженные бойцы, ибо тем редко приходилось сражаться с эльфами. Каждый из трехсот лучников был великолепным стрелком, доказывая свое мастерство, когда являлся в Фальхейн, дабы стать одним из телохранителей короля. Но также они отменно владели клинком или пехотным копьем-дардой. Еще недавно лучников было четыреста, но сотня этих храбрых и умелых воинов погибла на берегах Эглиса, плечо к плечу с дружинниками и ополченцами старого лорда Фергуса. С тех пор вера Эйтора в своих гвардейцев лишь укрепилась, а что до потерь, так король щедро вознаграждал своих воинов, а потому, не было сомнений, вскоре с юга явится немало солдат удачи, пожелавших сменить дьорвикский мундир на парадные мантии с гербом Альфиона.

- Что за гонец, - стараясь сдержать волнение, спросил король. Неужели предчувствия его не обманули, и случилось нечто страшное, бунт лордов, к примеру, или нашествие олгалорских горцев? Сердце Эйтора предательски сжалось в этот миг. - Откуда он прибыл, рыцарь Оберт, и какие вести привез?

- От лорда Грефуса, Ваше величество, - с достоинством ответил капитан гвардии, поклонившись и положив широкую ладонь на эфес меча. - Он желает видеть вас немедленно.

Гонец, хрупкий юноша, лицо которого, однако, пересекал багровый шрам, явно след удара, нанесенного клинком или жалом боевого копья, ждал за дверями, под присмотром четверки дюжих гвардейцев. Двое из них, дождавшись приказа государя, вошли следом за вестником в фехтовальный зал, зорко следя за каждым его движением. Даже здесь, во дворце, где, казалось бы, никакая опасность не может угрожать государю, эти воины ни на миг не теряли бдительность, готовые ко всему.

- Капитан моей гвардии сообщил, что ты желаешь видеть меня, - уставившись на прибывшего посланника тяжелым взглядом, произнес король. - Говори же, что ты желаешь мне сообщить! - властно добавил он.

Увидев гонца, Эйтор понял, что этот мальчишка явился издалека и сильно спешил, поскольку не успел даже снять запылившийся плащ, на котором был вышит герб Грефуса, и почистить сапоги.

- Сир, - юнец отвесил низкий поклон, завидев государя. Он еще не имел права носить золотые шпоры, а потому демонстрировал своему сюзерену более явные знаки почтения, чем положено было полноправным рыцарям. - Сир, мой господин, лорд Грефус, велел передать вам, что посланное на север войско возвращается с победой. Хварги разгромлены и отступили к своим горам.

- Вот как? - вскинул брови Эйтор, переводя дух. - Это добрая весть! Как скоро лорд Грефус будет здесь?

- Я опередил его лишь на полдня, Ваше величество, - ломающимся голосом ответил гонец. Возможно, он уже успел побывать в жестокой схватке, но, разговаривая с правителем Альфиона, все же испытывал сильно волнение, что вызвало подобие радости в душе самого короля. - Вскоре лорд вместе со своими рыцарями и отличившимися в боях воинами явится в столицу.

Новость была действительно радостной. Орда кровожадных дикарей могла причинить немало горя, огнем и мечом пройдясь по полуночным уделам королевства. И тем горше было вспоминать, как медленно, со сколь явной неохотой собиралось рыцарское ополчение. В конце концов, владения Фергуса как раз и были расположены на севере, и кому, как не ему, было опасаться появления хваргов, жестокость которых давно уже вошла в поговорки?

Вот только другие лорды, чьи замки стояли южнее, не спешили стать на защиту королевства, здраво полагая, что варвары, в худшем случае, опустошат лишь Порубежные уделы, обитатели которых все равно никому не платили дань, а, значит, были бесполезны для благородных господ. Да и овевать с не ведающими рыцарских законов дикарями намного опаснее, нежели грабить земли своих соседей. Вот и сложили головы в том гиблом краю сто наемников, сто королевских гвардейцев, ослабив мощь государя, и позволив лордам и дальше развлекаться усобицами, точа зуб и на самого Эйтора.

- Что ж, думаю, столь доблестному воину должно оказать наше монаршее почтение, - усмехнулся король. Затем он взглянул на капитана гвардии и приказал: - Рыцарь Оберт, готовьте своих воинов. Прикажите седлать коней! Я встречу победителя варваров и вместе с ним въеду в столицу!

Казавшиеся нерушимыми стены, сдавливавшие бурлящий город, будто каменная петля, остались позади, и вокруг, сколько хватало взора, раскинулись поля, где-то вдалеке обрывавшиеся поросшими редким лесом холмами. Тракт, уводивший на восток от Фальхейна, скрывался за горизонтом, и король Эйтор до рези напрягая глаза, вглядывался туда, где сливались небо и земля, и где с минуты на минуту должны были появиться закованные в сверкающую броню рыцари, победители, с триумфом возвращающиеся в столицу. Но время шло, а дорого оставалась по-прежнему пустынной.