akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов

Снующая в Атриуме толпа не обращала на них внимания. Рики последовал за ней, не испытывая особых эмоций, зато Френк постоянно вертел головой, стараясь запомнить, что интересного есть в Министерстве.

Кабинет Люпина оказался просторным, с двумя окнами, показывающими разную погоду.

— Чаю? — осведомилась пожилая ведьма с таким гонором, что стало ясно: осмелься они ее затруднить, она их отравит.

— Спасибо, позже. Когда все придут, — сказал Рики, сияя любезной улыбкой.

С недовольством во взоре мисс Блумсберри предложила им присесть. Почти сразу появился бывший профессор Люпин.

— Будьте добры, мисс Матильда, пошлите срочную сову профессору Дамблдору в «Хогвартс». Сообщите только, что все в порядке, а остальное Гермиона расскажет сегодня же, — попросил он секретаршу и повернулся к школьникам. — Есть желание в дальнейшем связываться с Уизенгамотом?

— Что Вы, сэр, — вскинулся Френк. — Мерлин упаси!

Однако напускная, в чем‑то чрезмерная легкость, не свойственная Люпину, заставляла задуматься, что не все кончено.

— Что не так? — напрямую спросил Рики, когда пожилая леди удалилась.

— Вас судили в полном составе, — пробормотал оборотень скорее себе, — и все это мне не нравится.

— Это из‑за меня, — тихо сказал Рики.

— Но они не могли знать о тебе до заседания, — сказал Люпин. — Но, конечно, лучше, чтобы ты особенно не светился. А теперь — одно из двух: или Гарри появится здесь вместе с министром, или не появится вовсе, — добавил он.

— Почему эта вредная бабка так наседала? — спросил Френк.

Люпин неопределенно пожал плечами.

— Потому что она вредная, — ответил Рики. — Сэр, могу я теперь встретиться с моими родителями… до возвращения в школу?

На самом деле, ему очень хотелось теперь поговорить с отцом. Юноша чувствовал тоску от того, как они попрощались. От его летних чувств теперь остались только воспоминания, удивительные своей нереальностью.

— Боюсь, Ричард, что нет, — с сожалением ответил Люпин.

Пусть Рики и не ожидал ничего другого, но у него возникло неожиданно сильное желание, редко посещавшее его даже в детстве: кинуться на пол, лупить кулаками по ковру и вопить, пока он не добьется своего. «Надо же! Маленький мальчик хочет к папе!» — поддразнил он сам себя в воспитательных целях. И ему тут же захотелось послать себя подальше.

Люпин, должно быть, заметил на его лице следы внутренней борьбы, но от необходимости говорить успокаивающие глупости его избавило появление мистера Макмиллана. Тот пыхтел и отдувался, но скорее от возмущения, чем от спешки.

— Отвязались, но ненадолго! — заявил он. — Эта мерзавка уже собирает подписи на петицию, чтобы созвать новое заседание Уизенгамота!

— А кого судить хочет? — вежливо поинтересовался Френк.

— НАС! — выдохнул сэр Эрнст. — Тех, кто был в доме родственников Гарри, когда все это произошло. Она жаждет приписать нам заговор против Министерства. С того времени я тебя не видел, — обратился он к Рики.

Рики сдержанно кивнул, отнюдь не ожидая, чтоб глава департамента магического правопорядка взялся напоминать ему, каким он в детстве был маленьким и хорошеньким.

— Хорошо, что в твоем деле нет ничего такого, к чему можно прицепиться, — сказал Макмиллан. — Я запретил ведьме, заведующей архивом, выдавать какую‑либо информацию о тебе. Но она и так не стремится к этому.

— Это бабушка Дика, — кивнул Рики. — Я знаю миссис Вэлсон. Что тебе не нравится? — обратился он к Эйвери, который сузил глаза явно неодобрительно.

— Для меня — ничего. Я на своем месте теперь могу только помалкивать, — ворчливо продемонстрировал чисто слизеринское мировоззрение Френк.

— Пока не просочится, но это ненадолго. Начнется сенсация, — проворчал сэр Эрнст.

Пинком раскрывая дверь, в комнату влетел Уизли.

— Ты готов? — обратился он к Рики.

Юноша вопросительно поглядел на присутствующих взрослых колдунов.

— Сегодня, Ричард, ты отправишься в Пристанище, — соизволил объяснить Люпин. — Мистер и миссис Малфой уже уехали. Лучше, чтоб они сегодня не маячили в Министерстве.

— А еще лучше, чтоб я не мозолил глаза Люциусу Малфою, — сказал Рики. — Знаете, он меня боится до смерти. Должно быть, надеется, что меня приговорят к изгнанию.

— Его бы устроило, если бы ты вечно работал языческим божеством в каком‑нибудь храме на острове Пасхи, — кивнул Макмиллан.

Рики покосился на Уизли. И хотя перспектива сменить общество Мери и Рози на компанию Гермионы его не особо радовала, Рики подумал, что он, по крайней мере, встретится с Артуром.

— Тут тебе открытка, — сказал мистер Уизли и сунул парню в руку красивую картинку, изображающую заснеженный Хогсмид. Рики перевернул ее и вздрогнул, мгновенно опознав на обратной стороне почерк Селены.

«Рики, я поздравляю тебя с Рождеством и с Новым годом, мне казалось это неуместным, когда ты ждал слушания. Но теперь все позади, я рада за тебя. Я знаю, как это было для тебя важно. С пожеланиями всего наилучшего, Селена Олливандер».

Никогда еще она не писала таких коротких писем. Конечно, было приятно, что она вспомнила о нем, и все же было что‑то в записке странное, нервное и на нее непохожее.

— Когда Вас попросили это передать? — обратился он к Рональду Уизли.

— Позавчера, а что? — насторожился на всякий случай аврор. — Девушка попросила отдать ее тебе, если решение будет в твою пользу. Что не так?

Слизеринец кивнул, скорее себе. Значит, она написала это заранее. Да, для Селены это был способ успокоиться, сделать как будто так, что все уже разрешилось.

— А если нет? — спросил Рики, чувствуя себя так, словно немного опьянел.

— Не валяй дурака, парень. Нет у меня другой записочки, — фыркнул мистер Уизли и поторопил его, потому что, по его расчетам, очередь возле каминов уже должна была иссякнуть.

Торжественные возгласы и звуки хлопушек оглушили Рики, едва он переступил порог Пристанища. Артур Уизли первым бросился к нему и, довольно сильно хлопнув по плечу, выразил так свою радость. Другие его родственники выходили навстречу и тоже поздравляли.

— Гермиона сразу сообщила. По каминной сети, — сказал хозяин дома, пожимая юноше руку.

— Я так и знал, — уверенно заявил Артур.

На кухне ждал великолепный стол. Рики почти с обожанием разглядывал собравшихся: деда и бабушку Артура, его мать, устало опершуюся локтем о пустую тарелку, дядюшку Рона, тетушку Луну с маленьким сыном на коленях в окружении нескольких дочек; также присутствовали бывший профессор Лонгботтом и его жена.

Крестная мать также поздравила его. Теперь Рики получил возможность получше разглядеть ее. Она, конечно, изменилась с тех пор, как ей стукнуло одиннадцать, и даже казалось другой, чем когда ворвалась в больничное крыло на его втором курсе и ругала родителей Артура. В иное время присутствие тетки Джинни взволновало бы юношу, но сейчас в его жизни появились более волнительные заботы.