akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов

— Вот это здорово, — похвалил Артур, разглядывая полный комплект мячей в сундуке.

— Мадам Трюк мне разрешила, — с достоинством кивнула Бетси.

Рики задохнулся от чудесного ощущения, охватившего тело, когда он воспарил в небо. Как же давно он не летал! Как будто его на тысячу лет законсервировали в банке с капустой. Он рассмеялся от такого странного, пришедшего на ум сравнения. А вот к тяжести биты пришлось привыкать. Почему‑то казалось, когда он был младше, биты были другие.

Вскоре он понял, что навыки придется восстанавливать заново. Он почти разучился правильно применять силу, размахивая битой. Другие играли получше.

Возвращение квиддича в жизнь Клуба напоминало струю свежего воздуха. И сам Рики возлагал надежды на квиддичные тренировки — матч с командой Эйвери не мог состояться до слушания, но хотя бы отвлекал. Тренировки здорово успокаивали психику, к тому же давали перспективу на то, что будет потом.

— Ясно, Чайнсби носится со своей честью. Но не понимаю, с чего Филипс и Эйвери так согласились, — проворчала Дора.

— Филипса точно настроил Джимми. Мечтает мальчишка стать ловцом, — ответил ей Ральф.

— Зря ты так про Френка, — задумчиво произнес Рики. — Я, по–моему, знаю, что ему надо. С некоторых пор он стал сверхсознательным — он верит, что если меня загрузить, я не стану выступать

— Чего он боится? — спросил Эдгар.

— Он считает, что я могу встретиться со Старой гвардией, — не стал скрывать Рики; он счел, что будет хуже, если Френк начнет намекать об этом ребятам.

— Какая чушь, — сказала Селена, и на том тема оказалась исчерпана. Гораздо интереснее был, разумеется, квиддич.

— Филипс с Чайнсби быстро договорились. Будем играть не на счет, а на победы, — сказал Артур.

— Таким образом, матчей будет три, — быстро посчитал Рики. — Если нам повезет, мы будет участвовать в двух.

— Нам повезет! — не сомневался Ральф.

В том, что касается квиддича, Рики тоже вполне на это рассчитывал. Ведь в игре победа зависела от ловкости, подготовленности и удачи. Полная противоположность коварству, жульничеству, давлению и стремлению неожиданно вытаскивать тузы из рукава — а именно так Рики определял диспозицию «Гермиона плюс прорицания».

Давно подошло время взять у Гермионы астрологические данные для составления гороскопа. Но Рики, как мог, оттягивал этот момент. И дело тут было не только в Гермионе. Чем больше слизеринец думал об этом, тем отчетливее понимал, что ему на самом деле неинтересно писать курсовую по прорицаниям.

— Объясни мне, Дора, зачем мы снова впряглись в это дело, когда была такая отличная возможность покончить с ним раз и навсегда? — спросил он как‑то раз.

Дора оторвалась от «Взгляда в будущее», пытливо поглядела на него и спросила:

— Тебе ответить честно или деликатно?

— Честно, — помедлив, все же выбрал Рики. Но сама формулировка ее вопроса все же заставила его занервничать.

— Мы понадеялись, что можно получить еще одну ЖАБА, не прилагая усилий, — заявила Дора. — В общем, я понимаю, когда думаешь об этом, кажется, все будет просто.

Возразить было нечего. Более того, для себя Рики нашел еще одну причину, почему занимается этим, причем стараясь провести как можно больше видов гаданий в первом семестре. На него наступали рождественские каникулы, а следовательно — слушание. Рики казалось, он даже как бы договор с самим собой заключил, что, если много сделает, его непременно оставят в школе.

У Эйвери были другие заботы. Две слабости Мелани Хатингтон дали ему возможность не отходить от нее ни на шаг. Она же, чувствуя себя, во–первых, полезной и необходимой, во–вторых, более умной, в итоге попалась в ловушку. Рики, впрочем, считал, что в ее согласии помочь Эйвери подготовиться к слушанию не последнюю роль сыграло любопытство; она ведь так и не выяснила, что же произошло той ночью. Френк проявлял чудеса изворотливости. Судя по ее жалобам, проводя с ней много времени в библиотеке над толстыми сводами магических законов, он так толком ничего и не объяснил. Мелани терялась в догадках: то ли он продал «Хогвартс» Упивающимся смертью за подарки для нее, то ли его наняли для внутренней подрывной деятельности. Однако всякий раз она вспоминала о том, что Ричарду Макарони тоже предстояло слушание, и он имел к этому делу отношение вовсе непонятно какое. Донельзя заинтригованная и злющая, она всячески пыталась выведать правду у Френка, который глупо улыбался, радовался ее обществу и молчал, как пробка. То, что Виктор Чайнсби, понимая опасность ситуации, поговорил с ним, пытаясь убедить держаться от Мел подальше, естественно, не возымело эффекта.

Все это очень расстраивало Мирру Жанн. Обладая деликатностью, она редко подходила к Рики в часы отдыха в общей гостиной, однако, часто наведывалась в штаб. Рики полагал, таким образом она старается завоевать расположение Мелани, и не очень понимал, отчего каждый раз Дора старается не обращать внимания на девочку.

— Она тебе чем‑то не нравится? — спросил однажды Лео, после того, как Мирра, минут двадцать поболтав с Артуром и не дождавшись от своей старосты слов приветствия, ушла.

— Нет, отчего же. Тут просто расчеты трудные, — не поднимая головы, раздраженно бросила Дора.

И, хотя занималась она, вообще‑то, зельями, Рики сразу вспомнил о прорицаниях. Именно расчеты по дате рождения были самыми трудоемкими, но и наиболее легко проверяемыми. Это обстоятельство стало беспокоить Рики с тех пор, как при нем завелся ревизор в лице Мери Малфой. И не то чтобы он всерьез верил, чтобы она стала проверять трехступенчатые расчеты, и все же в глубине души крепла уверенность, что она на все способна.

Но на встречи в Северной башне Гермиона, к счастью, приходила без своих бесподобных друзей. Трелони, как обычно, уселась от них подальше и сделала вид, что ее вообще нет. У Рики был заранее заготовлен список стандартных вопросов, и он надеялся, что разберется с этим быстро.

— Когда ты родилась? — спросил Рики, сосредотачиваясь на разровненном чистом пергаменте перед собой.

— Пятого ноября, — ответила Гермиона, и зловеще добавила: — Я — Скорпион.

— Верю, — пробормотал Рики. — Так, другие подробные обстоятельства: точное время, погода…

— Я родилась без пяти два ночи, и тогда было не холодно, — ответила девочка. — Слушай, у нас к тебе предложение. Мы тебе сделаем всю вот эту муть, а ты нам покажешь Тайную комнату.

Услышав эти слова, Рикивовсе не удивился. На самом деле, в глубине души он, пожалуй, знал, что ему рано или поздно сделают такое предложение.

— Заманчиво, — вздохнул он. — Но я не могу.

в глазах маленькой девочки полыхнул такой звериный огонь, что он шарахнулся и едва не упал со стула.