akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов

— Но почему Вы использовали именно Империо? — в волнении выкрикнул кто‑то.

— Я не знаю. Я хотел только немного покоя… Он мне так надоел! — ответил Гарри.

Последнее, что довелось увидеть Волдеморту — соперник, падающий назад, на руки своих друзей и сторонников.

— И Вы не погибли? — с сочувствием спросил председатель. Дядя Гарри помотал головой.

— Я уже некоторое время догадывался, что мой шрам сделал меня одним из хоркруксов Темного лорда, — сообщил Поттер, не особо реагируя на вздохи ужаса, покатившиеся по трибунам. — Так вот, после того, как его заклинание попало в меня, я даже не потерял сознание. Просто было такое странное ощущение. Как будто распороли два куска материи, которые долгое время были сшиты вместе и являлись одним платьем. Но совсем я пришел в себя минуты через три, — Поттер недоуменно провел рукой по лбу, а затем с некоторой наивностью уставился на трибуны. — И оказалось, шрама у меня нет.

Уизенгамот напрочь позабыл о всякой служебной дисциплине. Растревоженные колдуны и ведьмы вскакивали с мест, размахивали руками, а некоторые и прогуливались туда–сюда, наступая на ноги соседям по ряду.

— А Темный лорд? Что стало с ним? — требовало собрание, оставаясь прискорбно равнодушным к переживаниям героя.

Прежде чем продолжать, дядя Гарри испустил тяжелый вздох.

Рики же сделалось совсем хорошо, потому что воспоминания, относящиеся к Воллдеморту, на этом заканчивались, и начинались его собственные. Он очень хорошо помнил, как особа, именуемая Джинни Уизли, взяла его на руки. Она произнесла довольно кисло: «Что же, похоже, Дамблдор поступил в советники Всевышнего, и тот решил дать этому ребенку второй шанс». А затем с инициативной группой началось нечто поистине ужасное.

Пришлось подавить приступ хихиканья; Рики сделал вид, что закашлялся в кулак. Но на него никто не обращал внимания.

Дело в том, что мадам Петуния Дарсли не пожелала оставить без присмотра свой дом, пусть и атакованный темной нечистью. И в подходящий момент она сочла возможным вырваться от сопровождающих и туда возвратиться. Зная эту даму, Рики считал ее способной, в принципе, справиться с кем угодно, при помощи сковороды и предметов бытовой химии. Какое у нее было лицо, когда она обнаружила в холле красивую девушку с младенцем на руках!

— Теперь я понимаю, чем вы здесь занимаетесь! — вопила она, брызгая слюной.

В последующие двадцать минут выяснилось, что она не только невысокого мнения о моральных качествах племянника и его друзей, но и не удивляется, что при указанных качествах у всей компании нет денег на дешевую гостиницу. И только после этого тетушка распахнула дверь и велела убираться вон. Пристыженные герои, как ошпаренные, выскочили под проливной дождь, и помчались продолжать начатое дело под гостеприимным кровом почтенной старушки Арабеллы Фигг. Рики помнил, что ей тоже было не до них; она ждала гостей: Люси и Диего Макарони с маленьким Питом…

Рики вспомнились пунцовые, искаженные до неузнаваемости физиономии: Уизли, папаша Ральфа Ли Джордан, Малфой… «А он что там делал? Ну, ясно, надоело сидеть дома с любящими родителями».

Между тем Гарри Поттер сообщил уважаемому собранию, что его заклинание превратило лорда Волдеморта в маленького ребенка. О концерте его тетки, коим сопровождалось это событие, герой скромно умолчал. И однако, судя по цвету его щек, он об этом, несомненно, вспомнил.

— Как такое могло получиться? — пожелал узнать министр.

Для пояснений вызвали Малфоя, и на этот раз показания эксперта заставили Рики с любопытством вытянуть шею. Сэр Драко продемонстрировал тот самый времяворот, пришедший в полную негодность. Как оказалось, вещественное доказательство хранилось в отделе тайн. Рики прислушался к себе — но близкое соседство столь судьбоносной вещи не вызывало у него никаких чувств. Между тем эксперта заставили сократить изложение формул, которые объясняли, как именно время лорда Волдеморта было пущено вспять, и с благодарностью отправили его на место. Свидетельская трибуна вновь оказалась в распоряжении крестного отца Рики.

— Гарри, — неофициально заговорил Дигорри, — сообщи Уизенгамоту, что стало впоследствии с этим ребенком.

«Правильно, Гарри, делай грязную работу, — подумал Рики, с неприязнью покосившись на министра. — И все возмущение благородного собрания из‑за сокрытия фактов обрушится на тебя». И он поклялся себе, что никогда не полезет в политику, и не будет добиваться чинов в Министерстве магии.

— Вот именно, — проворчала Долорес Амбридж, скрещивая на груди короткие ручки. — Я почему‑то не помню, чтобы в Азкабане числился заключенный, пребывающий там с детского возраста.

Рики тут же усомнился в целесообразности своей последней клятвы. Если позволять таким вот гадючкам вершить дела в Министерстве, что же тогда будет?

— Разумеется, никто не отправлял малыша, которому не исполнилось и года, в Азкабан! — Гарри Поттер постарался показать все свое возмущение такой нелепостью. — Мы посчитали, что его воспитание требует серьезной ответственности. Его забрали приемные родители. Они магглы и хорошие люди.

— Они были предупреждены о том, кого берут? — холодно спросил дознаватель Макмиллан. Ответ на этот вопрос он, по мнению Рики, наверняка знал.

— Полностью, — кивнул Гарри Поттер. — Я знал приемную мать много лет, она жила по соседству, ее опекала Арабелла Фигг, сквиб. Их во все посвятили, иначе невозможно.

— Вы хорошо знали приемных родителей, говорите? — спросил министр.

— Да, — ответил дядя Гарри.

Из слов матери Рики знал наверняка, что это вранье.

— Можете ли Вы, мистер Поттер, сообщить Уизенгамоту имена этих людей? — спросил Дигорри.

— Могу, — пожал плечами Гарри Поттер. — Диего и Люси Макарони.

У Рики возникло ощущение, будто таким образом дядя Гарри съездил холодной мокрой тряпкой по физиономии почти каждого члена Уизенгамота. Толпа отпрянула в едином порыве.

Потом на него начали показывать пальцами, перешептываться. Но Рики было наплевать. Он вдруг почувствовал, что Диего и Люси Макарони — и в самом деле его настоящие родители.

Но его личное духовное просветление никак не спасло собрание от взрыва благородного негодования.

— Министр! Вы знали! Как Вы такое допустили? — неслось со всех сторон.

— Вечно шум из‑за тебя, Макарони, — проворчал Френк.

— Надеюсь, — повысил голос председатель, — теперь Уизенгамоту ясна причина, по которой Упивающиеся смертью столь настойчиво стремились к обществу Ричарда Макарони?

При самом большом желании, он не сумел бы запугать уважаемое собрание еще больше. У магов, пожалуй, хватило сообразительности уяснить эту причину. Но в дальнейшем их мозги отказали. Даже перо назойливой репортерши зависло в бездействии, пока народ совершал дурацкие попытки трясущимися руками вынуть палочки.