akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо

— Так вы помирились? — уточнил, подсаживаясь к ней, Рики. Внезапно в его голову закралось одно подозрение, и он решился поинтересоваться: — Что, он так тебя и ждал в больничном крыле, с подарком?

— А, нет, — отмахнулась Рози. — Он сначала вопил, кто пустил к нему психованную, но я ему сказала, что сщас уйду…

— И он жутко испугался, — пробормотал Рики.

— И он надулся и спросил, чего я пришла. Я и ответила, что погорячилась. В общем, он на меня сейчас меньше обижается. Ему там гриффиндорцы кучу всего принесли, а я напомнила, что он мне еще ничего не подарил. Он и сказал тогда, чтоб я выбирала и отваливала.

— Значит, стихотворение ты за подарок не считаешь? — поддел ее Рики; Рози фыркнула. — До чего вы договорились?

— Что на правду не обижаются, — Рози вскинулась и, наклонившись к Рики, принялась оживленно тараторить. — Только не все так считают! Оказывается, его за стих отругали! Представляешь, МакГонагол сказала ему, что надо сначала подумать, что будет, а потом вывешивать в газете. Джим говорит, тогда не будет никакой справедливости в печати.

Рози взглянула на часы и, внезапно ойкнув, соскочила с кресла.

— Мне пора, — объявила она. — Мери и Гермиона хотят отпраздновать мой день рождения.

— Осторожнее с ними, не кусай, — попросил Рики. — Мне потом будут претензии, что я за тобой не уследил.

Рози скуксилась, попросила не болтать глупости и убежала.

Рассуждая о том, что выполнить ожидания Джимми Поттера о справедливости в печати будет не так просто, и что нормальные люди этого никогда не поймут, Рики продолжал сидеть в гостиной. Конечно, никто к нему с претензиями насчет Рози не подошел. Но, когда появились старосты, с одного взгляда на них становилось ясно, что дела плохи. Лео хмурился, а судя по тому, как подергивалось лицо Доры, она, несомненно, мысленно ругалась.

— А я с самого начала предупреждала, что не надо было идти к МакГонагол, — вслух говорила она Лео, пока они приближались.

— У нас новая обязанность, — предвосхищая вопрос, обратился Лео к Рики. Дора уселась рядом и мрачно кивнула.

— Помочь мне разобраться в проклятии должности? — голос Рики почти сел.

Оба вздрогнули, но лица их просветлели.

— Нет, не настолько серьезно, — не без сожаления сказал Лео. — Нам всего лишь передали почетную привилегию контролировать выпуски газеты активного Джима Поттера.

— Каждую неделю, — кивнула Дора.

Живое воображение Рики тотчас начертало весы; но он затруднялся определиться с тем, чей груз перевесит, его или старост. Да, с Джимми это не столь серьезно, но хлопотно и постоянно. Проклятие хотя бы молчит и само не лезет. Рики даже не знал, что бы такого сказать друзьям в утешение.

— Надеюсь, он со временем все‑таки выдохнется, — попытался ободрить напарницу Лео. — МакГонагол ведь еще в начале года сказала, что поначалу все начинают на ура, а потом им надоедает.

Однако пока Рики не замечал ни малейших симптомов того, что это случится в ближайшее время. А Дора, еще до ужина, едва не рассорилась с Тиффани, поскольку поделилась с ней новостью. И Тиффани, как сразу же выяснилось, газета Поттера нравилась гораздо больше.

— Если Поттер займется газетой, у него не останется времени на квиддич, — рассудила сестра слизеринского капитана. — Ты загружай его как следует, может, сработает.

— Пусть лучше квиддич… хотя, может, ты и права, — процедила Дора. Противостояние интересов родного колледжа и собственных, конечно, вывели ее из себя.

В это время Мирра, кузина Эйвери с четвертого курса, прошла мимо и поздоровалась с Дорой. Та кивнула уж очень неохотно, так что Рики, помня прошлогоднюю активность Мирры, насторожился.

— Что ей от тебя надо? — вполголоса спросил он у Доры. Он считал, что обязан выяснить заранее, если вдруг внучка миссис Дуглас снова вздумает добиваться расположения Артура безобразными методами, как в прошлом году.

— Наверное, просто выражает мне, как старосте, свое почтение, — пожала плечами Дора. — Между прочим, она, кажется, нашла к Уизли подход. Написала ему два письма за лето, и он ей ответил.

— Артур ничего не говорил, — сказал Рики, и Лео, удивленный, тоже вопросительно повернулся к Доре.

— Это ли не доказательство, — рассудила она и принялась деловито ворошить свои старые тетради.

«Постоянно у гриффиндорцев что‑нибудь случается», — отметил Рики.

Он так и не успел решить, следует ли навещать юного Поттера, поскольку тот появился за ужином без всяких видимых повреждений. Дора решительно отсоветовала к нему приближаться, пока он за столом в окружении товарищей по колледжу: слишком свеж был в памяти утренний эпизод с Рози. Лео через Ральфа попросил передать наилучшие пожелания от слизеринцев, и на том маленький скнадал с поздравлением можно было закрывать. Но история «Молнии» и Джима–репортера, как выяснилось, вовсю продолжалась.

Назавтра, войдя в штаб, Рики обнаружил всех старост и Джима и, понятно, предположил, что тот что‑то натворил. Но, как коротко объяснила Селена, старосты «Гриффиндора» сами вызвали Джима, чтобы сообщить ему о необходимости приносить на утверждение его печатные шедевры. Однако вместе с ним явился и Тони Филипс, которого Рики поначалу не заметил; тот выслушивал все замечания старост с ехидством, явно полагая, что тем самым поддерживает своего юного друга.

К приходу Рики Джим как раз вовсю демонстрировал, что на выходку Рози все еще дуется.

— Ты же старался для Рози, — напомнила Дора. — Разве джентльмен станет писать стихи кому попало?

— Но я же не знал, что она такая противная! — заявил Джим.

Рики тут же представил, что, будь в комнате дядюшка Гарри, наверняка уличил бы сына в непоследовательности, напомнив, как долго они с Рози знакомы, и вряд ли он чего‑то о ней не знает. Однако Рики решился использовать этот случай для назидания и тем попытаться облегчить жизнь старост.

— Рози, между прочим, очень много пользы тебе принесла тем, что тебя цапнула, — строго произнес он.

Джим моментально проникся к нему антипатией и даже открыл рот, чтоб достойно ответить. Но передумал и сделал вид, что очень интересуется погодой за окном, которую Рики как раз некстати заслонил спиной.

— Да–да, — сам с собой согласился Рики. — Она наглядно показала, что с тобой может случиться, если продолжишь писать про людей разные разности.

Филипс, вначале внимающий демонстративно кисло, вдруг воодушевился.

— И правда, — сказал он Джиму. — Не всем нравится, когда про них пишут правду! Получается, эта обидчивая Гойл еще мягко с тобой обошлась.

Притом, сам Тони поначалу не замечал, как неодобрительно присутствующие старосты воспринимают его речения. А поняв, принялся с достоинством их игнорировать.